Если настигнет проклятие - Ирина Ирсс

Вдоль обеих её сторон густой стеной растут многочисленные кустарники и невысокие деревья. Если меня и можно догнать, то только здесь, поэтому я уговариваю тело потерпеть ещё минуту и проскочить этот промежуток, похожий на узкий коридор…

Внезапно слева, прямо из гущи кустарников появляется тело, двигающееся в моём направлении, и я взвизгиваю, так громко, что собственный же крик оглушает меня. От неожиданности резко шарахаюсь вправо, спотыкаясь, и только в падении понимаю, что тело – это чертов Марко.

Но уже поздно, я не успеваю сгруппироваться и неуклюже приземляюсь на кисть левой руки. Острая боль пронзает запястье, и из моих уст без остановки летят самые искромётные проклятия. Переворачиваюсь на спину, прижимая здоровой рукой поврежденное запястье к груди, и натыкаюсь при этом плечом на низкорастущие ветви кустов. Они вонзаются в кожу, и от этого мои ругательства только набирают обороты.

Я определенно пожелала всем троим самой наихудшей смерти, как минимум, тысячу раз.

– Ты провалилась, чик-чик, – с ехидством констатирует Марко, подходя ко мне.

– Катись к чёрту! – огрызаюсь я, жмурясь от боли.

Марко пропускает смешок и наклоняется, чтобы помочь мне подняться, но я буквально рычу на него.

– Отвали!

Он игнорирует мой – всего лишь слабый – намёк на нежелание принимать его помощь и, ухватив меня за здоровую руку, поднимает на ноги.

Мои глаза видят только его, не замечая ничего вокруг. Я знаю, что рядом Алек и Никола, но в первую очередь ненавижу его. Да я готова поставить голову на отсечение, что эта идиотская затея принадлежала ему. Кто же ещё настолько ненормальный, чтобы придумать подобное.

Распаленная своей злостью, я набираю побольше воздуха в лёгкие, чтобы выдать новую порцию ругательств, но взгляд Марко, пылающий ещё пущим негодованием, буквально заставляет застрять их в горле.

– Реакция и контроль – это единственное наше преимущество перед гибридами, – произносит он, и его жёсткий, твёрдый голос переворачивает что-то внутри меня в противоположную сторону. Ещё вчера он бы подействовал на меня, но не сейчас. Однако Марко на этом не останавливается, он собирается отчитать меня по полной программе, не обращая внимания, что в моих глазах просветления даже не предвидится. – Было множество способов, которыми ты могла воспользоваться, я знаю это, я все просчитал…

Внезапно меня пробирает дикий, безрассудный смех, что в какой-то малой степени меня пугает собственная реакция. Но я смеюсь, едва осиливая вставлять слова.

– Ты знал, что я не справлюсь. Не обманывай себя.

Странный смех угасает, но я по-прежнему улыбаюсь, раздражая этим Марко ещё больше.

– Издеваешься? – скалится он, но следующего, чего бы ни хотел сказать Марко, он не успевает озвучить.

– Хватит разговаривать с ней таким тоном, – раздаётся озлобленный голос Алека, и мне кажется, что все разом вспоминают о его присутствии.

По крайней мере, я точно забыла.

– Алек не вмеши… – отзывается Марко, махнув рукой в его сторону.

– Я согласился участвовать в этом, – вновь не даёт Алек продолжать ему говорить, – но никогда не обещал, что не стану вмешиваться.

Теперь Марко поворачивается лицом к Алеку.

– Ты не помогаешь ей, как думаешь, а только делаешь хуже, – пытается он донести свою истину до Алека спокойным тоном голоса.

Но, если честно, от одного взгляда Алека, он уже должен понять, что сейчас его истина вполне может быть отослана в самые отдалённые места мира. Адамово яблоко на шеи Алека движется, когда он тяжело сглатывает, явно едва сдерживая себя.

– Может, это мне решать: что лучше для неё, а что нет?

– А может это только мне решать? – резко обрываю я их спор, мгновенно зарабатывая за это бушующий огнём взгляд Алека.

Но мне плевать, особенно сейчас, когда он так открыто заявляет, что взял на себя право моего голоса. Несколько секунд все смотрят на меня, по-видимому, ожидая ещё каких-нибудь слов, однако мне добавить нечего. Я предельно ясно дала понять, что решения за себя принимаю только сама. И следующее, которое принимаю: просто ухожу, оставляя это безумие у себя за спиной. Проходит от силы минута, когда Алек нагоняет меня, оказываясь передо мной. Я останавливаюсь, но смотреть ему в глаза отказываюсь, отворачивая голову.

– Дай мне посмотреть руку, – просит Алек мягким, задевающим всё живое внутри меня голосом.

На глаза едва ли не наворачиваются слёзы от той борьбы, что мне приходится вести с самой собой. Я хочу поддаться чувствам, позволить им снова управлять мной и бездумно окунуться в их теплоту. Но это было бы так просто и так неправильно. И поэтому, когда Алек тянется к моей руке, я отступаю назад, по-прежнему удерживая взгляд подальше от его глаз.

– Она в порядке.

– Не упрямься, Лена, – тихо, но настойчиво уговаривает Алек. – Она может быть вывихнута или, того хуже, вообще сломана. Кости могут срастись неправильно, и тогда её снова…

– Моя рука в порядке, – на этот раз жёстче говорю я и наконец-то осмеливаюсь встретить его взгляд.

Он именно такой, каким я его себе и представляла – родной, заботящийся и излучающий беспокойство, словно я до невозможности хрупкая и способная развеяться даже от слабого порыва ветра. И я люблю этот взгляд, больше всего на свете люблю и хочу, чтобы Алек смотрел на меня так ежесекундно.

Но сейчас, когда впервые пытаюсь сделать что-то самостоятельно и доказать себе, что способна на большее, чем сваливать постоянно все проблемы на его плечи, этот взгляд губителен для меня, как яд, разъедающий всю мою стойкость.

Поэтому именно сейчас мне следует срочно остановить себя, прежде чем позволю себе утонуть в нежности его взгляда навсегда. Я отхожу от него ещё на один шаг назад, будто это поможет мне отстраниться не только физически, и, стараясь ни разу не поморщиться, поднимаю руку так, чтобы ладонь находилась на уровне моего лица. Я прокручиваю ей в области запястья.

– Вот видишь, она не сломана, – мои слова звучат уверено, но так оно и есть, боль стихла и движение не вызывает практически никаких неприятных ощущений. – А с простым ушибом я вполне способна справиться самостоятельно.

Кажется, что мои последние слова вызывают в Алеке что-то болезненное, но сам он кивает. И прежде, чем он может сказать что-нибудь ещё, я обхожу его и делаю то, что у меня получается лучше всего – вновь начинаю бежать.

Глава 9

Спустя три часа моя рука полностью излечивается и функционирует нормально, да и сама я становлюсь достаточно успокоившейся, чтобы наконец-то поговорить с Марко. Поэтому направляюсь в сторону холмов. Я знаю, что Марко там, он слишком упрям и будет ждать меня до последнего, даже если сам будет уверен, что я не приду.

Но я иду, и это он тоже наверняка знал заранее.