Оверсайз. Приятки с моллионером. - Инга Максимовская

Горячая вода слегка привела меня в чувства, стало не так страшно и мучительно больно. Есть еще время. Я оглядела батарею бутылочек с шампунями, баночек с дорогими кремами и флаконов с гелями для всех частей тела.

Точно, Фира сказала мыть голову шампунем в синем флаконе. Ухватила бутылочку и щедро плеснула вонючую субстанцию на голову.

Пахло умопомрачительно. Кутаясь в халат, найденный в шкафу моей бывшей детской,  я пошла на аромат, несущийся казалось из всех уголков дома. Так могли пахнуть только белые Фирины блины, залитые растопленным салом с хрустящими шкварочками. Живот скрутила судорога. Господи, только бы не упасть в обморок. Быстро она вернулась, словно на реактивной метле. Хотя с нее станется. Фира еще дурее Ба, раз в пицот.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Старушка колдовала у плиты, и теперь я смогла рассмотреть колесо, крутящееся между двух весьма дорогих кроссовок. Значит Фира не летает, а просто лихо гоняет на моноколесе. Так вот значит что не поделили две ненормальные бабки, просто разругались вдрызг, отстаивая любимые гаджеты.

- Как вкусно пахнет,- простонала я. Тетушка обернулась, посмотрела на меня.

- Мать моя ведьма,- хрюкнула она, едва не свалившись со своего средства передвижения. Платочек на ее голове съехал и мне явилось адское чудище. Так вот значит, зачем Фире платочек, чтобы не свести с ума и без того агрессивно настроенных жителей города. Волосы на голове старушки были цвета январской лазури и стояли дыбом, будто ее не хило долбануло высоковольтным током от ЛЭПа.

- Аоуы,- вякнула я, не найдя других, более красочных эпитетов.

- Бабка твоя нас уроет,- пообещала Фира, поднимая с пола свалившийся мимо сковороды блин и отправляя его в мусорное ведро. – Жива она, кстати, но пока в коме.

- Откуда знаешь, что Ба жива?  - поинтересовалась, с подозрением глянув на родственницу.

- Хакнула медицинскую базу, нашла старую кошелку со статусом "неизвестная" погуглила сайт клиники, посмотрела фотки. Точно Грушка. Это ненадолго, я думаю кома еейная. Сестрицу мою из Калаша не завалишь. Отдохнет маненько и снова идиотничать начнет. Говорила я, не доглядит она за тобой. Я зато пост свой блюду сколько лет уже. Ну да ладно. Не моя тайна то. Эх. Ну давай, вещай, куда вы опять бошки свои овечьи сунули. Только это, платочек надень.

- Это еще зачем? – прочавкала я, вгрызаясь в блин. Слава богу, Ба жива.  Фира молча поставила передо мной сияющую, словно зеркало, кастрюлю. Блин вдруг пошел у меня не в то горло, когда я увидела отражения чудища с выпученными глазами, волосами цвета «лада седан – баклажан», красиво уложенными в форме атомного взрыва из распахнутой пасти которого свисал обрывок блина.

- Я на завтра записалась на осмотр к гинекологу,- всхлипнула я, прикидывая, какой платочек мне нужен, чтобы не напугать Пилюлькина. Хотя, сумасшедшим наверное процедура, которую я так не хочу делать, показана по медицинским показаниям.

- Придется перенести на недельку, врачи то чей обычные человеки, поди. Могут не вынести красотищи, болезные,- хмыкнула, как мне показалось, радостно ведьма Фира. – А там глядишь Грушка отдуплится или само все рассосется. Кстати, папанька счастливый в курсе, что ты задумала?

- Я ему не нужна, — слишком резко ответила я и зарыдала в голос.

- Плачешь, значит? Это хорошо,- вздохнула Фира.- Придется мне ввязаться. Вот честно, думала дожить спокойно свой век. Так вы... Короче, тяжела ты служба солдатская, нет тебе покою ни днем ни ночью.

Герман

Сопротивляться неизбежному, все равно, что пытаться остановить несущийся на всех парах паровоз пластмассовой лопаткой.

- Это излишне, ты знаешь,- хмыкнул я, когда мне в спину уткнулось пистолетное дуло. - Я ведь знал, что договоренности с тобой – пустой звук, мыльный пузырь. Ты никогда не был очень чистоплотным. Кстати, за рулем машины, сбившей нашу с Груней мать кто сидел?

- Я не привык доверять такие вещи никому,- хмыкнул Арнольд равнодушно.- Знаешь, мне очень жалко будет избавляться от тебя. Я ведь прикипел к тебе, сынок. Все время ждал, что этот миг придет, с ужасом. Ты похож на меня, даже больше чем сам думаешь.

- Нет, отец, прости. Это твои фантазии. Мы пришли, кстати,- сказал я, остановившись возле, обшитой панелями, стены подвала, переоборудованного Арнольдом в винный погреб. Только он и я. Федор с наемниками остался наверху, папаша не позволил никому идти с нами.

- Ну, давай,- нетерпение в голосе старика звенело натянутой струной.- Не заставляй меня ждать.

- Ты же богатый человек. Арни. Почему тебе так важны эти крохи? – задал я, давно мучающий вопрос.

- Семьдесят лямов зеленью, не такие уж крохи,- выдохнул Арнольд. – Особенно, когда твоя империя, твое детище на грани краха. Я почти банкрот, Герман. Ты отказался вести семейный бизнес, Марк ни на что не годен. Все оффшоры заморожены вот уже два года. Я ждал, очень ждал, когда твоя чертова девка наконец достигнет нужного возраста. Это было одним из критериев расшифровки кода.

- Ты мог бы просто прийти ко мне за помощью,- сказал я спокойно, обследуя пальцами гладкую стену. Никак не мог нащупать рычаг. Тайник должен быть именно тут. Нажал на панель, которая вдруг отскочила от сиены и нашему взгляду явилась дверца сейфа с кодовым замком. Глаза старика вспыхнули алчным блеском. Черт, а ведь он убьет меня сразу, как только я открою для него портал в счастливое будущее.

- Не тормози, сынок. Кстати, я никогда и ничего ни у кого не просил. Это унизительно, мальчик. Идти к щенку, чтобы выпрашивать гроши – я не побирушка. Открывай сейф.

Дверца схрона открылась с тихим щелчком, сразу как только я ввел цифры, которые шептала моя киска, впадая в транс. Она была ключом, не я. Ангелина все таки обвела вокруг пальца человека, укравшего у нее спокойную жизнь с любимым человеком. Только почему она отдала ему меня? Зачем? Может Дипломату не нужен был чужой мальчишка, или я был слишком болезненным напоминанием о потере. Теперь уже это мы не узнаем, да это и неважно.

- Давай сынок, посмотри что там,- снова тычок в спину, теперь уже более сильный. Молодец, старый лис, видать дружков своих знал он неплохо, и теперь ждет сюрприза. Например, струи кислоты в лицо, а может пули. Я дернул на себя тяжелую дверцу. И...