Моя любимая рыжая ведьма - Мария Лунёва

— Малика, — раздавшийся из-за моей спины голос Жеана немного испугал, — твой завтрак.

Ведун протянул мне тарелку с кашей и глянул на друга.

— Держи свои сомнительные комплименты подальше от моей девочки, брат, — процедил он ревниво.

— Ну что ты, друг, я на твою территорию не захожу, — отмахнулся Этьер

— Было бы хорошо, чтобы вы вообще ни на чью территорию не заходили, — пробурчала Сальвовски.

Ее поведение меня удивляло. Всегда такая бойкая и неуемная ведьма сейчас в присутствии мужчин как-то терялась и осторожничала. Словно боялась их. И пыталась скрыть это за излишней бравадой.

Я медленно ела овсяную кашу на воде и наблюдала за присутствующими. Этьер уходить не торопился. Они что-то обсуждали с Жеаном, но я не вслушивалась в их слова. Так, улавливала обрывки фраз. Они говорили что-то об урагане, о том, что кое-какие палатки придется перенести. О еде про запас. Но это мало меня интересовало. Меня интриговало поведение учителя. Сальвовски разве что на цыпочках перед мужчинами не ходила. При этом она посылала такие гневные взгляды их затылкам, что я удивлялась, как у мужчин еще волосы не вспыхнули.

— Простите, — тихо прошептала я, обращая внимание мужчин на себя, — я понимаю, что Жеан чистокровный ведун, но вы-то чем учителю не угодили? — я бросила короткий взгляд в сторону ведьмы и поймала ее возмущенный взгляд

— Я маг хаоса, слышала о таких? — поинтересовался Этьер.

Я призадумалась, пытаясь воскресить в памяти то, чего, по всей видимости, не знала. Так и не найдя нужной информации, я покачала головой.

— Ну, смотри, — Этьер поднял с пола веточку растения, которая, скорее всего, выпала из сушилки с гербарием. Поднеся ее к моему лицу, маг замер и что-то шепнул. Веточка вмиг вспыхнула фиолетовым пламенем и буквально каплями стекла на землю, обращаясь в кусок чего-то неведомого.

— Это как? — непонимающе шепнула я

— Магию, солнышко, принято считать созидательной, — принялся невозмутимо растолковывать мне Жеан. — Ты, например, создаешь потоки воздуха, обращая их в ветер. Ваш профессор соф Валлари мертвое обращает в живое. Но в действительности магия может не только создавать, но и разрушать. Именно в этом и сила Этьера. Он маг хаоса. Он не создает, он обращает все в исходное состояние.

Я покосилась на застывший бесформенный кусочек чего-то. Мда… Сомнительный какой-то дар.

— Все равно не понимаю, что в этом плохого? — я окинула взглядом мага с бордовыми глазами. — Что тут страшного?

— Рыженькая, я все могу обратить в первородное состояние. Все и всех.

Я пожала плечами. Ну и что тут страшного? Видимо мои мысли отразились на моем лице, потому как мужчины снисходительно улыбнулись.

— Они о главном забыли упомянуть: дар хаоса силен настолько, что поглощает все остальные. Станешь женой такого, и он твою магию высосет быстренько, а если не справится, так его детки помогут. Каждый рожденный ребенок от такого мага всегда одарен силой хаоса, особенно первенец. А бедная мать магию теряет, выкармливая такой подарок судьбы, — вставила свои три монетки в наш разговор Сальвовски.

— И ведьминскую силу теряешь? — уточнила я

— Ее в первую очередь, — подтвердила Сальвовски

Я призадумалась. Оглядела достаточно симпатичного темноволосого мага с ног до головы, оценила ширину плеч и милые ямочки на щеках и сделала свой вывод.

— Ну, не такая уж и великая цена за любовь, — выдала я

— Ой, дурная, — взвыла Сальвовски, — чему я вас только три года учила. Ветер в голове, что у тебя, что у подруги твоей соф Клюемо.

Махнув на меня рукой, учитель вышла из палатки, а я лишь пожала плечами. Вот не понимала я эту женщину.

Посидев немного у постели Рояны и Саманты, я ощутила сильную слабость. Девочки под действием снотворного не просыпались. И в какой-то момент я почувствовала, что сама не против прилечь рядом с ними. Этьер ушел в свою палатку. Жеан проверил своих пациенток, влил им в рот нужные зелья, подлечил магически.

— Я обратно хочу, — выдохнула я, не справившись с накатившей волной слабости, — можно мне в палатку.

Услышав меня, Жеан медленно повернулся и глянул на меня внимательно. Он отложил травы, которые собирался разжечь рядом с больными и придвинулся ко мне. Взяв мою руку в свою, ведун замер. Пожав плечами, бесцеремонно приподнял подол моего платья и осмотрел уже поджившую рану. Обхватив ногу, вывернул щиколотку и всмотрелся в укус. Потрогал его пальцами.

— Болит? — услышала я от него. — Когда нажимаю, ощущаешь боль или может дискомфорт?

— Нет, — пролепетала я, — просто хочу спать сильно, глаза слипаются.

— Малика, как ты упала? Что болело? — допытывался целитель.

Я вяло пожала плечами.

— Я плохо помню, все так быстро произошло. Вроде только с обрыва скатывались и вдруг вода. Живот поранила. Потом вытащила Рояну, вернулась за Самантой. Ее нашла, еле вытолкала на берег, — мой язык отказывался говорить, заплетался. Зевнув, я умоляюще посмотрела на жениха

— Я хочу спать, — шепнула, прикрывая глаза

— У нее перенапряжение, — услышала я голос Сальвовски. Она говорила словно издалека. — Организм исчерпал свои ресурсы и надорвался. Раз уж претендуешь на нее, ведун, так будь к ней внимательней. Что ты ее сюда притащил? Вдумайся, она за вечер пережила падение с высоты, купание в ледяной воде. Она подруг на себе на берег тащила, от нежити отбивалась, которую до этого наверняка и не видела вовсе. И все это будучи пусть и несерьезно, но раненой. А ты ее поднял с постели и сюда притащил. Неси ее обратно и следи, чтобы хуже ей не стало. А я тут как-нибудь сама справлюсь. Все равно девушки до вечера спать будут, да и профессор соф Валлари скоро подойдет с Амелией.

Мой мозг обдумывал услышанное, а тело усиленно просилось баиньки. Плюнув на все, я упала на бок и, поджав под себя ноги, ускользнула в сон.

Сквозь чары сна я слышала неистовый вой ветра, моя магия бунтовала, требуя свободы. Она отчаянно рвалась наружу, чтобы слиться с родной стихией. А тело болело и ломило.

— Рояна, — шепнула я в полубреду, — мне плохо, подруга. Ветер зовет.

Но мою макушку опустилась тяжелая рука и нежно пригладила непослушные локоны. Так утешают детей.

— Все хорошо, лисенок, — ответила мне ведьмочка почему-то мужским голосом, — это твоя магия, она будоражит твою душу. Не слушай ее, милая, отдыхай.

Мысленно согласившись с говорившим, я расслабилась. Но совсем не слушать не получалось. Где-то там неподалеку заржала лошадь, напуганная стихией. Треснуло дерево, надломилась ветка. Сразу за стенкой палатки притаилась мышка, ее сердечко бешено стучало в ужасе перед разгулявшейся стихией. Природа стонала под натиском ветра.

— Буря, — шепнула я. — Рояна, я никогда не слышала бурю.