Лестничная площадка - Яна Дубинянская

Мы с Грегом стояли на лестничной площадке каменного дома прошлого века, сводчатый потолок уходил на добрых пять метров вверх, а спускающаяся вниз широкая лестница была окружена потрескавшимися мраморными балясинами. Но сама площадка не так давно подверглась евроремонту, на стенах было суперсовременное пластиковое покрытие светло-палевого цвета, и из него смотрели друг навстречу другу две двери.

Одна — с длинной немецкой надписью на блестящей пластинке. А другая, на которую я только что опиралась, — сине-белая, с кодовым замком и логотипом. Еще была ненавязчивая дверь посередине, двустворчатая, с двумя нулями.

— Вот здесь я и работал, — делая широкий жест, сказал Грег идиотским описательным тоном, словно привел меня на экскурсию.

Я и без него догадалась.

— Это — все, — услышала я со стороны свой собственный тусклый потухший голос. — Машина больше не работает. Наверное, ее вообще больше нет.

Грег все еще держал меня за руку. После этих бесцветных и отчужденных слов он ее отпустил, но только для того, чтобы сильно, как следует схватить и встряхнуть меня за плечи.

— Ерунда! Всего лишь отключилось пространство фирмы, а мы как раз находились в нем. Остальные наверняка активизированы, нам нужно только подобраться к той лестничной площадке с другой стороны. Да идемте же, что вы как неживая, нам надо спешить, потому что…

Он тянул меня гораздо быстрее, чем я переставляла ноги, и на предпоследней ступеньке я споткнулась, съехала, как с горки, по щербатому мрамору, чуть было не запахала носом, влетела вместо этого в объятия Грега, молниеносно вырвалась и по остаточной инерции выскочила на улицу. Утро было ясное и морозное. Холод тут же нырнул в рукава легкого пальто, сковал обнаженные руки, пробрал до костей. Оказаться бы сейчас в таком месте, где можно принять ванну, выпить кофе и ни о чем больше не думать. Кстати, я же знаю, где это. Почему бы снова не начать жизнь с того места, когда милый, хоть и не отягощенный интеллектом парень жалобно говорил: «Спорим, ты вернешься?» Как будто ничего и не было. Как будто ничего и не нужно.

— Инга!

Этот еще здесь.

— Шли б вы домой, Грег. Вы же где-то живете, я думаю? Вам не помешало б одеться хотя бы.

Он поморщился и нетерпеливо махнул рукой:

— Обойдусь, я закаленный. Машина! Ее надо спасать, неужели вы не понимаете? Если она и дальше останется в руках этого человека… Черт возьми, какой же я идиот, я до сих пор вам не рассказал!.. Машину профессора Странтона прикарманил тот тип, который… вы новости смотрели? Да идемте же на улицу, я вам лучше пальцем ткну, покажу наглядно, а то вы как рыба консервированная…

И Грег бесцеремонно выволок меня из подъезда, выволок со двора, выволок из узкого тихого переулка на прямой широкий проспект. По ту сторону улицы шло строительство, длинный бетонный забор уходил вдаль, сокращаясь в перспективе, и вместе с ним сокращались и расклеенные по всей длине яркие одинаковые плакаты. Мужик со вскинутым вверх кулаком и черно-желтая надпись поперек мужика

Я прищурилась. Машин на дороге еще почти не было, и я сделала несколько шагов вперед, чтобы прочитать надпись.

«Фредди Хэнке — наш Президент!»

…и еще несколько — чтобы рассмотреть как следует слегка расплывчатую, потому что сфотографированную издалека через двойное стекло, физиономию.

Грузовик взвизгнул тормозами всего в нескольких сантиметрах, и ринувшийся вперед Грег буквально выдернул меня обратно на тротуар. Я бессильно прислонилось спиной к стволу дерева, широкому и гладкому. Гладкому, потому что оклеенному полукрутом точно таким же плакатом. Смешно. Издалека донесся голос Грега:

— Теперь вы понимаете? Этот алкоголик не мог иначе проникнуть в президентскую спальню, как только с помощью машины. И, конечно же, он прикарманил ее с собой. Мы с вами должны добраться до него, а путь только один — через лестничную площадку.

— Это невозможно.

Пришлось объяснить ему, почему именно. Мою теорию о количественно-временных лимитах машины профессора Странтона Грег выслушал хмуро, периодически кивая и что-то бормоча себе под нос. И не смог выдвинуть ни одного возражения, когда я констатировала, что все открытые раньше пространства — во всяком случае, лежавшие в черте города, — в любом случае уже свернулись. Мы медленно пошли по улице, и босые ноги Грега с хрустом ломали тонкий лед промерзших за ночь лужиц. Одинокие утренние прохожие во все глаза таращились на странную парочку, а с каждого столба нагло ухмылялся дегенерат и пьяница, по несчастной случайности действительно живший дверь в дверь с покойным профессором Странтоном. К некоторым плакатам мальчишки уже пририсовали усики и другие части тела. А кстати, кто знает, что им за это будет, если поймают с поличным, этим невинно развлекающимся мальчишкам…

— Надо все равно что-то делать, — сквозь зубную дробь выговаривал Грег. — Не вся же страна уже в подчинении у этого психа. Я так понял, вокруг вице-президента стягиваются силы… Сообщить, что в руках Хэнкса уникальный прибор..

— В руках Хэнкса уникальный ядерный чемоданчик, — устало оборвала я. — Боюсь, что для альтернативных властей это гораздо важнее. А когда начнется гражданская война… она начнется, Грег, не сомневайтесь… И кому какое дело будет до маленькой квадратной штуки, которая неизвестно как работает… А может, она уже и не работает вовсе. Этот придурок мог раз двадцать щелкнуть туда-сюда — и все. Ломать — не строить…

— Ольге теперь придется брать билет на самолет, — вдруг сказал Грег. — Надеюсь, она хоть деньги с собой взяла… Вы знаете, я на нее уже не в обиде. Она ведь… просто очень сильно любит этого мальчика… Инга!!!

Взлетела с дороги стайка голубей, отозвался сдвоенным эхом гулкий арочный проем, в который юркнула, спасаясь от полуголого орущего психа, маленькая благообразная старушка. И я тоже вздрогнула и отпрянула в сторону дороги, снова чуть было не угодив по машину. Нет, это слишком! Этого Грега надо было послать подальше с самого начала, и, честное слово, еще не поздно!

— Что с вами?

Он резко остановился, схватил меня за плечи и повернул к себе. И заговорил раньше, чем я вырвалась.

— Это все чушь собачья, что вы говорили про всякие там лимиты. Мне сразу показалось, что вся теория высосана из пальца, просто не смог сразу сформулировать… Но теперь мне все ясно! Вы говорили, первым выпало из системы то пространство — ну, где живет ваша подруга, — которое открыл сам профессор, потому что вы там находились? И его собственная дверь, то есть исходное пространство, да? А вот теперь, через сутки, — офис компании Ольги, эту дверь активизировал я. Так вот. Если бы двери исчезали по мере исчерпывания временного лимита, это бы происходило с такими же интервалами, как их открытие, то есть в каких-то пару часов. Поняли? Вот вам и лопнула одна ваша гипотеза. Если же по количеству… вы что, думаете, этот Хэнке с его манией величия пустил машину по рукам? Абсурд. А теперь слушайте меня.

Мог бы и не говорить, я и так его слушала, и смотрела на него во все глаза. И он уже не казался мне законченным психом.