Все свободны. История о том, как в 1996 году в России закончились выборы - Михаил Зыгарь

Лисовский и спустя 25 лет настаивает, что этот тур – дело его рук. Звезды про его роль в организации не слышали, зато помнят, что их к турне привлек Крутой.

Помимо этого тура, у Лисовского есть еще несколько более молодежных – под собственным лозунгом «Голосуй или проиграешь»: группа «Мальчишник», Евгений Осин, Сергей Минаев и другие. Лисовский настаивает, что участвует в кампании вовсе не из-за денег, а ради того, чтобы не допустить возврата коммунизма. Он вспоминает, как один из его знакомых, бывший военный, сторонник Зюганова, говорил ему: «Серега, не расстраивайся, мы тоже демократы. Мы расстрельные списки будем публиковать». «Он это так сказал, вроде в шутку, но я ему сразу поверил, что так оно и будет», – говорит бизнесмен.

Через Лисовского в ходе кампании проходит очень много наличных денег. Один из его партнеров уверяет, что в его офисе в спорткомплексе «Олимпийский» была темная комната, где аккуратными стопками был сложен кэш – им было заполнено едва ли не все пространство, гора стодолларовых пачек доходила до потолка.

«Мы все работали за идею – это для нас было самое главное», – уверяет спустя 25 лет Лисовский.

Аналитическая группа собирается каждый день: необходимо разработать основное содержание предстоящей кампании, чтобы переломить ситуацию. «Самая большая проблема в том, что у нас никак не получалось придумать эту замечательную кампанию, – рассказывает Зверев. – Потому что кругом была полная задница».

Татьяна Дьяченко, Анатолий Чубайс и Александр Ослон на крыше «Президент-отеля» (на заднем плане – строящийся храм Христа Спасителя)

Фонд «Президентский центр Б. Н. Ельцина»

Социолог Александр Ослон проводит несколько исследований с открытыми опросами, которые показывают, что именно народ думает о президенте. Встречаются очень эмоциональные ответы. «Нерв, крик, боль», – вспоминает Зверев. Их читают все, в том числе Таня. «Неужели о папе так действительно думают?» – в ужасе спрашивает она. «Танечка, они думают еще хуже», – отвечает Зверев.

Начитавшись этих опросов, Зверев пишет аналитическую записку, которую называет «Формула страха» – по аналогии с «Формулой любви». Общий смысл текста, по словам Зверева, таков: «Если заставить, сагитировать, убедить людей проголосовать "за" невозможно, то их можно только убедить проголосовать против чего-то. Нужно предпринять все усилия, чтобы в обществе посеять страх перед будущим. Чтобы тот ужас, который может случиться в случае неизбрания Ельцина, перевешивал весь негатив в отношении к Ельцину».

Такой посыл и становится основной идеей предвыборной кампании. В своей записке Зверев фактически выражает то, что обсуждают все участники аналитической группы. Так что трудно сказать, кто был настоящим автором концепции, – спустя годы многие приписывают авторство себе.

Понятно, что аналитическая группа решила использовать не такой уж редкий, но весьма эффективный прием: делать вид, что власть вовсе не власть, а оппозиция, а настоящей страшной властью являются коммунисты. Ровно так строилась предыдущая предвыборная кампания Ельцина, когда он впервые избирался в 1991 году. Тогда еще существовал Советский Союз, его президентом был Михаил Горбачев. Но во многих советских республиках уже появились свои президенты. И российский Верховный совет оказался альтернативным центром силы, а его председателем был как раз Борис Ельцин, имевший репутацию главного оппозиционера Советского Союза.

Главным соперником Бориса Ельцина в 1991 году был кандидат от коммунистов Николай Рыжков, бывший советский премьер. Оппозиционер Ельцин без труда победил в первом туре – сердца советских граждан требовали перемен, лидер демократической оппозиции был на пике популярности, а от коммунистов все устали. Никто не верил в то, что они могут принести что-то хорошее, а от Ельцина ждали свободы и новых возможностей.

Спустя пять лет ситуация поменялась радикально: Ельцин не оправдал надежд большинства граждан страны и превратился в символ разочарования в прежних идеалах. Однако избирателей надо было перенести на пять лет назад, напомнить им, что коммунисты – это самое страшное зло, а Ельцин – единственно возможная альтернатива.

Главная цель кампании – напугать возвращением в СССР. В 1996 году это несложно. Все еще помнят, что в Советском Союзе за предпринимательскую деятельность давали тюремный срок. Все помнят, что до 1986 года было запрещено заниматься торговлей и использовать наемный труд. Все помнят, что такого понятия, как частная собственность, в СССР не существовало.

Все помнят, что в стране процветала цензура. И это не просто отсутствие какой-либо адекватной информации в новостях по телевидению, на радио и в газетах. Это также жесткий контроль за публикацией книг и за тем, какое советские граждане смотрят кино и какую слушают музыку. В СССР был «Список книг, подлежащих исключению из библиотек и книготорговой сети» и «Список лиц, все произведения которых подлежат изъятию» – и в этих списках Аксенов, Бродский, Галич, Набоков, Солженицын и сотни других писателей.

Все производство в СССР, от станков до детской одежды, регулировалось органом под названием Госплан. Централизованное планирование производства и устанавливаемые сверху цены приводили к постоянному дефициту: за продуктами выстраивались километровые очереди в магазинах, а чтобы купить шкаф, диван, стиральную машину, телевизор или автомобиль, надо было по записи ждать своей очереди месяцами и даже годами.

Путешествовать за границу советские граждане не имели права – для этого надо было получить выездную визу, о которой обычный человек не мог и мечтать. Поездка за границу казалась чем-то недосягаемым, вроде полета в космос, потому что приносила невиданные блага: возможность купить импортную одежду – а не обычную уродливую, которую шили советские фабрики, привезти иностранную технику – мечту любого советского гражданина, аудио-, видеомагнитофоны и грампластинки. Существовал так называемый железный занавес – все связанное с Западом в страну проникало с трудом.

Анатолий Чубайс, Валентин Юмашев, Сергей Зверев и Татьяна Дьяченко

Личный архив Сергея Зверева

Так что возврат к унизительному советскому существованию, возвращение унылого беспросветного застоя – ночной кошмар для очень многих в 1996 году. Чтобы мотивировать их пойти проголосовать за Ельцина, надо было убедить их, что в противном случае Советский Союз вернется. Цель кампании – довольно простая и понятная. «Сейчас я, конечно, понимаю, что это нехорошо, – почти 25 лет спустя размышляет Сергей Зверев о том, насколько этична кампания, основанная на страхе. – Но мы тогда просто хорошо выполняли свою работу».