Черный риелтор, или Квадратные метры жулья - Михаил Болле

После этого Аркадий быстрыми шагами вернулся на кухню, где Любка уже примерялась открыть зубами принесенную им бутылку. Одним резким ударом Аркадий выбил у нее из рук эту бутылку, так что та покатилась по полу. Затем взял Любку за волосы и сильно тряханул.

— А-а-а!!! Ты чё, Филя, оху…

— Молчать, падла! — рявкнул Аркадий, доставая из кармана авторучку и записную книжку. — Пиши, сука паскудная, где твоя мать живет. И быстрей, гнида, а то я тебя прямо здесь грохну!

Испуганная Любка, никогда прежде не видевшая его в подобном состоянии, быстро накорябала адрес да еще пояснила:

— Это, Филечка, родименький ты мой, прямо по Ленинградке, никуда не сворачивая. А дом ты моей матери просто найдешь. Колчину Авдотью спросишь, ее там любая собака знает.

Аркадий прочитал адрес, спрятал книжку в карман, отпустил ее голову, стряхнул с руки вырванный пучок волос и сказал:

— Сука ты, Любка! Мразь ты ходячая, а не мать! Поскорей бы тебе сдохнуть от этой водки проклятой!

Затем он вернулся в прихожую, где его уже поджидала Алина. В этот момент в квартире появился счастливый Боряныч, бережно державший в руках литровую бутылку водки. При виде старого знакомого его морщинистая физиономия расплылась в довольной улыбке, и он проблеял:

— Здорово, Филя!

Аркадий молча, с одного удара локтем в подбородок отправил его в глубокий нокаут. Бутылка разбилась вдребезги, в прихожей резко запахло спиртом.

— Пойдем, детка, — обратился он к Алине. — Тебе в этом аду нечего делать. Только осторожнее, смотри на осколки не наступи.

Через минуту после того, как за ними захлопнулась дверь, в коридоре появилась Любка, державшаяся за пострадавшую голову. Приблизившись к бессознательному телу супруга, она с дикой злобой ударила его ногой в бок:

— Козел ты, Боряныч! Двери надо закрывать, когда на улицу выходишь, скотина! Понял? Урод!

Затем она пошла в комнату, где к полу буквально прилип дорогой гость Захар Петрович. С трудом понимая, что дружба с Филей закончилась навсегда, Любка надеялась не потерять хотя бы этого обеспеченного извращенца…

Спустя какое-то время Аркадий лихо мчался по шоссе Энтузиастов к центру города. На заднем сиденье приютилась Алина, печальная и подавленная.

— Значит, так, — начал Аркадий. — Сейчас я отвезу тебя к себе домой, а завтра с утра поедем к твоей бабушке. Я должен буду ненадолго отойти. Телефон я дома отключу, так что звонить никуда не пытайся, а дверь запру снаружи, чтобы тебя никто не беспокоил. В холодильнике у меня полно еды, телевизор работает, поэтому скучно тебе не будет.

— А как мы с бабушкой жить-то будем? Там же с голоду подохнуть можно, — заволновалась Алина. — Я не хочу туда ехать…

— Не волнуйся, голодать ты больше не будешь. Уж этот вопрос я решить в состоянии, — успокоил Аркадий.

— А если она меня снова к матери привезет? Я убегу оттуда, ей-богу убегу! Лучше по вокзалам скитаться да побираться, чем там у них жить.

— Ты, девчонка, не дури. Никаких вокзалов чтобы в голове даже и не было! Ходи лучше в школу и жди, когда повзрослеешь.

— А что будет, когда я повзрослею?

— Тогда ты станешь умной и красивой и выйдешь замуж за хорошего и непьющего человека.

На какое-то время девочка успокоилась, а потом задала довольно неожиданный вопрос.

— Дядя, а вы кто моим родителям будете? — пыталась расставить все по местам Алина.

— До сегодняшнего дня я был просто их знакомым, а теперь я вычеркнул этих людей из списка своих знакомых. Теперь они мне никто. — Аркадий дал газу, чтобы успеть проскочить на желтый сигнал светофора. Когда машина миновала очередной перекресток, Аркадий включил радиоволну и задумался: «А ведь прав Митька! Надо завязывать с этими делами. Денег я уже предостаточно заколотил, на гостиницу в Германии или во Франции хватит с избытком. Должно хватить… И все изменится… Надо завязывать! Пора. Вот только попытаюсь последнее дельце провернуть с Машей, и все. Уж больно сумма интересная вырисовывается после продажи ее квартиры, чтобы отказываться. Да и помех, кроме старой бабки, не предвидится. Но этот вопрос я решу. Я уболтаю их всех. А как деньги получу, сразу продаю джип и все — валю за бугор. Валю ко всем чертям! Прав Митька. Пора завязывать! Давно пора».

Когда в дверь кабинета постучали, Егоров заваривал себе чай из пакетика.

— Войдите.

На пороге появилась Марина. Вид у нее был удрученный, но действовала она весьма решительно и целеустремленно.

— Здравствуйте, Александр Сергеевич.

— Здравствуй, Мариночка, — расплылся в улыбке следователь и засуетился, — проходи, присаживайся. Чаю или кофе хочешь?

— Я пришла по делу, — отрицательно мотнув головой, заявила девушка и села на стул для посетителей.

— Ну хорошо. Тогда рассказывай, что у тебя за дело, — предложил Александр Сергеевич, устраиваясь за своим столом с чашкой в руках.

Марина потупила взгляд и чеканно проговорила:

— Я пришла, чтобы забрать свое заявление.

— Не понял? — сдвинул брови следователь.

— Я хочу забрать заявление, которое писала на Володю.

— Как забрать? — не поверил своим ушам Егоров.

— Просто взять да забрать.

Марина подняла глаза и посмотрела прямо на Александра Сергеевича. Он сидел оторопевший и нервно постукивал костяшками обеих рук по крышке стола. Между ними стояла чашка с чаем, над которой клубился невесомый душистый парок. Из коридора доносились приглушенные голоса посетителей и тяжелые шаги служителей порядка. Где-то за окном шумел городской транспорт, на оголенных ветках бесилось оголтелое воронье. С тяжким вздохом Егоров подошел к сейфу, звякнул ключом и открыл тяжелую дверцу. Затем вернулся к столу с увесистым делом «черного мак-мачо», положил перед собой и принялся ожесточенно листать.

— Вы только не подумайте, что меня кто-то заставляет это сделать, — на всякий случай решила пояснить Марина.

— Хорошо. Ну а ты знаешь, что не можешь теперь просто так взять да забрать свое заявление? Ведь по нему уже возбуждено уголовное дело, — изменил интонацию следователь; он как раз наткнулся на Маринино заявление.

— Как это не могу? — удивилась она.

— Очень просто. Здесь, — и Егоров ткнул пальцем в лист, — твоей рукой написано, что некий Владимир Арнольдович Редлих обманным путем вошел в доверие и впоследствии похитил у тебя значительную сумму денег, полученную за проданную квартиру! Не так ли?

— Я ошиблась, — тихо произнесла Марина.

— Что значит — ошиблась?! — взорвался Александр Сергеевич. — Как это понять?

— Ну так, взяла да ошиблась. Не воровал он у меня этих денег.