Служебный разбой - Кирилл Казанцев

Сергей посмотрел на бубнящего Арахова – он пропустил мимо ушей все его рассуждения.

– Хо Цун, кто он? – спросил Леня. – Хэн Хан сказал – он твой отец…

Сергей поскучнел.

– А…

– Скажи, что кривляешься…

– Врет он, Хэн Хан этот.

– А что насупился сразу? – хмыкнул Арахов.

– Кому приятно, когда подонки треплют честное имя родителей…

– Ладно, забудь об этом.

– Зачем мы ночуем в твоей квартире?

– Думаю, может, Джеки в гости пожалует.

– Зачем?

– Отрежет нам яйца.

– Он вроде твой друг.

– Ага, просился лис в курятник… Он зол, мы разоблачили его инкогнито. Сила Джеки была в том, что мало кто знал, что он Гунук, а кто знал, тот боялся смерти и держал язык за зубами. Теперь весть о Джеки-Гунуке разойдется быстро. У многих нервных мужчин в этом городе есть желание разобраться с Гунуком, и они быстро найдут Джеки Чечена.

– И что, ждешь привета в виде выстрела из гранатомета? – усмехнулся Сергей.

– Типун тебе на язык.

– Как думаешь, Ольга, дочь Хэн Хана, правда работала на портовую братву?

– А что?

– Сомнения меня гложут. Может, ваши сами ее к Лакрионову пристроили?

Арахов пожал плечом, стал усиленно отпивать чай из чашки. Сергей укрепился в своих подозрениях. Арахов много знает, о чем Сергей и Москва даже не подозревают. Здесь, на Дальнем Востоке, ведутся какие-то свои игры. Какие?

Вдруг лопнуло стекло – дыра разорвала его, и паутина трещин разбежалась во все стороны от пробоины. Ли успел подумать, что стреляли из снайперской винтовки – отверстие от пули было большое и ровное.

Сергей зло прорычал:

– Этого привета ты ждал?

– Я думал, Джеки придет с ножом.

Но больше стрельбы не было. Гранат не бросали, из огнеметов и пушек не стреляли.

Отматерившись в пустоту, Сергей с Араховым уснули в душной кухне, рядом с газовой плитой. Снилось лето, потные девушки и хотелось пива с вяленой рыбой.

В шесть утра Леня растолкал Ли.

– Звонил босс. Информатор сообщил в УФСБ – Джеки видели вчера в Уссурийске.

– Кто же вчера в нас стрелял?

– Разве мало желающих? Одно ясно – это был не Чечен.

Сергей протер глаза, сказал задумчиво:

– Все-таки он твой друг… Почему он должен в тебя стрелять? Личные отношения – одно, а бизнес – другое.

– Повторяю, он мне такой же друг, как Хо Цун – твой отец.

Сергей хмыкнул – глупая мысль посетила его не оправившийся ото сна мозг.

– Вдруг Хо Цун мой настоящий отец?

– Не надо слов. Если бы Чечен был моим другом – настоящим, а не на словах, я бы знал это наверняка. А он – козел. Слуга дешевого Дракона с Тайваня.

– Он слуга не дешевого Дракона, а Дракона Любви. Не забывай – дочь Хэн Хана предпочла его мэру Сергеевска.

– Тут любого предпочтешь, если у мужика хрен шесть сантиметров…

– Ладно. Поехали в Уссурийск Чечена ловить.

– От яичницы не откажешься?

Сергей снова повалился на мягкую подушку, потыкал ее кулаком.

– Хорошо жить, Леня?

Арахов был уже серьезен.

– Хорошо жить хорошо, а как мы живем… Не уверен, Ли. Не уверен.

В дверь позвонили. Сергей вздрогнул – кто бы это? Он посмотрел на Леню. Тот тоже был озадачен. Может, приветы от Джеки Чечена продолжаются? Подойдешь к двери, спросишь: «Кто там?», а в ответ дверное полотно прошьют пули. Или весело отзовутся: «Телеграмма», а когда откроешь – в прихожую бросят «РГД-5».

Звонок повторился.

– Я открою! – поднялся с постели Сергей.

Арахов приложил палец к губам: «Не спеши!» Крадучись, он прошел в зал к шкафу, порылся в наваленных в кучу вещах, достал пистолет, передернул затвор. Теперь можно было идти к двери. Ли быстро прошел в прихожую, отщелкал замки и открыл дверь. Он обомлел.

На пороге стояла Ольга – дочь Хэн Хана.

– Проходите… – Сергей отошел от двери. Вот так номер! Кого, кого, а непутевую дочь Хэн Хана он совершенно не ожидал увидеть.

Арахов, присвистнув, бросил пистолет в шкаф, на ворох своей одежды, и закрыл дверцу.

– Очень рад. О, извините, я не совсем того… – Он беспомощно посмотрел на себя – в семейных трусах, но их великолепие укрывал кухонный фартук.

Молодая красивая женщина прошла в зал, фыркнула, повела пальцами, унизанными золотыми кольцами, милостиво улыбнулась Арахову.

– Все в порядке – вам так очень идет!

– Спасибо, но я оденусь. Ли, займи гостью!

Арахов, прихватив одежду, юркнул в ванную комнату. Ольга, снова улыбнувшись, без приглашения уселась на диван, отодвинула выключенный, но не закрытый ноутбук, закинула ногу на ногу. Ноги были тонкие, но красивые. Сергей вдруг решил, что Ольга предсказуема и теперь должна была, водрузив себе на колени модную дамскую сумку и раскрыв ее, достать пачку дамских сигарет и элегантно закурить. Но Ольга просто ободряюще улыбнулась.

Сергей беспомощно оглянулся на дверь ванной. Зачем она пришла в квартиру Арахова?

– Чай будете? – наконец сбросил он оцепенение.

– Нет, спасибо, я завтракала. А у вас, судя по запаху, на кухне что-то пригорело.

– Яичница! – Сергей кинулся на кухню, успев подумать, что не стоило оставлять женщину одну. Чего доброго, всунет жучка, а еще хуже, мину. Потом уйдет и даст сигнал – бабах! И ищи кости. От Хэн Хана всего можно ждать. Хотя тот говорил, что не в ладах с ней. А судя по записке, найденной мэром Сергеевска, Ольга бежала с Драконом Любви. Может, Дракон велел Ольге прийти сюда от его имени и ложными историями увести расследование с правильного пути?

– Не ожидал вас увидеть в моем скромном жилище! – бодро заявил Арахов, появляясь из ванной.

Сергей снял с плиты сковороду – яичница прогорела насквозь. Он быстро соскоблил огарки в мусорное ведро.

Что-то они затихли там в зале. И тут его посетила мысль: а вдруг Ольга действительно работает на краевое УФСБ и Арахов – ее связной? Она пришла на явку в неурочное время. Леня не ожидал ее появления. Не ожидала и Ольга, что застанет Арахова не одного. Нет, он, Сергей, пресечет эту игру за своей спиной – он здесь суперагент, и ему надо обладать всей информацией. Он не допустит тайн. Если потребуется, ради этого срочно свяжется с Москвой – пусть надавят на местное начальство!

Бросив сковороду вслед за горелой яичницей в мусорное ведро, Сергей стремительно двинулся в зал – он желал застать их врасплох, как они тайно шушукаются, тогда Арахову нечем будет крыть, и им придется открыть свои карты. Но, войдя в зал, он остолбенел.