Если настигнет проклятие - Ирина Ирсс

– Твоя взяла, бесчувственный сэнсэй, – бормочу я, хватаясь за его руку, и начинаю вставать, но в это же мгновение моя ладонь соскальзывает, и я почти падаю обратно.

Почти, Марко успевает, перехватив поудобнее, остановить падения, и я инстинктивно впиваюсь в его кожу ногтями.

Одним резким движением мой мучитель ставит меня в вертикальное положение.

– Правда, я всё равно предпочла бы немного отдохнуть, – отряхивая одежду, ворчу я, так как секунду назад нам двоим было весьма очевидно, что даже мои руки больше не считают нужным меня слушаться.

– Хорошо. Отдохни, – внезапно сжато и коротко выдаёт Марко.

Замерев, я перестаю отряхиваться и анализирую услышанное.

Не поняла.

Подняв голову, с подозрением смотрю на Марко. Если он решил так пошутить над моими слабостями, то выбрал не самое удачное время. Однако, всё, что я вижу – это совершенно пустой расфокусированный взгляд. Затем Марко несколько раз быстро моргает, словно пытается избавиться от соринок в глазах, и пристально смотрит на меня. Как будто в его голове растёт огромный вопрос, и ответом на него являюсь непосредственно я. Это длится всего пару секунд, прежде чем Марко опускает взгляд на свою руку.

– Ты меня поцарапала, – медленно и задумчиво произносит он.

Я растеряна, чувствуя вину.

– Эм, прости. Я нечаянно это сделала, когда испуга… – я прочищаю горло, – испугалась, что упаду.

Мой голос стихает, и я, всё такая же растерянная и смущенная, смотрю на Марко виноватым взглядом. А вот его взгляд так и не отрывается от двух маленьких царапин. Но он глядит на них так, словно я превратила его кожу в ужасное месиво.

Подумаешь, всего-то какие-то две жалкие царапины, которые, между прочим, уже начали затягиваться, а он делает из этого такую трагедию.

– Ладно, – вдруг резко бросает он. – Похоже, на самом деле пришло время сделать перерыв.

Проговорив последнее, Марко, не задерживаясь, обходит меня и направляется к спуску. Я провожаю его озадаченным взглядом, удивляясь тому, что умудрилась под самый конец сделать что-то такое, что легко разозлило его.

– Пойдём, чик-чик, – доносится его голос, когда самого Марко уже и не видно.

Я недолго остаюсь неподвижной, не следуя за ним, но всё же мне требуется несколько секунд, чтобы переварить произошедшее. Это было странно. И не первая странность, которая случается со мной за последнее время. Поэтому я отпускаю её слишком просто, желая выкинуть ненужное из головы. Потому что, честное слово, на странности в моей жизни у меня уже развивается аллергия.

Следующие шесть дней проходят идентичным образом. Тренировки – тренировки – немного разговоров – и снова мои любимые тренировки. В какой-то момент их стало слишком много. Настолько, что, кроме как есть, выпивать лошадиную дозу кофеина и спать, меня перестало вообще что-либо волновать. И я этому отчасти даже стала благодарна.

Марко невероятно хороший наставник, которому действительно удалось совершить невозможное. К тому же, он сдержал обещание, рассказать мне всё, что знает. А он знал о многом. Различные истории и прежние законы. Как развивалась и состояла жизнь сотни и даже тысячи лет назад. Как вырабатывались нынешние устои, и что ранее за смешивание чистокровных и полукровных наказывали. Наказывали жестоко и беспощадно, пока не поняли, что время для нарушителей лучшая расплата, потому что все, без исключения, совершившие проступок, рано или поздно приходили сами к наихудшим последствиям. И со временем, это стало, своего рода, табу с самого рождения, немногие отважились нарушать его, а если и нарушали, то последствия незамедлительно, в очередной раз, могли наглядно доказать, чего стоит соблазн и искушение.

Марко много рассказывал мне о проклятие, хотя не думаю, что преследовал конкретные мотивы. Напротив, тем самым, я поняла, что вот из этих же рассказов состояла большая часть их жизни.

Печально, особенно, учитывая, что в реале, это совершенно не помогало избежать подобной же участи. Даже всегда правильному и слишком чтившему устои Алеку, как однажды выразился Марко, это не помешало нарушить все возможные правила, что, как оказалось, до сих пор для него остаётся непостижимым.

«Если уж он-то плюнул на всё и начал жить против системы, боюсь представить, как бы быстро я провалился, попав в подобную же ситуацию, – обмолвился мне Марко, немного забывшись, что мы по идеи про Алека не разговариваем».

Что стало для меня одним небольшим толчком, чтобы взглянуть на нашу последнюю ссору иначе. Теперь я понимала, почему Алеку приходится так нелегко. Но в итоге решила, что если мы уже ввязались в это, то он самостоятельно должен до конца принять факт неизбежного.

Однако он не принимает. Нет, не то чтобы Алек даже не пытался поговорить. Он пытался, и не один раз, хотя и упорно продолжает избегать своей комнаты, подлавливая меня лишь в редком одиночестве, когда я добираюсь до неё и обратно. Когда я, в свою очередь решила, что разговаривать с ним буду лишь тогда, когда он перестанет избегать нашей «главной проблемы». И благо, всякий раз меня спасает внезапно появляющийся из ниоткуда Марко. Что мне даже кажется, он – мой личный демон-хранитель. Просто думаю, что называть Марко «ангелом» будет совершено неправильным для него определением. Возможно, даже обидным. Ведь сложно называться «ангелом», когда ты так тащишься от крови и насилия. Без которого, кстати, он становится частично раздражительным и гиперозабоченым тренировками, открыто заявляя, что он уже устал от продолжающегося затишья.

Дошло до такого, что вчера мы закончили тренировку только в полночь, и шесть часов мне абсолютно не хватило на нормальный сон и отдых.

Но… будильник верещит громким, невыносимым звуком, заставляя меня всё же открыть глаза.

Ненавижу Марко.

Минут пять меня питают сладкие мысли уговорами послать его сегодня куда подальше и позволить себе один выходной. Но потом я думаю, что тогда мне придётся бездельно слоняться по поместью, с угрозой наткнуться на Алека и сдаться, позволив ему одержать ещё одну победу надо мной.

А этому просто не бывать.

Я буквально соскребаю тело с кровати, вздрагивая и морщась, когда мышцы жалуются, потом максимально быстро собираюсь, пытаясь выкрасть себе лишних пятнадцать минут, так как уверена, что сегодня мне без крепкого кофе точно не жить. Но, когда внезапно без двадцати семь раздаётся стук в дверь, я со стойкой решительностью, намереваюсь всё же послать Марко в самые экзотические места на свете.

Ничего не ощущая, кроме как в огромных масштабах недовольства, я с размахом открываю дверь, готовая уже накричать на него, но перед глазами не он.

– Никола? – уточняю я, прищурившись и проверяя ясность зрения. Всякое ведь может померещиться в таком состоянии. Но, нет, перед глазами именно он. – Что ты тут делаешь?

Никола улыбается, причём буквально натягивает улыбку на лицо, стараясь выглядеть полным балваном, что ему совсем несвойственно. Отчего и улыбка смотрится так, словно его по лицу ударило страницей глянцевого журнала, на которой находилась реклама зубных протезов.