Медаль за город Вашингтон - Александр Михайловский

– Скажите, Евгений Максимович, а мы с вами ранее не были знакомы?

– Очень может быть, – кивнул я. – Ведь мы получали военные знания в нашей альма-матер еще во времена императора Николая Павловича. Правда, в 1852 году вы уже оканчивали ее, а я, тогда еще совсем молодой поручик, только приступил к постижению таких наук, как стратегия, тактика и военная статистика.

– Значит, вы еще застали генерала Ивана Онуфриевича Сухозанета? Не забыли еще его?

– Как его, Иван Васильевич, забудешь? Суровый был служака. Держал всех нас, молодых повес, что называется, в ежовых рукавицах. Впрочем, может быть, так и надо было.

– Может быть, может быть… – задумчиво произнес Турчанинов. – Кстати, по нашей старой традиции, «академики», каких бы чинов они ни достигли впоследствии, имеют право обращаться друг к другу на ты.

– Я помню об этом. Так что, уважаемый Иван Васильевич, прежде чем мы попьем чаю и поговорим о наших планах на будущее, я попрошу вас – простите, тебя – прочитать записку, адресованную тебе графом Игнатьевым.

С этими словами я протянул Турчанинову послание канцлера Российской империи. Генерал присел за стол поближе к горящей свече, вскрыл конверт и начал внимательно перечитывать адресованное ему письмо. Во время чтения он несколько раз хмыкал, качал головой и искоса поглядывал на меня.

– Вот, значит, как, – произнес генерал, закончив чтение. – Отечеству снова понадобился его блудный сын. Мои скитания могут закончиться, и я могу хоть завтра отправиться домой, чтобы дожить там отпущенные мне Господом годы в тишине и покое. Ведь так, Евгений Максимович?

Я не стал уговаривать Турчанинова послужить России, а лишь молча кивнул. Он человек умный, и по обращенным к нему словам графа Игнатьева сам должен понять, что у человека есть не только право, но и долг. Мне вдруг вспомнилось стихотворение неизвестного мне поэта, которое я услышал от господина Тамбовцева. Правда, не все в нем было мне понятно, но главное я уловил:

Я не знал, кто такие эсэсовцы, но стихотворение это мне очень понравилось. Надо будет потом попросить Александра Васильевича дать мне почитать стихотворения поэтов из будущего.

Тем временем в комнату вошли супруга генерала и чернокожая служанка. Они быстро накрыли на стол.

– Кушайте, Евгений Максимович, – предложила мне Надин. – И ты, Ваня, поел бы, ведь с утра на ногах, наверное, сильно проголодался.

– Благодарю вас, Надежда Дмитриевна, – поклонился я. И в самом деле, я с удовольствием отведал бы что-нибудь повкуснее галет, которыми нам приходилось перекусывать на ходу. – А мадам Турчанинова приготовила дивный ужин: на тарелке передо мной лежал сочный бифштекс, обложенный печеной картошкой.

– Вы побудьте с нами, – предложил я супруге генерала. – Вопросы, которые мы сейчас будем решать с Иваном Васильевичем, полагаю, будут интересны и вам. Вы ведь всегда сопровождали мужа в его походах. И, как мне рассказывали, даже фактически командовали полком в то время, как генерал был болен и не мог исполнять свои обязанности.

– Да, Надин, останься, – кивнул Турчанинов. – Тебе наверняка будет интересно то, о чем мы будем говорить с Евгением Максимовичем.

– Хорошо, – Надежда Дмитриевна присела на стул и, по-бабьи подперев кулачком щеку, наблюдала за тем, как мы с генералом с аппетитом поглощаем пищу.

Утолив голод, мы решили выкурить по сигаре. Я предложил Турчанинову настоящую «гавану». Коробку этих сигар мне привез с Кубы Александр Васильевич Тамбовцев. Генерал с удовольствием затянулся и произнес:

– Давно уже не курил ничего подобного. Откуда у тебя такие дивные сигары, Евгений Максимович?

– С Кубы, – ответил я. – Югороссы создали на острове свою военно-морскую базу. Их флот находится совсем рядом с берегами Америки.

– Гм, – произнес Турчанинов, – значит ли сие, что югороссы намерены выступить на стороне конфедератов? В записке, которую ты мне передал, прямо об этом не говорится, но из слов графа Игнатьева я понял, что нечто подобное вполне вероятно.

– Югороссы и волонтеры из числа подданных императора Александра Александровича собираются оказать помощь войскам, созданным из числа тех, кто желает возрождения Конфедерации. Ты прекрасно понимаешь, что Вторая Реконструкция, которую провозгласил Вашингтон, послужила причиной начала Второй Гражданской войны. Южане – да и не только они – не собираются терпеть бесчинства федеральных войск, введенных на территорию южных штатов. Ты ведь сам, честно сражаясь на стороне правительства Линкольна во время той войны, не смог удержаться и с оружием в руках выступил против федеральных войск.

– Любой порядочный человек поступил бы так, как я, – ответил Турчанинов. – Но скажи мне, какая выгода для Югороссии и Российской империи помогать конфедератам? Люди могут поступать бескорыстно, но государства…

– Скажу прямо: мы собираемся вместе с Югороссией возродить не только Конфедерацию, но и Русскую Америку. Покойный император поступил опрометчиво, решив продать Аляску. А император Николай Павлович не менее опрометчиво продал русские владения в Калифорнии этому проходимцу Саттеру. К тому же он обманул нас, не полностью рассчитавшись за купленные им земли.

– Вот, значит, как… – задумчиво произнес Турчанинов. – Но хватит ли сил у Югороссии и Российской империи переварить полученные ими территории? У нас и Сибирь как следует не освоена. А тут Аляска…

– Хватит, Иван Васильевич. Когда вы познакомитесь с югороссами, то сразу поймете, что эти люди могут очень многое. Ведь им вполне оказалось по силам в считаные дни уничтожить Османскую империю и захватить Константинополь. Они стали хозяевами Средиземного моря и Суэцкого канала. Под ударами сформированной югороссами армии англичане трусливо бежали из захваченной ими Ирландии, и теперь в Дублине на королевском троне сидит король Виктор I, бывший офицер флота Югороссии.

– Удивительные дела творятся в мире, – всплеснула руками Надин. – Мы многого не знали из того, что произошло в Европе. Скажите, Евгений Максимович, чем мы можем помочь России? Ведь мы с Ваней начали борьбу с бандитами из числа федеральных войск лишь потому, что не смогли спокойно наблюдать за тем, как они убивают и унижают мирное население. А у вас, как я поняла, имеются вполне определенные политические цели, которые вы намерены достичь путем участия в войне между Севером и Югом.