Моя любимая рыжая ведьма - Мария Лунёва

— Какая ты отзывчивая, — выдохнул ведун. — Совершенство! Моё совершенство.

— Не надо, Жеан, — взмолилась я. — Не делай этого.

Я повернула голову и тут же оказалась в плену черных подернутых дымкой страсти шальных глаз.

— Почему нет, Малика? — рука на моей шее сжалась. В его глазах плескалось столько желания, что у меня перехватило дыхание. — Назови хотя бы одну причину.

Облизнув нижнюю губу, я умоляюще посмотрела на мужчину.

— Я хочу прийти к мужу чистой, — шепнула я.

— Ты уже к нему пришла, — склонившись, Жеан мягко коснулся моих губ своими. Он двигался медленно, возбуждающе неторопливо. Его рука оставила в покое мою грудь и скользнула обратно вниз по моему животу. Не успела я облегчено выдохнуть ему в губы, как неугомонные мужские пальцы коснулись складочек между моих ног.

Испугано распахнув глаза, я снова встретилась с пристальным взглядом черных очей. Жеан водил указательным пальцем по моему женскому естеству, следя за моей реакцией.

Я сглотнула и пугливо зажмурилась, боясь желаний собственного тела.

— Невинное дитя, — шепнул ведун мне в губы, — я не выпущу тебя невинной из этой постели. Ты уже пришла к нужному мужчине, и я не стану ждать какого-то обряда, чтобы взять то, что и так считаю своим.

Перевернув меня на спину одним рывком, мужчина навис, подавляя. Его нога скользнула между моими ножками, раздвигая их.

— Посмотри на меня, Малика, — властно приказал он, — я хочу видеть твои глаза цвета бескрайней водной глади.

Жалобно всхлипнув, я трусливо отвернулась.

— Малика, — его голос стал тверже, — посмотри на меня.

Я покачала головой.

— Я хочу чтобы в моей жизни был всего один мужчина, я хочу прийти к алтарю чистой, — упрямо шепнула я. — Если я тебе небезразлична, ты отпустишь меня.

— Это шантаж, солнышко? — его рука очертила контуры моего живота и обхватила грудь, сжав ее. — Не стоит в такой ситуации, девочка, злить мужчину.

— Это не шантаж, Жеан. Я прошу тебя! — взмолилась я

— Просишь, — проделав короткую дорожку из поцелуев, губы Жеана сомкнулись на моем соске, — я тоже прошу тебя. Скажи мне «да».

Коснувшись ладонями широких плеч ведуна, я вскрикнула от наслаждения и позорно расплакалась.

— Это так важно для меня, — тяжело выдохнула я. — Если твои намеренья серьезны, неужели ты не сможешь подождать. Я никогда до тебя даже толком не целовалась, а ты требуешь сразу так много.

В ответ на мои просьбы ведун вжался в меня бедрами, а потом, словно что-то доказывая себе, потерся, срывая с моих уст очередной стон.

— Хорошо, — его шепот опалил кожу, — я отступлю. Но теперь решать, когда ты скажешь мне «да» у алтаря, буду я. Ты своего права голоса решилась.

— Но… — вырвалось у меня

— Решай, сладенькая, или сейчас скажешь «да», или в любой назначенный мною день у алтаря? — убедительно произнес он

— У алтаря, — выдохнула я.

— Правильный выбор, солнышко, и запомни — возьмешь свои слова обратно, в ответ я возьму тебя, не спрашивая дозволения на то. Твоё тело кричит «да», оно мне не сопротивляется, только твоя маленькая рыжая головка придумывает причины для отказа.

Словно ища подтверждения своим словам, жадный рот накрыл мои губы. Его язык проворно скользнул по моему небу и взял в плен мой, поглаживая и посасывая его. Поцелуй такой жадный и властный сводил с ума и отбирал волю. Простонав, я сделала один рваный вдох, прежде чем его губы снова впились в мои, поглощая и осушая.

Руки Жеана скользнули вверх и запутались в моих волосах.

— Я хочу тебя, — выдохнул он, чуть отстранившись. — Я хочу тебя, Малика. Но ты нужна мне вся, не только тело, но и душа. Чтобы вся только моя.

Сорвавшись, с постели он встал. Сглотнув, я глянула на то, что гордо возвышалось внизу его живота. Наверное, мои глаза стали больше вдвое, потому как мужчина горделиво посмеялся.

— Не беспокойся, рыжик. Размерчик вполне для тебя, — поддел он меня

Покраснев от мизинчиков ног до корней волос на голове, я сжала руками одеяло и спрятала лицо.

— Бесстыдник, — выдохнула я.

— Какая же ты все-таки милая, малышка, — проворковал ведун. — Но, увы, стыдливостью я отродясь не страдал. Я пойду к озеру, ополоснусь и сниму напряжение. А ты попробуй подняться. Если голова не закружится, то немного походи по палатке, но не выходи. Надвигается буря. Природа не спокойна. Снаружи пасмурно и сыро. Оставайся здесь и набирайся сил.

Натянув на себя штаны, Жеан прихватил плащ и вышел из палатки, оставляя меня одну. В недоумении и горя со стыда, я сжалась на постели, не совсем понимая, что же сейчас произошло. Моё тело ныло от неудовлетворения. Оно пылало и требовало ласк. Зажав в зубах кончик одеяла, я простонала. Внизу живота что-то так ныло и терзало. Стыдясь собственной реакции на этого несносного мужчину, я сомкнула бедра и прижала колени к животу.

Всё казалось странным. Жеан проявив такую настойчивость, вдруг так легко отступил. Неужели играл, добиваясь от меня безоговорочного согласия на брак?

— Мамочка, — шепнула я. — Ничего себе игры.

Я же против него ничего и сделать не смогу. Правильно говорили — он взрослый и опытный мужчина, таким не повертеть, не поприказывать. К такому только подстроиться. Что-то в моей груди встрепенулось. Да что я не женщина, что ли?! Найду тот заветный ключик к нему. Не могу идти напролом, значит, обойду по тропкам и доберусь до его сердца. Если хочет быть главным — пусть будет, мне же лучше. Головной боли меньше, сяду на его шейку и пусть везет, куда поверну голову. Ведьма я или нет! Зачем с криками и боем что-то требовать и доказывать, когда можно кошечкой ластиться.

Улыбнувшись своим мыслям, я вспомнила увиденное мужское достоинство и еще раз ужаснулась. Он же меня разорвет, как вообще с таким хозяйством промеж ног передвигаться можно, он эту штуку что в штанину складывает. Передернув плечами, я села и тут же почувствовала, как темнеет в глазах. Охнув, снова приняла горизонтальное положение

Жаль, что Рояны нет рядом, вот бы с ней сейчас все обсудить. Надеюсь с ней все хорошо, эта темная так просто на тот свет не отправится.

Полежав немного погруженная в свои мысли, снова задремала.

— Малика, неженка моя, а ну подъем, — Жеан осторожно скинул с моего лица край одеяла

— У меня голова кружится, — пожаловалась я малодушно и, отобрав одеялко, снова накинула его на себя, — я честно пыталась сесть, но в глазах темнеет.

— Плохо, — сокрушенно шепнули рядом, — а я думал взять тебя с собой проведать твоих подруг. Но раз уж ты не можешь…

Глаза я распахнула мгновенно, приподнявшись на локтях, заглянула в его лицо.

— Как они? — вырвался у меня вопрос.