Вафли по-шпионски - Екатерина Вильмонт

– Все это очень интересно, но немедленно скинь мне адрес, я выезжаю за тобой!

– Я на такси приеду.

– Об этом не может быть и речи. Марта, не зли меня, я не шучу!

– Ну, хорошо. Я не очень далеко, на улице Щепкина…

– Подъеду, позвоню!

Он был страшно зол! Еще и это до кучи! По дороге он раздумывал – спросить ее напрямик, что ее связывает с этим Горшениным или не стоит? Марта испугается, начнет рыдать, и толку будет мало. Бобров решил, что пойдет другим путем. Он позвонил:

– Спускайся!

Через несколько минут она вышла из подъезда и показалась ему такой маленькой, хрупкой и беззащитной, что комок подступил к горлу. Но он не выскочил ей навстречу, а дождался, когда она сядет в машину.

– Пристегнись! Наигралась?

– Миша, ты сердишься?

– Ты могла бы меня предупредить. Я волновался. Ну что, много проиграла?

Она не ответила. А может, дело в карточном долге? Хотя нет, ерунда, в таких случаях действуют иначе.

– Ну, что ж не отвечаешь? Много проиграла?

И тут он увидел, что она горько плачет.

– Ну, горе мое, сколько продула, говори уж!

– Нет, я выиграла… Много… почти четыреста евро…

– Ого! Так чего ж ты плачешь?

– Потому что… потому что… раньше я… я часто выигрывала, мне не везло в любви… А когда тебя встретила, боялась играть… вдруг опять выиграю… А сегодня решилась… и выиграла… Значит, ты меня не любишь…

Он резко затормозил.

– Что ты сейчас сказала?

– Значит, ты меня не любишь!

– Вот не знал, что женился на такой идиотке! На такой суеверной кошмарной идиотке… – Он сгреб ее в охапку и начал как безумный целовать. – Я тебя не люблю! Это ж выдумать надо! И на основании чего такие выводы? В карты она выиграла, дурища! Имей в виду, я запрещаю тебе играть в азартные игры! Раз и навсегда.

– Я только хотела проверить…

– Проверила? Убедилась? Дурища моя любимая! А мне всегда казалось, я нашел удивительную женщину, чуткую, все понимающую, на диво деликатную, а тут здрасте, приехали! Муж занят как не знаю кто, а жене кажется, что он ее разлюбил! Да если б я целыми днями дома торчал, ты бы сама меня разлюбила… Зачем нужен никчемушный мужик? А ты все равно дура, дура и плакса!

Теперь Марта плакала уже от счастья и облегчения. Он ее любит!

Вике позвонил Бобров.

– Вика, можешь сейчас говорить?

– Да. Что-то с Мартой?

– Вот это я и хочу выяснить. Можешь со мной встретиться?

– Когда?

– Предположим, сейчас?

– Хорошо. Где?

– Можно я к тебе подъеду? Ты дома?

– Да.

– Только, пожалуйста, ни звука Марте. И это не шутки. Вопрос жизни и смерти.

– Мама дорогая! Ладно, приезжай! Но потом отвезешь меня на работу.

– Хорошо. Буду минут через пятнадцать.

Интересно, что там стряслось? – забеспокоилась Вика. Не тот человек Бобров, чтобы на пустом месте говорить такие вещи… На мгновение у нее возник соблазн все-таки позвонить Марте, но Вика удержалась.

Она сразу заметила, что Бобров очень бледен.

– Хочешь кофе?

– Ничего не хочу! Скажи, Вика, ты знаешь, кто такой Горшенин?

– Горшенин? – испугалась Вика.

Бобров сразу заметил ее испуг.

– Ага, вижу, знаешь!

– Ну… он это… депутат…

– Это я и сам уже знаю. Что его связывает с Мартой?

– С Мартой? А разве что-то связывает? – попыталась потянуть время Вика. Она не понимала, что ей делать.

– Вика, это все очень дурные шутки. Этот тип заказал Марту!

– Как заказал? – похолодела Вика.

– Нанял киллера. А тот явился ко мне. У этого должна быть причина, киллер причины не знает, а Марту я не хочу травмировать, пугать…

– Ты обратился в полицию?

– Нет. Я должен сначала сам разобраться. Вика, заклинаю тебя, скажи!

– Хорошо, я скажу! Но я сама ничего не знала до последнего времени…

– Да говори уже!

– Короче, когда Марте было четырнадцать лет, этот Горшенин еще с каким-то типом…

– Изнасилование?

– Да!

– О господи!

Ему словно нож в сердце вонзили и еще повернули.

– Родители и брат были тогда за границей. Но она справилась, так называемое вытеснение, она никогда об этом даже не вспоминала, жила себе и жила. И вдруг недавно он явился к нам на программу, она говорит, что если бы не ужас в его глазах, она бы его и не узнала. Ей стало плохо. А потом она позвонила мне в совершенной истерике, спрашивала, правда ли, что вся кухня затянута паутиной… говорила, что чувствует себя грязной, как тогда… А потом у нее зазвонил телефон, я подошла и услышала: молчи как молчала, и все будет нормально. Она все твердила: Миша ничего не должен знать…

Бобров только скрипнул зубами.

– Миша, а что ты думаешь делать? Обратишься в полицию?

– Нет. Этот шум никому не нужен. И прежде всего Марте. Я сам с ним разберусь. Да, а кто был второй?

– Этого я не знаю. Марта ведь тоже ничего о них не знала, ни имен, ни фамилий…

– Ладно, я разберусь.

– Ты убьешь его?

– Охота была руки марать о такую мразь! Ладно, Вика, спасибо, что просветила. Я Марте ничего не скажу. Но ты молодец! Ладно, я пойду! Привет Пыжику!

И он ушел.

У Виталия Васильевича Горшенина закончился депутатский прием. Он уже собирался ехать домой, аккуратно уложил в портфель все бумаги и вышел в коридор. Навстречу ему шагнул мужчина.

– Вы депутат Горшенин? – обаятельно улыбнулся он.

– Вы ко мне? Но прием уже окончен!

– Не страшно. Пожалуйста, уделите мне десять минут.

Что-то в лице этого человека было такое, что Горшенин решил – лучше не спорить.

– Ну что ж, мы избранники, вернее даже, слуги народа. Я приму вас…

Они вернулись в кабинет.

– Присаживайтесь! Итак, чем могу служить?

– На данном этапе вы будете не служить, а слушать!

У Горшенина засосало под ложечкой.

– И сядьте вот тут! – незнакомец повелительным жестом указал на стул для посетителей.

Горшенину стало нехорошо. Он рассчитывал в случае необходимости нажать на кнопку вызова охраны под столом.