Моя любимая рыжая ведьма - Мария Лунёва

— Нормально, — Жеан подойдя к моей сумке с вещами, покопался в ней и вытащил белоснежные панталончики и мягкое зеленое платье, что подарила мне Рояна, — знаешь, я заметил некую странность твоего гардероба. В нем нет золотой середины. Одежда либо грубая и дешевая, либо шелковая и очень дорогая. Проясни, как так выходит?

Я прикусила губу и отвела глаза. Можно было, конечно, выкрутиться, но ведь всё равно узнает.

— Та, что дешевая, моя, — тихим голосом пояснила я. — А дорогая — это Рояна мне дарит. Она наследница рода, вот и транжирит оставленное состояние как может назло мачехе.

Ведун покачал головой и закинул платье обратно в сумку. Снова порывшись, он достал простую длинную белую тунику с пояском расшитым синими нитями.

— Это твоё?

— Да, я сама вышивала на ней, — прошептала я

— Хорошо, я не хочу, чтобы ты была на содержании у кого-либо. Даже если это твоя подруга. Надевай это и поторопись, Этьер всю ночь глаз не сомкнул, его нужно сменить.

— Ты же сказал, что с Рояной и Самантой все нормально, — невольно возмутилась я — а теперь…

— Я и теперь говорю, что с ними все нормально, — перебил меня Жеан. — Но это не означает, что за ними не нужен уход. Им еще сил нужно подсобрать достаточно, чтобы дорогу в академию пережить.

— Вы здесь еще неделю находиться будете? — не удержалась я от вопроса

— Да, мы запланировали эту поездку как отдых на две недели, — ответил Жеан, протягивая мне вещи.

Я замолчала. Странно, но меня больно кольнула мысль о скорой разлуке. Наверное, я действительно была еще слишком молодой и незрелой. Но мне любовь представлялась чем-то…

Я даже объяснить себе не могла, какой она должны быть.

«Так чтобы, взявшись за руки, не разлучались уже никогда» — шепнул мне внутренний голос, а он так просто говорит о том, что я уеду, а он останется. Хотя он ведь профессор, это его работа. Что же ему все бросать и как преданному псу следовать за мной.

Одевалась я сидя, не рискуя вставать со спального мешка. Затем попробовала подняться на слабые ноющие ноги, но тут же качнувшись, и снова опустилась на постель.

— Что такое? — насторожился Жеан. — Плохо?

Пожав плечами, я прикрыла глаза. К горлу подкатила тошнота. Присев рядом, ведун взял меня за руку и сжал ее. По коже прокатилась волна целительного тепла. Выдохнув, я почувствовала облегчение.

Все же быть женщиной целителя — это сплошные плюсы и бонусы. Ну, например, перепила с вечера, а утром любимый за ручку подержит, и похмелья как небывало. Или можно вовсе не посещать салоны омоложения, опять-таки муж поцелует, и порция целительной энергии кожу подтянет и морщинки сгладит. Красота!

— Вставай на ножки, только медленно и держись за меня, лисенок. Если почувствуешь слабость или голова закружится, сразу говори. Поняла? — в голосе Жеана звучала тревога.

— Хорошо, — шепнула я и медленно встала.

— Молодец, надо расхаживаться, хорошая моя. Я буду рядом, не волнуйся, — Жеан обнял меня и прижал к своему большому и сильному телу. — Я все не могу поверить, что ты себе ничего не сломала. Так испугался, когда нашел ваши дурацкие сушилки у обрыва. Не пугай меня больше так, солнышко.

Уткнувшись ему в грудь, я ощутила аромат мелиссы. Улыбнувшись, потерлась о его рубашку, как кошка.

— Пойдем, — шепнула я, — я хочу к девочкам.

— Я знаю, поэтому и беру тебя с собой. Все равно не утерпишь и придешь сама.

— Думаешь, так хорошо меня знаешь? — поддела я его

— Ты как открытая книга, Малика. Слишком бесхитростна для ведьмы, слишком правильная, но в то же время колючка недоверчивая. Ты напоминаешь мне ёжика.

— Нелестное сравнение, — пробурчала я. — Ёжики — это как-то неромантично.

Засмеявшись, мужчина обнял меня за талию и вывел на улицу. Он не спешил и пытался приноровиться к моим медленным шажкам. Но надолго его не хватило. Подхватив меня на руки, Жеан пошел куда быстрее.

Встречающиеся на нашем пути маги и ведьмочки понимающе хихикали и косились. Ну, хоть пальцем не тыкают, уже хорошо. Интересно, а кто выиграл в споре на меня?! Кто-то же сорвал куш! Хотя близости между мной и Жеаном не было. Но кому что докажешь?

Занеся меня в палатку к Сальвовски, Жеан усадил на сложенный вдвое спальный мешок и быстро вышел. Я даже не успела спросить его, куда он отправился. Мой учитель смерила меня недобрым взглядом, но ни слова не сказала. У лежака, где спала Рояна, я увидела Этьера. Мужчина, приоткрыв подруге ротик, вливал туда зелье подозрительного черного цвета.

— Как она? — тихо спросила я

— Нормально. Недавно просыпалась. Уже к завтрашнему вечеру она будет в порядке, — ответил мужчина. — Вторая девушка чувствует себя еще лучше, правда, ее мучает совесть, но это уже не к целителям.

— Она ни в чем не виновата, — возразила я. — Она просто хотела отличиться и принести редкое растение. Мы загулялись и совсем забылись. Это несчастный случай.

Мужчина обернулся и пристально глянул мне в лицо, прожигая насквозь необычными бордовыми завораживающими очами.

— Удивительная ты девочка. Вроде и разносчица, должна быть грубой, смелой, хваткой, такой ты и кажешься при первой встрече, но стоит чуть задержать на тебе взгляд, как открывается совсем иное. Откуда в ведьме столько доброты и невинности? Оправдываешь ту, что пошла у своего эгоизма на поводу и чуть не погубила и тебя, и твою подругу.

Я смутилась и слегка покраснела. Мне редко кто комплименты делал. И я совсем не знала, как реагировать на слова мужчины.

— Ведьма, которая смущается от похвалы, — ухмыльнулся Этьер. — Жеан всегда был внимателен, он сумел разглядеть тебя с первого взгляда. А нам остается лишь локти кусать.

— От таких, как вы, вообще подальше держаться нужно, — вмешалась в наш разговор учитель Сальвовски. — Знала бы, кто нас сопровождать будет и чем закончится эта поездка, остались бы в академии, — недовольно проворчала она.

Мужчина смерил ведьму неожиданно холодным взглядом, кажется даже с долей презрения.

— Это ничего бы не изменило, госпожа Сальвовски, — процедил он. — Свой курятник вам не уберечь, курочек рано или поздно все равно разберут.

Моё лицо вытянулось. Это мы что, по его мнению, курицы, что ли?

— Ну, знаете, — фыркнула я, — присказка есть такая: каждой твари по паре. Ну там, овечке — барана, козочке — козла, а курочке получается петуха.

Этьер, услышав мои слова, призадумался. А потом, пройдясь по мне насмешливым взглядом, рассмеялся. Из бордовых глаз исчезла холодность и высокомерие.

— Это ты, рыженькая, сейчас мне намекнула, что сравнивать вас с животными не стоит. Что же, красивая, ты меня на место поставила, тонко и без оскорблений. Умница! — похвалил он меня.