Вафли по-шпионски - Екатерина Вильмонт

– Слушаю вас, – пролепетал он.

– Итак, господин Горшенин, мне стало известно, что в октябре двухтысячного года вы с еще одним ублюдком в пьяном виде изнасиловали девочку, четырнадцатилетнего подростка, некую Марту Сокольскую…

– Да ерунда… она сама хотела… мы по согласию…

– А это неважно, она была несовершеннолетняя. Этого достаточно. Протрезвев, вы, конечно, перебздели, но потом успокоились. Вас никто не искал, никто про изнасилование не слышал, даже слухов никаких не было…

– Ну, я ж говорю, по согласию… – пролепетал насмерть перепуганный Горшенин.

– Да? А тогда почему ж ты, мразь, так испугался, когда ее увидел? И стал ей угрожать… А потом и вовсе киллера нанял? Так что ты мне тут про согласие не заливай! Двое пьяных ублюдков надругались над невинным ребенком…

– А… срок давности истек, кажется… Не докажете…

– А нам и доказывать ничего не надо. По этой статья я тебя не трону, но я тут столько на тебя накопал, причем с легкостью… А сейчас у нас борьба с коррупцией вступила в активную фазу, так что уберем тебя лет на десять как нечего делать, а там, на суде, для полноты картины и та история может всплыть… Короче, не отмажешься на сей раз, но…

– Чего вы хотите? Я заплачу…

– Ты совсем тупой? Мне нужно две вещи. Во-первых, ты мне скажешь, кто твой кореш, с которым…

– Он в прошлом году разбился на машине, насмерть…

– Его счастье!

– А… вторая вещь?

– Я знаю, что у тебя есть дети, они ни в чем не виноваты. Так вот, даю тебе неделю, чтобы тихо, без скандалов, по состоянию здоровья или еще как, утечь за границу.

– Как? Куда?

– Меня это не касается. Ты немало наворовал, на жизнь хватит. Сегодня пятница, если в следующую субботу ты еще будешь в Москве, я обнародую все, что на тебя нарыл, и в частности вот это.

Бобров включил запись: «…в подъезде лампочку разбей и шарахни ее чем-нибудь по башке. Она хлипкая какая-то, сразу концы отдаст…»

Горшенин был в полуобморочном состоянии.

– Ты меня понял?

– Понял, да… Но неделя… это мало…

– Это даже слишком много, я даю тебе время только чтобы не травмировать твою семью. И имей в виду, за каждым твоим шагом будут следить…

– А если… Если я с женой уеду раньше, а детей оставлю бабушке? – заискивающе промямлил Горшенин.

– Прекрасно. Чем раньше тебя не будет в этой стране, тем лучше!

– И вы забудете обо мне?

– Да я просто мечтаю забыть о тебе навсегда, мразь! А это тебе прощальный привет от той девочки!

Бобров размахнулся и врезал подонку под дых! Тот согнулся пополам, а Бобров потер руку, ушибленную о пряжку ремня.

И с этим он стремительно вышел из кабинета. Боже, какое ничтожество! Вот теперь можно со спокойной совестью ехать домой. Он защитил свою девочку. Бобров хорошо разбирался в людях и понимал, что Горшенин свято выполнит все его приказы. Но Марте я ничего не скажу. Она, конечно, сердится на меня, ведь я всю эту неделю почти не бывал дома, ко всем делам прибавилось еще расследование по делам Горшенина. Это было не слишком сложно, но требовало много времени, правда, ему здорово помог Алексей Земцов, великий специалист по всяким финансовым схемам. Земцов был рад оказать Боброву ответную услугу.

Он вошел в квартиру и тут вспомнил, что Марта сегодня пошла с друзьями в театр, после спектакля они обещали завезти ее домой. Надо бы поработать… Но не хочется.

Он позвонил Земцову.

– Спасибо, друг, сработало.

– Рад был помочь. Надеюсь, теперь все будет тихо.

Бобров пошел на кухню. На столе стояла тарелка с ватрушками. Он схватил одну. Боже, до чего вкусно! Там кроме творога были еще и яблоки! С ума сойти! Он достал банку с чаем. И вдруг в глаза ему бросилось, что в буфете нет изрядно уже потрепанной коробки с надписью: «Вафли по-шпионски». Видимо, Марта ее выбросила… за ненадобностью. Я и забыл, когда в последний раз пек вафли, хотя она их обожает. Я вообще забыл о своем пристрастии к бытовой технике, усмехнулся он, я перестал видеть во сне кошмары… Марта, моя маленькая плакса, меня вылечила…

И тут вернулась Марта.

– Мишка, ты дома! Вот радость-то!

– Чай пить будешь? На тебя заваривать? А ватрушки чудо!

– Да, буду! С лимоном!

– Ну как спектакль?

– Я ничего не поняла!

– Позволь, но ты же ходила на «Разбойников». Это был Шиллер?

– От Шиллера там осталось только название. Тьфу, не хочу об этом говорить. Франц Моор стал положительным персонажем, а Карл отрицательным.

– Вот почему я терпеть не могу театр!

– Ой, Миш, а кому ты морду бил?

– Что?

– Да у тебя же сбиты костяшки пальцев.

– Да, действительно… нет, никому я морду не бил, хотя очень хотелось… Это я дверцей машины…

– А ты какой-то взбудораженный!

– Да, рабочие моменты, неинтересно.

Прошла неделя. У Марты был воскресный эфир. Едва она вышла из лифта, как к ней кинулась Вика.

– Марта, смотри! – Вика тыкала ей под нос свой айфон со следующим текстом: «Как стало известно из надежных источников, депутат Мосгордумы Виталий Горшенин исчез из поля зрения коллег и избирателей еще во вторник. А сегодня выяснилось, что он вместе с супругой уехал в Литву, якобы «по состоянию здоровья». Но у нас есть все основания полагать, что очередной «слуга народа» оказался очень нечист на руку и к тому же был связан с криминалитетом. Вероятно, кто-то предупредил его о том, что его намерены лишить депутатской неприкосновенности». Марта, милая, поздравляю! Тебе больше нечего бояться! Я как увидела, чуть с ума не сошла от радости! Так этому подонку и надо!

Подруги обнялись. У Марты, конечно же, выступили слезы на глазах… От облегчения.

Пришло сообщение от Боброва: «После эфира заеду за тобой!»

– Марта, знаешь, мне вчера Пыжик… сказал, что любит… меня любит!

– И что?

– Хочет познакомить с мамой…

– Ого! А что там за мама?

– Мама? Крутой хирург, завотделением.

– Это просто прекрасно!

– Что, думаешь не до меня ей будет?

– Думаю! Главное, суметь поставить себя до выхода мамы на пенсию, а то она будет командовать…

– Да ну, у нее есть муж, и вообще, они живут в Красногорске.

– Тогда все здорово, Вика. Кажется, жизнь налаживается?

Бобров заехал за женой и повез ее обедать.

– Только предупреждаю, десерт заказывать не будем. Я купил фантастическое мороженое. Я такого раньше в Москве не видел, я его ел только в Швейцарии…