Покоренная графом - Салли Маккензи

Викарий кивнул.

– Ладно, хорошо. Мы отправим за тобой Теодора, когда отыщем их с герцогом. Генри ускакал на моей лошади, так что мне придется взять вашу тележку.

Граф и викарий покинули дом священника и быстро зашагали в сторону гостиницы «Купидон», где в конюшне оставалась и тележка с пони, и конь Алекса. Проходя мимо Дома старых дев, Алекс увидел на крыльце Поппи, вылизывавшую бочок. Она на несколько секунд прекратила свое занятие и внимательно посмотрела на мужчин. У графа же вдруг возникло глупейшее желание спросить у кошки, как дела наверху. «Похоже, я утратил не только инстинкты, но и разум», – подумал он со вздохом и, повернувшись к викарию, спросил:

– Вы верите в это проклятие, сэр?

К его удивлению, отец Кэт не фыркнул в ответ на такой вопрос.

– Я служитель церкви, лорд Эванс. Моя жизнь посвящена размышлениям о вещах, кои мы не можем ни видеть, ни слышать, ни попробовать на вкус, ни потрогать – о вещах, которые не могут быть доказаны научными методами.

– Но сэр, а как же проклятие?..

Викарий улыбнулся.

– Милорд, я не верю в ведьм и магию, но точно знаю: человек может сам создать себе проклятие.

– Боюсь, вы меня запутали, сэр.

– Подумайте хорошенько, лорд Эванс. Двести лет назад отчаявшаяся женщина набросилась с гневными обвинениями на мужчину, сделавшему ей ребенка, а затем исчезла. Все говорили, что она утопилась. Скажите, как мог тот мужчина искупить то, что сотворил?

Граф пожал плечами.

– Никак, наверное…

Викарий кивнул.

– Да, верно. А как бы вы себя чувствовали, если были бы тем мужчиной?

Алекс мог бы сказать, как сейчас себя чувствовал: был в ярости от одной лишь мысли о подобном.

– Сэр, я бы ни за что себе такого не позволил.

– Может, и так. Но все-таки представьте, что это случилось. Как бы вы себя чувствовали?

Алекс поморщился. Мысль была ужасающей.

– Останься у меня хоть капля чести, я бы, разумеется, чувствовал себя виноватым.

Викарий опять кивнул.

– Я так и предполагал. Сокрушительная вина, отделаться от которой невозможно. – Он взглянул на графа. – Вы бы почувствовали себя проклятым, верно?

Алекс в растерянности заморгал.

– Пожалуй… да.

– И, возможно, вы бы подумали: раз женщина и дитя погибли, то и вы тоже не заслуживаете жизни. И уж точно не заслуживаете счастья.

– Д-да, полагаю, вы правы.

– О боже… – пробормотал вдруг викарий. – Идут сестры Болтвуд. Просто улыбнитесь им и поклонитесь, а потом, несмотря ни на что, продолжайте шагать дальше.

Алекс повернул голову (до сих пор он смотрел только на викария) и увидел двух седовласых дам, выходивших из лавки, причем рты их уже раскрылись…

Викарий поднял руку, даже не замедлив шага.

– Прошу прощения, нет времени задерживаться, – пробормотал он.

Оставив позади пожилых дам, мужчины перешли дорогу и направились к гостинице.

– Во что я, безусловно, верю, – проговорил викарий, когда они уже входили в гостиничный двор, – так это в слова великого поэта Вергилия: «Omnia vincit amor» – «любовь побеждает все». Я уверен, что герцог с моей дочерью очень друг друга любят, поэтому не беспокоюсь за них. – Он хлопнул своего спутника по плечу. – А теперь давайте отыщем его побыстрее.

Они подождали снаружи, пока конюх не вывел к ним коня графа и тележку, запряженную пони, а затем отправились в путь. Следуя за викарием, Алекс видел, как тот подпрыгивал всякий раз, когда тележка попадала в выбоину. Он не знал, как полагалось заботиться о беременных женщинах, но не думал, что женщине, чей срок уже близок, следовало так трястись.

Когда викарий остановился у перекрестка, граф тоже придержал коня.

– Здесь наши пути расходятся, лорд Эванс. Я поеду налево, в Давенпорт-Холл, а вы можете свернуть направо, к замку. Вас это устраивает?

Алекс кивнул и тут же спросил:

– А что вы скажете Маркусу, если найдете его, сэр? Он же наверняка сразу подумает про жену и ребенка, как только вас увидит.

– Да, конечно. И нам совсем не нужно, чтобы бедолага очертя голову ринулся к Кэт и по дороге свернул себе шею, верно? Хмм… – Викарий ненадолго задумался. – О, знаю!.. В церкви мы с ним не раз обсуждали различные деревенские проблемы. Я скажу ему, что появилась очередная, которая требует его немедленного присутствия. – Он широко улыбнулся. – Уверен, Господь простит мне эту небольшую ложь во спасение. А что скажете ему вы?

– Что лорд Хайвуд просил меня заглянуть к нему и поинтересоваться, как у него дела.

Брови викария взлетели вверх.

– И вы только по этой причине приехали в Лавсбридж?

– Эээ… да. – Не было никакого смысла упоминать мисс Уилкинсон, если его надежды не оправдаются.

– Понятно. – Викарий лукаво улыбнулся. – Полагаю, Господь и вам простит вашу ложь во спасение.

– Но Нейт и в самом деле мне написал…

– В этом я уверен, – ответил викарий и дернул поводья.

Алекс посмотрел вслед грохочущей тележке.

– Какого черта все суют нос в мои дела? – проворчал он себе под нос. Но Маркус-то не будет изводить его вопросами о мисс Уилкинсон. – Что ж, вперед, Гораций! Давай отыщем герцога.

Горация не требовалось просить дважды. Он и так уже проявлял нетерпение, когда приходилось тащиться как улитка за тележкой викария.

Конь галопом летел в сторону замка, а граф снова вспомнил о мисс Уилкинсон. Проклятье! При каждом его визите в Чентон-Мэнор сестра упоминала про нее. Она переписывалась с Имоджен, поэтому часто получала новости о Джейн. Что, конечно же, неплохо. И даже очень хорошо. Он хотел знать, как дела у мисс Уилкинсон. Проблема заключалась в том, что Диана на этом не останавливалась. Она всегда находила способ поговорить о его интересе к этой старой деве.

Даже Би, Рейчел и остальные девочки начали спрашивать его, когда же он решит снова попытать с ней счастья. Хорошо хоть Роджер держал язык за зубами.

Но стоило ли ему «снова попытать счастья»? Права ли была Рейчел, когда сказала, что Джейн его любит? Но если права, тогда почему же той ночью в саду она столь внезапно прервала поцелуй?

Он хотел написать ей, умоляя о прощении, если оскорбил, но не сумел найти нужные слова. Те несколько поцелуев, которыми они обменялись, казались вполне целомудренными, но для него они очень много значили… Именно поэтому, получив от Нейта записку с просьбой посетить замок, он с огромной радостью отправился в Лавсбридж. Алекс решил, что сначала узнает, как дела у Маркуса, а потом навестит Дом старых дев и должным образом принесет свои извинения.