Кривое зеркало - Маша Ловыгина

— Слушай, ты мне, я тебе. Узнай по своим каналам, что там с делом Лисневского. Мне бы по фактикам, что-нибудь определенное, понимаешь? А то хожу по кругу, никак сути не уловлю. Человек пропал бесследно, а все как в тумане, ни бе, ни ме, — Казбек хотел еще что-то добавить, но промолчал. Ряшенцев начиркал что-то быстро в блокноте, убрал его в карман и, проверив еще раз содержимое пустого пакета из-под пирогов, удрученно вздохнул.

— И снова в бой! Кстати, Бек, раз уж мы уговорились, навести ребят из убойного отдела. У них в разработке дела наших местных мафиози. Подкинь заключение по тачке Бажаева. Вагит заявление об угоне подал, а когда машину нашли, широкий жест сделал, мол, дарю, дорогие опера, делайте с ней что хотите. Короче, пусть ребята сами приезжают, посмотрят на нее, поколдуют, может им что в голову придет. Нутром чувствую, что-то здесь не так. Спецы из наркоконтроля звонили, просят поучаствовать в разработке совместно. Есть информация о трафике, идёт проверка.

Коля порылся у себя в столе и достал бумажную серую папку с тряпичными завязками. Внутри папки находилось несколько файлов. Выудив один, Ряшенцев протянул его Казбеку, — Это копия, я ее через копирку печатал. Там осмотр и заключение о перестрелке.

Казбек кивнул и аккуратно положил листки вместе со своими бумагами. Для начала он позвонил в оперативно-розыскной отдел, переписал под диктовку информацию по всем телефонным звонкам, пришедшим на пульт дежурного. Заручившись списком, Казбек стал придирчиво изучать информацию. Большую часть пришлось вычеркнуть сразу из-за явных несостыковок во времени и месте. В морге при отделе судебно-медицинской экспертизы находилось два неопознанных женских трупа, и Муратов решил наведаться прямиком туда, благо, что ему следовало забрать парочку заключений по другим делам для себя и Коли Ряшенцева. Объявив Колюне о своем решении, Казбек подхватил кожаную папку и вышел из кабинета, запихивая на ходу в нее прозрачный файл с несколькими листками. Ряшенцев некоторое время сидел молча, глядя в спину уходящего товарища, а затем опять зарылся в ворох бумаг и документов, лежавших на его столе.

…В морге было тихо. Стараясь не издавать шума, Бек аккуратно прошел по кафельному полу и приблизился к металлической двери. Постучав, вошел. У окна сидела очень красивая женщина. Она была уже немолода, но Бек невольно залюбовался ее белокурыми волосами, скрученными в косу и короной выложенными на затылке. Казбеку довольно часто приходилось бывать в этом скорбном месте, но попадал он в смену старейшего патологоанатома Дмитрия Павловича, и сейчас, обнаружив нового человека, Муратов несколько стушевался. У женщины были невозможно голубые глаза. Морщинки вокруг них совершенно не портили общего вида, придавая лицу благородство и вечность неувядающей красоты.

— Что же вы замерли, молодой человек, проходите, — розовые губы улыбнулись, — что вас так удивило?

— А Дмитрий Павлович? — кашлянул Казбек.

— Не волнуйтесь, он совершенно здоров. Отец, извините, — она поправила выбившийся локон, — Дмитрий Павлович теперь находится на заслуженном отдыхе, но часто бывает здесь и консультирует. Меня зовут Елена Дмитриевна, теперь я хозяйка этой усадьбы, — она снова мило улыбнулась, и Казбек почувствовал, как его брови поползли вверх. — Итак, чем могу помочь?

— Вот, собственно, в чем дело, — Муратов вкратце объяснил и достал из папки фото Леры Лисневской.

Елена Дмитриевна покрутила в руке картон и покачала головой.

— В обоих случаях вскрытие делала я. Со стопроцентной уверенностью, разумеется, отвечать не буду, но думаю, что это не она. Первая девушка поступила к нам два дня назад. Найдена на железнодорожном перегоне.

— Попала под поезд?

— Нет, — мягко ответила эксперт-патологоанатом, интоксикация организма. Банальная пьянка, употребление технического спирта и как следствие, — она вздохнула, — цирроз печени, далее по списку и смерть.

— Оптимистично.

— Возраст около двадцати — двадцати пяти. Пока никто не обращался, ждем. Следующая девушка обнаружена в притоне на улице Первомайской.

— Известное место, — кивнул Казбек.

— Милицию вызвали соседи, к ее приезду в квартире остались только парочка без сознания и, собственно, труп. Судя по тому, что дружков ее на соседних столах нет, то их здоровьем сейчас активно занимаются другие врачи. Возраст тот же, по внешним данным может быть сужен или расширен.

— Девушка, которую мы ищем, моложе.

Елена Дмитриевна пожала плечами, — чем, извините, богаты. Смотреть будем?

— Разумеется, Елена Дмитриевна, всенепременно.

Вслед за Еленой Дмитриевной Казбек направился в прозекторскую. Женщина достала из кармана тонкие перчатки и натянула их на ухоженные руки.

— С санитарами просто беда. Текучка. Или пьют или денег требуют, — заметила Елена Дмитриевна, чуть сощурив глаза, привыкая к искусственному свету.

— Сомневаюсь, что кто-нибудь стал бы работать здесь из любви к искусству, — ответил Муратов и тут же осекся, — извините, я другое имел в виду…

— Интересно, что, — глаза Елены Дмитриевны блеснули голубоватым холодком, на губах заиграла презрительная усмешка, — не думала, что в органах работают изнеженные барышни. Хотя, вы тоже не обижайтесь на меня, — тон ее несколько смягчился, — действительно, каждому свое. Я, например, довольна своей работой. — Женщина подошла к металлическому столу, на котором лежало тело, и чуть откинула с его головы желтоватую, с прямоугольными печатями по краям простыню.

Казбек набрал в легкие побольше воздуха и решительно подошел к останкам. Взглянув на свисающую со стола темно-русую прядь, заметив зеленоватые пятна на шее, Казбек кашлянул и отрицательно покачал головой.

— Отлично, — Елена Дмитриевна накинула ткань, — другая уже в холодильнике. Идемте, — она развернулась на невысоких каблучках и, гордо вскинув красивую головку, зацокала в следующее помещение.

— Скажите, Елена Дмитриевна, неужели вам не хотелось работать в каком-нибудь другом месте? Вы бы украсили собой любую лабораторию…

— А вы льстец! Что ж, отвечу. О другом месте и не мечтала. Но мой отец, Дмитрий Павлович, — в ее голосе появился металл, — требовал от меня сначала кандидатскую, затем докторскую. Сейчас это не приветствуется, когда родственники занимают должности, можно сказать, по наследству. А я ведь очень хороший специалист. Пожертвовала личной жизнью. И мне пришлось пободаться, чтобы занять это место. Дмитрий Павлович, наверное, думал обретаться здесь пожизненно.

— Он столько лет и сил отдал этому… — Казбек смутился, — делу. О нем легенды ходят.

— Не сомневаюсь, — холодно заметила Елена Дмитриевна и, ухватившись за ручку, выкатила лежак со следующим телом, — субтильная шатенка, такой много не надо. Укол второй или третий, еще не успела толком втянуться. Не она?

Вернувшись в кабинет, Елена Дмитриевна стянула перчатки и бросила их в цинковое ведро. Взглянув на себя в небольшое зеркальце, висевшее на стене, женщина села на свое место и лучезарно улыбнулась Казбеку.