Синдром выгорания любви - Людмила Феррис

— Устал я от работы, от вечно недовольной жены, от ее правильности меня скоро будет тошнить.

— Ты мой бедненький, Раечка тебя всегда пожалеет.

— Вот дождусь перевода в другой город, брошу это семейство к чертовой матери, заберу тебя с собой и начнем новую жизнь.

— А куда, скажи, куда мы уедем?

— Хочу в столицу, там масштабы побольше, жизнь поинтересней.

Москвы в ее мечтах еще не было, Москва была покруче, чем крабы.

— А когда мы уезжаем?

— Пока не знаю. Вот съезжу на юг с семейством, а там будет видно.

Вот это нарочно не придумаешь! В Москву он собирается ехать с ней, а на юг — с семейством. Права была Паша, когда про юг ей сказала. Райка ведь не дура! Так не бывает, он должен развестись с женой и на юг поехать уже с Раей, но, похоже, таких планов у Саши не было. Предъявлять претензии девушка не посмела и переживала, когда он отдыхал с семьей на юге. На работе она не находила себе места, и Паша Щукина это чувствовала. Она, словно коршун, контролировала каждый ее шаг и наконец приперла к стенке.

— Говори, что случилось?

И Рая рассказала — и про склад, и про Москву, и про юг.

Она видела, как в Пашиных глазах вспыхнули гневные огоньки.

— Да что ты за дура такая! Я тебя предупреждала! — В таком состоянии Рая свою напарницу не видела.

Наверное, Щукина права, пора ему определяться: или Рая, или жена, а то сколько можно ей на склад таскаться? Надоело! Так и молодость пройдет! Она хочет быть законной женой и жить в столице. Кроме этих желаний, она еще любит Сашу Гулько. Помощь Паши она приняла с благодарностью, встреча на чужой квартире, от которой наставница дала ей ключи, ей просто необходима, пора наконец ему определиться. Но только чувствовала Райка, что мужчина ускользал от нее, уходил, и она не могла никак повлиять на его решение. Даже в постели он был рассеян.

— Тебя что-то беспокоит? — она нутром понимала, что да.

Ответа Райка не дождалась, потому что услышала женский крик. Как женщина могла оказаться в этой квартире? Почему она кричит и держит в руках нож? Райка вдруг отчетливо увидела, что это Сашина жена Клара. Она не помнила, как одевалась, как вылетела пулей из квартиры. Женщина продолжала кричать, и от ее крика Райка бежала все быстрей и быстрей.

Наши дни.

Следователь Алексей Сурин недоумевал. Ему, конечно, отказывали девушки, но чтобы вот так, со слезами, он не помнил.

— Я вас чем-то обидел, Кристина? Вы кино не любите? Вы со мной не хотите идти? — Не получив «да» ни на один ответ, Сурин растерялся.

Да тогда бог с ними, с девушками, непонятно, что у них на уме, отчего беспричинные слезы. Больше он глупые кинопредложения делать не будет. А девушка ему понравилась. Но девушки — это потом, сегодня идти на доклад к начальству, а у него ни одной версии по убийству, кроме все того же неустановленного лица. Где же он сделал ошибку и какое лицо упустил? Надо немного подождать, сегодня ребята обещали подъехать из соседнего отдела, у них есть новости.

Сплошные неожиданности в этом доме престарелых: то девушки, которые рыдают от просьбы вместе сходить в кино, то санитарки, которые отсидели в тюрьме. Кстати, он тут нынче наблюдал, что санитарка эта пела, когда шла по коридору, и усмехнулся:

— Ничего, сейчас зайдет в палату, вдохнет зловоние и перестанет петь!

А у Юли действительно было хорошее настроение. Утром она шла по улице, выпрямив спину, и пыталась улыбаться незнакомым прохожим. Получалось плохо, и она решила, что этому надо срочно учиться, чтобы не превратиться в «злую тетку Юльку», у которой на лице гримаса недовольства, а голос визжит, как сломанная пила. Нельзя, чтобы из жизни человека исчезала любовь, любовь к дому, к родным и близким, к себе, наконец! Человек не может оставаться один, не может один стареть, потому что вместе с ним стареет память. А как нам быть без памяти? Еще два дежурства — и свобода, закончился вынужденный отпуск, во время которого она добросовестно отпахала санитаркой. А завтра у нее встреча с главредом, и ей есть что сказать Егору Петровичу. Статья почти готова, еще осталась пара абзацев, и материал можно сдавать. Соскучилась она по работе, хотя тут тоже приносила пользу, в том числе — и себе. Совпадение или нет, что она несколько недель была вынуждена провести в доме-интернате? Ее случайное нахождение здесь сработает на результат — она поднимет депутатов, общественность и привлечет внимание к проблемам дома престарелых. Журналист Сорнева поднимет шум, чтобы сформулировать конкретные предложения, подсказанные ее опытом работы санитаркой.

Утром в коридоре было тихо, но когда она подошла к директорскому кабинету, из него выскочила Антонина Михайловна Котенкова. Она внимательно посмотрела на Юлю, словно что-то вспоминая.

— Вас как звать? Вы ведь у нас работаете? Мы с вами раньше встречались?

— Мухина, я санитарка, пришла на смену. Работаю с медсестрой Кристиной Козиной.

— А-а-а, помню, ты после тюрьмы. Значит, умеешь язык за зубами держать. Где твой карман? — Видимо, у Антонины не было других вариантов, раз она так «зацепилась» за Юльку.

— На месте! — Юлька сунула руку в карман рабочего халата и вдруг почувствовала, что рука Антонины положила туда плотный пакет.

— Сейчас ты быстро уйдешь и передашь пакет Кристине, скажешь, что я попросила прибрать. Она поймет! Все, иди! — она толкнула Юльку в спину. Сорнева шла, не оборачиваясь, и думала, что когда-то Антонина Михайловна красила губы яркой помадой, целовалась в подъезде и ездила с мальчиком кататься на трамвае, чтобы стоять рядом, держаться за руки и касаться друг друга плечами. В туалете Юля вытащила пакет и раскрыла его — в пакете были деньги, плотные пачки купюр.

— Вот это повезло! — она просто охнула.

Что же случилось в кабинете у Антонины, что она отдала деньги чуть ли не первой встречной? Где сейчас ей спрятать их? Кристина в этом деле не помощница. А если Антонина ей сейчас позвонит и попросит встретить в конце коридора? Юля положила деньги на край туалетного бачка и сделала несколько снимков на телефон.

— Надо хоть доказательства оставить!

Когда она выходила из туалетной комнаты, то обернулась на шум. У кабинета Котенковой стояли несколько мужчин. Юлька пошла быстрым шагом, и ей все казалось, что сейчас ее грозно окрикнут: «Вы куда, девушка?»

Но мужчины были заняты чем-то важным и до быстро идущей девушки в другом конце коридора им не было абсолютно никакого дела.

Она не видела, как Антонина спокойно разрешила сотрудникам полиции обыскать свой кабинет в присутствии понятых и, казалось, совсем не удивилась, когда вместе с полицией в ее кабинет зашел Геннадий Иванович Крючков.

— Гражданин Крючков, вы подтверждаете, что сегодня утром передали гражданке Котенковой три миллиона рублей?