"Аполлон-8". Захватывающая история первого полета к Луне - Джеффри Клюгер

Астронавты слушали долго и внимательно. Время шло, и наконец они заговорили о собственном полете, до которого – судя по стрелкам на циферблате и по удлиняющимся теням – оставалось меньше 16 часов. Поначалу они говорили почти нехотя: полет к Луне, конечно, был проектом куда более амбициозным, чем перелет через Атлантику, но Линдберг свой подвиг уже совершил, а Борману, Ловеллу и Андерсу он еще только предстоял. Линдберг с вниманием выслушал их рассказ, задал несколько вопросов о космическом корабле и ракете, пока ему отвечали, взял со стола листок бумаги для заметок и принялся что-то на нем писать, время от времени поглядывая на астронавтов в знак того, что продолжает слушать. Окончив писать, он обвел взглядом всех троих.

– В первую секунду вашего завтрашнего полета вы сожжете в 10 раз больше горючего, чем я сжег за весь свой перелет, – сказал он.

С этими словами старый, потрепанный жизнью пилот откланялся, дав понять, насколько неуместна такая застенчивость для троих астронавтов, которые вот-вот оставят собственный след в истории.

* * *

У Бормана с Андерсом еще оставалось время поразмыслить об уникальном шансе провести день в обществе Чарлза Линдберга, однако Ловеллу такая роскошь и не снилась. У его товарищей мысли были заняты только полетом, у Ловелла же на космодроме была вся семья.

За три дня до старта Мэрилин Ловелл с двухлетним сыном Джеффри прилетела во Флориду специальным частным рейсом, который организовала одна из аэрокосмических компаний-подрядчиков, работавших над программой «Аполлон»: такие фирмы неизменно сражались за возможность укрепить свою репутацию и добавить к ней отсвет звездной славы тем, чтобы доставить семью очередного астронавта на космодром в течение предстартовой недели. Два дня спустя остальные трое детей Ловеллов прибыли другим частным рейсом. Семью разместили в пляжном домике с видом на стартовую площадку.

В силу этого Ловелл при малейшей возможности норовил улизнуть из квартиры астронавтов и оправиться на машине в бунгало, где принимался развлекать детей и всячески с ними резвиться, а когда они утомлялись – отправлялся на прогулку с Мэрилин. О полете они не говорили: обсуждать было нечего, как и в те предыдущие времена, когда Джим испытывал новые реактивные самолеты. Поэтому о первом в истории полете к Луне между собой они не проронили ни слова – по крайней мере до последнего вечера перед стартом.

В самый короткий день 1968 г., 20 декабря, стемнело рано. Примерно в половине шестого вечера Ловелл подъехал к бунгало и погрузил в машину всю семью – Мэрилин и четверых детей. Джим с Мэрилин ехали молча, дети оживленно болтали на заднем сиденье. Машина свернула на трассу AIA, ведущую к Космическому центру. Подъехав к строго охраняемым воротам, Ловелл предъявил пропуск, хотя можно было этого не делать: охранник и без того расплылся в улыбке при виде «лунного астронавта» и его счастливой семьи.

В 5 км оттуда, на клочке земли позади сооружений Космического центра, стоял белоснежный сверкающий шпиль – «Сатурн-5». Ракету, залитую светом прожекторов, на фоне окружающего плоского пространства невозможно было не заметить. Ловелл проехал в ворота, миновал многочисленные здания и бункеры Космического центра. По мере приближения к стартовой площадке ракета высотой с 36-этажный дом, казалось, росла и росла.

Техники, снующие на стартовой площадке, приветственно помахали Ловеллам и дали им приблизиться, когда те высадились из машины на ближайшей песчаной дюне и воззрились вверх; Мэрилин держала на руках малыша Джеффри, остальные дети стояли здесь же. Протокольная группа НАСА установила на песке столик, можно было полакомиться пончиками с кофе, однако Ловеллы были слишком захвачены зрелищем ракеты и не собирались отвлекаться на еду; впрочем, привыкшие к виду «Сатурна» техники не упустили случая закусить и отвлечься от работы. Мэрилин раньше видела намного меньшие серо-стальные «Титаны», которые уже дважды уносили ее мужа в космос, однако нынешняя ракета разительно он них отличалась. Подняв голову, она разглядывала «Сатурн-5»: на таком близком расстоянии ракета многим кажется монстром, однако в голове Мэрилин царила лишь одна мысль: «Это произведение искусства».

Ракета вовсе не была монстром – она была великолепна.

На следующее утро Мэрилин предстояло увидеть с безопасного расстояния в 2,5 км, как ракета унесет отца ее детей на совсем не безопасное расстояние почти в 400 000 км. Однако сейчас ею владели только переживания за мужа и восторг перед огромной машиной.

– Рев будет ужасный, – сказал Ловелл, подступив ближе и проследив ее взгляд.

– С нами все будет хорошо, – ответила Мэрилин. – Мы видели, как взлетали «Титаны».

– Они даже и близко не похожи.

Мэрилин кивнула.

– И не волнуйся, когда ракета наклонится, – добавил Ловелл.

– Наклонится?

– Всего на градус-другой при старте, чтобы не задеть башню.

Мэрилин попробовала представить себе такую громадину наклоняющейся хотя бы на сантиметр от идеально правильной вертикали – и сразу же отбросила эту мысль. Если так надо, то так и полетит.

Несколько минут спустя, когда дети заскучали, Мэрилин отвела их обратно в машину, и семья благополучно вернулась с космодрома в пляжное бунгало. Ловелл вошел в дом вместе со всеми попрощаться напоследок. У него в руках Мэрилин заметила конверт из оберточной бумаги. Открыв его, Джим достал фотографию Луны – снятый крупным планом кадр с широкой серой равниной, фото с одного из орбитальных аппаратов НАСА.

– Это Море Спокойствия, – сказал Ловелл. Затем указал на небольшую треугольную гору на сухом берегу безводного моря. – Это одна из «начальных точек», которые мы должны обследовать. Это точка, на которую будут ориентироваться следующие экипажи при начале спуска.

Мэрилин кивнула, не очень понимая, зачем он рассказывает ей об этих тайнах полета.

– Я увижу ее одним из первых, – добавил Ловелл. – Поэтому назову Горой Мэрилин.

Глаза Мэрилин наполнились слезами. Не доверяя голосу, она молча обняла мужа и поцеловала его на прощанье.

* * *

Ловелл вернулся в квартиру астронавтов чуть позже восьми часов вечера, и с этого момента фактически начался полет «Аполлона-8» к Луне. Экипаж пока по-прежнему ходил по Земле в привычной, обыденной одежде, дыша тем же воздухом, что и остальные 3,6 млрд людей на планете. Однако стрелки часов уже отсчитывали время до старта и тикали очень настойчиво.

Запуск был назначен на 7:51 по восточноамериканскому времени. Это означало ранний ужин в 17:30 вечера. Ловелл успел поесть еще до поездки в бунгало, к его возвращению Борман и Андерс уже готовились ко сну, и Джим последовал их примеру. Согласно маниакально точному графику НАСА, им надлежало проснуться в 02:36 ночи. Далее следовали: последнее медицинское обследование в 2:51, завтрак в 3:21, и в 3:56 начиналось облачение в скафандры. В 4:42 экипаж должен был выйти к автобусу, который к 5:03 привезет астронавтов на стартовую площадку. К 5:11 экипажу предстояло подняться на лифте на верхушку башни обслуживания и забраться в корабль.