Сорок лет одиночества (записки военной переводчицы) - Маргарита Александровна Неручева

от жены честолюбивого, выросшего до гросс-адмирала человека, с которым она прожила 36 лет.

Просторные комнаты ее дома были обставлены в строгом стиле. Развешанные на стенах гостиной картины самодеятельных флотских художников отражали их энтузиазм во время массового строительства подводных лодок. Наверху в кабинете отдельно стоял бронзовый бюст погибшего старшего сына.

“Когда мой муж выйдет на свободу, мы оба должны по-настоящему отдохнуть, — с надеждой говорила фрау Дениц.

— Это будет впервые, когда я действительно буду с ним. Сколько себя помню, служебные дела у него всегда были на первом месте. Я, конечно, понимаю, что рано или поздно “все вернется на круги своя”, жена моряка знает, что он снова исчезнет”.

“На Нюрнбергском процессе мой муж узнал о многих ужасных вещах, о которых он раньше не знал, — заученно говорила Инге Дениц. — Он ничего не знал о концентрационных лагерях, так же как и я, хотя должна признаться, что я кое-что слышала о Дахау и других подобных местах и что там было не очень комфортно. Когда я в разговоре с мужем случайно упомянула о концлагерях, он мне ответил, что “женщина твоего положения не должна обращать внимания на слухи”. Когда же фрау Дениц спросили: “Говорил ли ваш муж когда-нибудь о концлагерях с Гиммлером?”, она ответила: “О, нет! Он всегда придерживался правила, что один департамент не должен вмешиваться в дела другого, тем более когда речь шла всего лишь о слухах. Мой муж выгнал бы любого из кабинета, если бы он пришел к нему с таким вопросом”.

“Удивление” гросс-адмирала Деница, узнавшего на суде возмутительную историю с концлагерями, мягко говоря, было сомнительным. На суде было документально доказано, что Дениц знал об этом значительно больше, в чем хотела бы убедить окружающих его жена. На одном из совещаний он лично обратился с просьбой к фюреру разрешить использовать высококвалифицированных специалистов, находящихся в лагерях, для нужд флота.

Вспоминая майские дни 1945 года, когда волею судьбы в течение 24 дней фрау Дениц была первой дамой Германии после объявления ее мужа преемником Гитлера, она надеялась, что настанет день, когда ее муж будет снова востребован в качестве главы государства. “При определенных обстоятельствах влиятельные люди, — утверждала она, — могут принять решение просить моего мужа взять власть в свои руки, зная его ответственное отношение, основанное не на тщеславии. Мой муж принял бы это предложение”. “У моего мужа есть преимущественное право возглавить государство по двум причинам: во-первых, будучи главой государства, он спас два с половиной миллиона немцев от пленения русскими, затягивая вступление перемирия. Во-вторых, ведь он был назначен завещанием Гитлера его преемником”, — доказывала она.

Фрау Дениц не учитывала лишь тот “незначительный” факт, что Гитлер присвоил себе право назначать преемника, бесцеремонно отбросив старую конституцию. Сегодняшнее же немецкое правительство законно аннулировало так называемую конституцию фюрера с ее правом назначения преемника. “Мой муж не будет настаивать на своем праве, но всегда готов исполнить завещание, если так решит народ”, — благосклонно заметила жена Деница.

Проведя судебное разбирательство, Международный Военный Трибунал определил как смягчающие обстоятельства факты, что Карл Дениц не был политическим деятелем и не принимал активного участия в принятии политических решений. Трибунал не установил его причастности к заговору для ведения агрессивных войн. Дениц был кадровым офицером, занимавшимся исключительно тактическими вопросами.

Ему простили убийство моряков с подбитых его субмаринами военных и гражданских судов, но вменили в вину ответственность за гитлеровский приказ, по которому захваченные экипажи союзнических торпедных катеров надлежало передавать в СС и расстреливать. Дениц был признан виновным за преступления против мира и военные преступления и получил 10 лет тюрьмы. Дениц был освобожден 1 октября 1956 года в связи с истечением срока наказания. Он всегда хранил при себе папку с письмами союзнических морских офицеров, которые выражали ему свои симпатии и понимание. Освободившись и выхлопотав себе адмиралтейскую пенсию, Дениц посвятил себя литературной деятельности. Он написал книги воспоминаний “10 лет и 20 дней”, “Моя захватывающая жизнь”, “Германская военно-морская стратегия во Второй мировой войне”. Кроме того, он читал лекции в военно-морских заведениях Германии.

Фото 56. Вальтер Функ, бывший министр финансов Германии

Фото 59. Гросс-адмирал Редер

Фото 60. Гросс-адмирал Дениц среди подводников: «Убивать и только убивать. Проявление гуманности — это признак слабости».

Глава 23

28 октября 1947 года фрау Инге Дениц получила очередное ежемесячное письмо от мужа:

“Моя любимая Инге.

Это неправда, что тюрьма грязная. Обо мне, моя маленькая Инге, не беспокойся. Я не изменился и все воспринимаю спокойно. Всему свое время.

Сегодня шесть часов я провел в саду, устал как собака, но усталость была приятной. Двор тюрьмы в Нюрнберге был небольшой. И зелени в нем мало, несмотря на это, там обитало одиннадцать особей певчих птиц. Интересно было наблюдать птенцов, их первые попытки самостоятельного полета.

Гуляет ли Гюнтер (зять Деница. — М.Н.) с маленьким Питером? Ничто так не запоминается ребенку, как ответы на его вопросы во время совместных прогулок с отцом.

Шесть фотокарточек, которые ты мне прислала, стоят у меня на столике. Посреди фотографии Клауса и Питера — наших любимых сыновей, незабвенных и храбрых мальчиков, которые всегда будут с нами, моя дорогая Инге.

По вечерам я читаю, в основном книги по истории, астрономии, биологии и какие-нибудь романы, но спать ложусь рано. За меня не беспокойся. Ты же знаешь, что я всегда спокоен, и не надо больше об этом писать. Кстати, очень вовремя я получил от тебя мягкие и теплые подштанники.

Мои чувства и мечты остаются прежними, как и в Нюрнберге. Моя жизнь не была комфортной и беспечной. Она всегда была подчинена постоянной необходимости исполнения долга и служебных обязанностей.

Поэтому сейчас мне особенно нравится спокойно читать философские мысли умудренных опытом людей.

Я с большим интересом прочитал биографию Вашингтона и вообще отдаю предпочтение такого рода книгам, а не романам, даже историческим, так как даже в исторических романах действительность в какой-то степени все же приукрашена. Правда представлена такой, какой хочет видеть ее автор. Меня же интересует объективная действительность.

Терпение.

Твой мальчик”.

Как и Гесс, Дениц многие письма писал с расчетом на предполагаемую публикацию своей биографии. И это он действительно сделал вскоре после освобождения из тюрьмы Шпандау. Значительный объем подготовительной работы был проделан для него друзьями, еще до выхода из тюрьмы.