Дочь палача и король нищих - Оливер Петч

Гесснер нахмурился.

– Наверняка это были приспешники патрициев, они каждый след замести хотят. Побоялись, наверное, как бы вы не выяснили чего. – Он вздохнул. – В любом случае, палачу вашему несдобровать.

– Но так быть не должно! – Симон вскочил и принялся нарезать круги. – Куизль невиновен, и мы должны это доказать!

– И свалить все на советников? – Гесснер громко рассмеялся. – Забудь об этом. Без весомых доказательств тягаться с Меммингером и его пособниками безнаказанно не выйдет. Возвращайся-ка ты лучше домой, если не хочешь, как крыса, в Дунае потонуть. Для тебя и твоей подруги так будет лучше всего.

Симон сжал кулаки.

– Так разве не вы о борьбе и сопротивлении говорили? – Он уже с трудом сдерживал злость. – О том, что вы не намерены больше терпеть этот произвол? А теперь от своих слов отрекаетесь! Настоящий свободный вел бы себя иначе!

У Гесснера побелели губы.

– Советую тебе выбирать слова, лекарь, – прошипел он. – И не болтать о вещах, в которых не смыслишь. Борьбу предоставь тем, кто в ней разбирается, карапуз!

Помолчав немного, управляющий портом все же улыбнулся, и черты его смягчились.

– Можешь не сомневаться, наступят еще другие времена. – Он положил руку на плечо Симона. – И вот тогда нам может потребоваться помощь таких, как ты.

Гесснер встал и хлопнул в ладоши. Из-за груды мешков, на которых они только что сидели, выросли двое молодчиков в капюшонах. Видимо, поджидали там все это время.

– Если вам все же придется остаться в Регенсбурге, то лечите и дальше своих нищих и не ввязывайтесь в события, которых все равно изменить не сможете.

Карл развернулся и в сопровождении двух телохранителей направился к выходу. Не попрощавшись, он растворился во мраке, и в следующую секунду вокруг снова заскрипело и загрохотало. Кто-то вновь запустил мельницу.

Не разбирая дороги, Магдалена бежала по переулкам. Обратно к венецианцу ей не хотелось, а в трактире, скорее всего, поджидал незнакомец в плаще. Наверняка он уже выяснил, где она остановилась. Куда же теперь податься?

Страх подгонял все дальше, пока дома не остались вдруг позади и над головой не раскинулось усеянное звездами ночное небо. Сама того не ведая, Магдалена вышла к соборной площади. Взору открывался настоящий архитектурный хаос из эркеров, башенок, балюстрад и водостоков, и над всей этой роскошью высились божественными перстами две колокольни. На широкой лестнице дремали несколько человек, видимо избравших стоптанные ступени сегодняшним своим ложем. Кроме них, вокруг не было ни души.

Магдалену оставили вдруг все силы. Ноги изнывали от долгого бега, платье свисало лохмотьями, красный жакет она где-то скинула. Сейчас дочь палача походила на дешевую шлюху, что вкалывала несколько часов подряд, а от последнего клиента просто сбежала.

Она решила подыскать себе место для ночлега и не раздумывая поднялась по ступеням к дверям. То и дело приходилось перешагивать через скорченных людей, что жались друг к другу, спасаясь от ночной прохлады. Некоторые из них еще не спали и провожали Магдалену недоверчивыми взглядами. Это были нищие, одетые в лохмотья, многие с грязными повязками на руках и ногах; другие с костылями, у кого-то вместо конечностей были плохо зажившие культи. Когда мимо них проходила Магдалена, они, словно громадные жуки, ползли к ней.

– Ну, милочка, – прошелестел один из них, с рябым лицом, да к тому же одноногий. – Может, порадуешь старого солдата, согреешь его малость? А я с тобой подачками поделюсь.

Он потряс маленькой жестянкой, и в ней звякнуло несколько ржавых монет.

– Да брось ты, Петер, – возле него шевельнулась старуха, закутанная в кучу засаленных платков, и оскалилась на Магдалену в беззубой ухмылке. – Слишком уж мила для тебя эта дама. Так ведь, дорогуша? Даешь только красавцам из городской гвардии? – Она закудахтала и похотливо подрыгала бедрами. – А ты слыхала, что милым девкам сейчас на улицу выходить опасно? Там нечисть бродит – и таких, как ты, забирает.

Магдалена уже проклинала свое решение переночевать перед собором. Но разворачиваться было поздно. Малейшего намека на страх сейчас было достаточно, чтобы они набросились на нее, как стая ворон. Поэтому она молча шагала дальше.

– Оставайся с нами, и никто тебя не тронет, – прокаркал старый солдат. – Добавлю крейцер, и погреться смогут еще двое. Что скажешь, Карл?

Парень с безумным взглядом и слюной вокруг рта захихикал, словно дитя.

– П-п-о рукам, П-п-петер. – Он пополз к Магдалене на израненных коленках.

– Еще шаг, заика, – прошипела Магдалена, – и я тебе лицо располосую, будешь на рябого дружка своего похож. Пошли вон!

– Не ломайся ты, – проговорил ветеран. – Мы же заплатим.

Он схватил Магдалену за подол и попытался притянуть к себе. И тут же пожалел о своей ошибке. Дочь палача пнула его в культю, и нищий с воплем покатился по лестнице.

– Она нашего Петера прикончила! – завизжала старуха. – Нож ему в брюхо всадила, тварь такая!

– Вздор! – крикнула Магдалена. – Я только…

В лицо ей стукнулась медная миска. Девушка качнулась и краем глаза заметила, что с верхних ступеней к ней приближались еще трое нищих. Они перехватили костыли, словно алебарды, и даже думать забыли о хромоте и увечьях. Магдалена перескочила через вопившего еще Петера и бросилась к боковому нефу собора. Может, там отыщется вход и она спасется в церкви.

Мимо проносились колонны, водостоки и статуи, за каждым углом ее кто-нибудь поджидал, и со всех сторон теперь доносился торопливый топот. Магдалена отыскала наконец узкую дверцу. Потянулась к ручке, и на плечо вдруг легла волосатая рука. Магдалена развернулась, готовая по возможности дороже продать свою жизнь, и над самым ухом зашептал чей-то голос:

– Стой, где стоишь. Я все улажу.

Перед ней стоял знакомый старик с повязкой на правом глазу. Это был тот самый нищий, которого Симон излечил на площади от слепоты.

– Я тебя всю ночь разыскиваю. – Он укоризненно оглядел ее с ног до головы. – Судя по твоему виду, я как раз вовремя. Жених твой уже места себе не находит.

«И не найдет, если я расскажу ему, что мне сегодня пережить довелось», – подумала Магдалена.

Нищие, вооруженные костылями, булыжниками и ржавыми тарелками, уже подступились к боковому порталу и готовы были броситься на Магдалену. Райзер развернулся к толпе.

– Послушайте, эта девчонка – одна из нас! – крикнул он. – Она подруга юного лекаря, который стольких наших уже вылечил и находится под личной защитой короля. Так что оставьте ее в покое!

– Она… она же Петера чуть не убила, – неуверенно возразила старуха. – И нас унижала, дрянь такая!

Нищие зароптали, из толпы полетели первые камешки.

– Да ей бы радоваться, что мы присмотрим за ней, пока вокруг монстр разгуливает и девкам глотки режет, – подал голос горбун с костылем. – Могла бы и прилечь с нами разок, разве это не справедливо?