Егерь Императрицы. Граница! - Андрей Булычев

— По зерновым и даже по новым огородным культурам нам все понятно, Ляксей Петрович. А чего с цветком этим, с подсолнечным, вы прикажете делать? — поинтересовался Карпыч, поглаживая свой протез. — Неужто только для красоты мы его тут станем выращивать али чтобы бабы энти самые семечки щелкали на завалинках?

«Вот что значит отсутствие знаний и опыта в сельском хозяйстве, — думал с досадой Егоров. — Знал бы наперед, что такое ему пригодится, так кучу бы книг по этой теме перечитал».

А так, что у него вообще осталось в голове из перспективных культур, пригодных для выращивания в средней полосе России?

Сахарная свекла — вполне себе даже интересное растение, учитывая, что сахар сейчас весь ввозной, тростниковый. Он стоит бешеных денег, и близко не являясь конкурентом для меда. Но только вот незадача — как самостоятельной технической культуры сахарной свеклы еще пока нет, и если он не ошибается, то нужно еще около полстолетия, чтобы она появилась. Какой-то там ученый пруссак над этим вроде как должен был уже начинать работать, но то, что сейчас есть на руках, это лишь жалкое подобие настоящей сахарной свеклы, и этого самого сахара из нее при всем желании пока еще никак не получишь. Хотя, конечно, сама по себе мысль интересная, и на заметку, на перспективу ее взять можно.

Далее, махорка, или деревенский табак. Ее уже и сейчас выращивают у себя голландцы, и со временем она попадет в Россию, где после нехитрой подготовки в виде ферментации и сушки будет недорогой курительной смесью для любого простолюдина. Можно ли на этом заработать? Можно. Но не хочется. «Не мое это — дрянь всякую на Родину тащить. И так найдутся те, кто и без меня это сделает», — отверг саму мысль о выращивании махорки Алексей.

Так, что у нас еще есть в запасе? Ну, вот, скажем, картофель, из него очень хороший и достаточно недорогой в производстве крахмал получается. Да и как пищевой продукт его тоже можно внедрять, но так, чтобы не «напрягать» при этом сильно людей. А то потом скажут, что их барин «земляным чертовым яблоком» своих крестьян травит. Неспешно действовать надо, разъясняя все достоинства этого овоща и показывая, как его вообще нужно правильно готовить. Да хотя бы даже пока что скотине его скармливать, предварительно перед тем отваривая. Так, что там еще у нас есть?

Кукуруза. Вон как в Валахии и в Румелии ее активно выращивают. И у нас эта культура тоже, конечно, уродится, только, опять же, все это сопутствующий и малоприбыльный продукт. Большие деньги на ней никак не сделаешь.

И вот он, последний и главный козырь его послезнания — подсолнечник. Алексею Егорову из 21-го века несказанно повезло, что его бабушка и дедушка по отцовской линии были родом с Белгородчины, из города Алексеевка. Именно в этом городе в тридцатых годах девятнадцатого века крепостной крестьянин графа Шереметьева Даниил Семенович Бочкарев и начал добывать масло из этого самого подсолнечного цветка. Раза два Лешке довелось бывать в том местном музее, которым так гордились Алексеевцы, и все, что рассказывали ему экскурсоводы, мальчишка прекрасно запомнил.

Родина подсолнечника — Северная Америка. Индейцы добывали из него красители, а инки даже поклонялись ему как священному цветку. В Европу этот «солнечный цветок» завезли испанцы, и он долгое время был сугубо декоративным растением, радуя глаз и произрастая на клумбах и в палисадниках.

В Россию подсолнечник попал в начале восемнадцатого века. Вроде бы как сам царь Петр, обучаясь в Голландии корабельному делу, заприметил невиданный им ранее яркий цветок и приказал взять его семена с собой да и посеять в своем государственном аптечном огороде. Уже через три десятилетия он рос почти в каждой помещичьей усадьбе и служил там украшением. Потом его распробовали крестьяне и начали грызть его семечки.

Первым, кто увидел в нем не только украшение для палисадников, но и сельскохозяйственную культуру, был академик Севергин. Он предлагал делать из него местный заменитель кофе, использовать как корм для попугаев и даже давить масло, или, как он это называл, «растительный жир».

Ну и, собственно, сам родоначальник масляного подсолнечного производства — это крестьянин Даниил Бочкарев. Подсолнухи в девятнадцатом веке росли во многих палисадниках вместе с остальными цветами и были очень популярны у местных крестьян. Их любили и взрослые, и дети, лузгая вечерами на деревенских завалинках. Даниилу тоже очень нравилось грызть обжаренные семечки, и, будучи от природы человеком весьма любопытным, но и в то же время практичным, он заодно размышлял: «А как же можно еще и извлечь из них пользу?».

На своей Родине, в Тульской провинции, он не раз сам видел, как масло добывают изо льна и конопли, продавливая семена прессом, и решил попробовать добыть его теперь и из семян подсолнечника. Для начала он засеял им весь свой огород, а в конце лета срезал шляпки и вышелушил. К этому времени у Бочкарева уже было специальное, сконструированное им самим приспособление. Сбоку в дубовом коротком пне он выдолбил квадратную нишу, а внизу ее — цилиндрическое гнездо, куда и закладывал порции высушенных семечек. В это самое гнездо им вставлялся деревянный цилиндр, и с помощью двух клиньев, забиваемых молотком, он давил там заложенные семена. По боковому отводному желобку стекала густая, светло-коричневая жидкость с приятным запахом — самое первое настоящее подсолнечное масло России!

Масло это пришлось людям по душе, и к Бочкареву выстроилась очередь из купцов, продающих потом его на местных и даже на губернских рынках. Позже он усовершенствовал механизмы для добычи масла и построил самую первую в уезде промышленную маслобойню. Тут же у него появились и конкуренты, выстроившие подобные маслобойки, но рынок был настолько огромным, что поглощал весь объем отжатого масла.

Производства постоянно совершенствовались, и со временем они превратились в целые заводы. Рабочие устройства и механизмы для отжима масла там перевели с ручного человеческого на конную тягу, а сами прессы стали винтовыми.

Вначале семена подсушивались в огромных сушильных печах. Затем зерна отделяли от шелухи в рушительном барабане. Отобранное в них зерно уходило дальше в производство, а лузга в качестве отходов убиралась в сторону. Далее отсеянное зерно дробилось и растиралось твердыми камнями. Для достижения высокого качества дробленую семенную массу периодически смачивали теплой водой, а затем поджаривали на огромных чугунных сковородах, которые специально отливали для маслобоен. При этом работники беспрерывно помешивали ее своими деревянными лопатами. Созревшая для отжима масса в конце рабочего цикла сбрасывалась в огромный ящик, который был выстлан внутри суконной оберткой. И после этого начинались прессование и фильтрация самого масла.

Весь этот процесс Алексею был понятен, и теперь только оставалось вырастить подсолнечник у себя в поместье, отстроить маслобойню и искать для конечного продукта рынки сбыта. Все это Егоров и объяснил своим помощникам.

— Это же сколько денег нужно, чтобы такое маслодавильное дело у нас здесь начать? — покачал головой Елкин. — А нам ведь еще и на мельничный механизм тратиться да на отстройку мастерской с кузней для нашего Курта нужны деньги.