Черный риелтор, или Квадратные метры жулья - Михаил Болле

Маша свернула записку и прижала ее к груди. Клиент и секретарша Света с любопытством смотрели на нее. Какое-то время девушка стояла посреди офиса и глупо улыбалась. Вдруг, словно бы что-то вспомнив, она стремительно кинулась к окну и попыталась там хоть что-нибудь рассмотреть. Ей пришлось прижаться к стеклу и прикрыть лицо руками, чтобы увидеть Аркадия. Он стоял на противоположной стороне улицы и смотрел на окна офиса. Когда Аркадий понял, что девушка его видит, то достал из кармана мелко нарезанные кусочки серебряной фольги и принялся подкидывать их над собой, устроив импровизированный фейерверк. От этой милой выходки, словно бы говорящей «Как я счастлив!», у девушки навернулись слезы умиления.

— Я знала, что это случится, — прошептала она. — И вот в моей жизни появился ты.

— Простите, я не расслышал, что вы сказали только что относительно моего появления? — переспросил клиент, как оказалось отличавшийся отменным слухом.

В тот вечер Аркадий возвращался в свою съемную квартиру победителем. Договорившись с Машей о завтрашней встрече, он проводил ее до дому и поймал такси. Подъехав к подъезду Даманского дома, Аркадий расплатился с водителем. Как только машина уехала, Аркадий пошел к подъезду. Погруженный в свои мысли, он не смотрел под ноги — и совершенно напрасно! Неосторожно ступив на застывшую, занесенную снегом лужу, представлявшую собой самую настоящую ловушку, он поскользнулся и упал, со всего размаху ударившись об асфальт левым локтем. Удар был такой силы, что у Аркадия искры посыпались из глаз. Пару минут он просидел на земле, потирая локоть и ошеломленно качая головой, а затем кое-как встал и добрался до подъезда.

В его квартире повсюду горел свет и громко работал телевизор. Зайдя в большую комнату, Аркадий увидел там Алину, мирно спавшую в кресле. Он выключил люстру и телевизор, а затем осторожно прошел на кухню, где достал из холодильника бутылку виски и тарелку с заранее нарезанным лимоном. Усевшись за стол, он здоровой рукой отвернул пробку и сделал несколько больших глотков прямо из горла. Поморщившись и закусив лимоном, Аркадий немного подумал, закурил сигарету, достал мобильник и позвонил Мите. Говорил он тихо, чтобы не разбудить спящую девочку:

— Привет, Митя. Слушай, у меня к тебе просьба будет. Я сейчас на улице так здорово упал и ударился локтем, что думал, глаза из орбит повылезают. Вот. Рука начала опухать… Да нет, вроде бы перелома нет, просто сильный ушиб… Ну да. А просьба вот какая. Мне завтра надо ехать за город, часа два-три езды от Москвы, а рулить-то я точно несколько дней не смогу… Выручишь?.. Да, я знаю, что ты послезавтра в Питер уезжаешь, но это надо сделать именно завтра. Я тебе потом объясню почему… Хорошо?.. В общем, заезжай за мной с утра, и рванем. Ну все. Пока.

Аркадий лежал на Митиной кровати и кричал во сне. Вдруг он открыл глаза и огляделся по сторонам. Несмотря на царившую в комнате прохладу, у него на лбу выступили капельки пота. В дверь заглянула Алина и испуганно спросила:

— Дядя, вы чего кричите?

— Фу-у-у-у… — с шумом выдохнул он, — да так. Сон жуткий приснился, будто я умер и на тот свет попал.

— Так это ж хорошо, — рассудительно заметила девочка. — Мне бабушка говорила, что во сне все наоборот. Если что-нибудь хорошее снится — значит быть беде. Ну а если гадость какая — жди счастья.

— Счастья, говоришь? — привстав с кровати и поглядев на часы, переспросил Аркадий, сморщившись от боли в локте. — Ладно, буду теперь ждать. Давай собираться, а то нам скоро выезжать нужно, а мы еще не завтракали.

— Давайте, — согласилась Алина и ушла на кухню.

Аркадий посмотрел на опухший сустав и решил перебинтовать его тугой повязкой.

Вскоре приехал Митя, и Аркадий ввел его в курс дела. Позавтракали все вместе и на Митиной «шкоде» отправились в путь-дорогу. По пути заехали на Лужнецкий вещевой рынок, где Аркадий прикупил Алине теплые зимние вещи, и после этого взяли направление на Ленинградское шоссе.

К полудню они уже были далеко за городом. Аркадий сидел рядом с другом и смотрел то в карту, то на дорогу. Его левая рука была стянута эластичным бинтом и висела на перевязи. Алина, обложенная пакетами, резвилась на заднем сиденье, играя с новой куклой.

— Так, вот наш поворот, — указал Аркадий, и Митя свернул на проселочную дорогу.

Проехав сотню метров, он притормозил и остановился на обочине. Митя вышел наружу и пошел снимать номера, а Аркадий повернулся к Алине и сказал:

— Я твоей бабушке дам денег, и мы положим их на сберкнижку. Она сможет снимать каждый месяц определенную сумму и тратить ее на жизнь. Денег должно хватить на пять лет. Так что живите с ней спокойно и не беспокойтесь. Я буду приезжать раз в год или звонить в сельсовет и проверять, как у вас дела. Поняла?

— Поняла. Я буду вас ждать. Вы хороший. Вы очень хороший и добрый.

— Не знаю, насколько я хороший, но таковым очень хочется быть. Особенно последнее время, — не столько девочке, сколько сам себе заметил Аркадий.

Митя вернулся в машину и положил на пол номера, после чего «шкода» двинулась дальше.

Когда намедни Колян со своими дружками-бандитами пригнал милицейский уазик в специальный гараж-отстойник, они были вынуждены отсидеться в этом утепленном гараже практически до следующего вечера. Именно таков был план Крота, опасавшегося милицейской операции «Перехват» или «Сирена» (на другие названия ментовской фантазии явно не хватало!). Тем более Кроту не хотелось, чтобы сумка с деньгами разъезжала по вечерней Москве в день ограбления. Но с наступлением дня следующего бандиты, переодевшись, передислоцировались в джип Коляна и, прихватив заветную сумку с деньгами, отправились по Московской кольцевой автодороге в сторону Осташковского шоссе, которое вело в загородную резиденцию главаря. Сам Колян лихо крутил баранку, справа от него сидел тяжеловес Брила, а сзади расположился Фикса, державший руку на сумке с деньгами. Естественно, бандиты слушали так называемый «Русский шансон», где за красивым названием скрывался самый обычный блатняк. Когда дошло до песни «Владимирский централ», Колян прибавил громкости.

— Слышь, Колян, а может, шашлычки сегодня организуем? — оживился Брила.

— Организуем, не гоношись. Вот только бабки Кроту завезем и все организуем… Ой, блин! — после небольшой паузы вскрикнул Колян. — Совсем забыл! Мне же к матушке надо заскочить. Я ей неделю в багажнике подарочек вожу!

— Ну, давай заскочим. Я твою матушку, к примеру, весьма уважаю, — повеселел Брила.

Друзья возвращались в Москву довольными каждый по-своему. Аркадий гордился тем, что он сделал для Алины, которую передал бабушке вместе со сберкнижкой, взяв со старухи слово всячески заботиться о внучке. А Митя предвкушал скорый отъезд в Питер со своей любимой Аленой.

— Я так рад, что мы с тобой сделали доброе дело и помогли этой девчушке! Мне сейчас вообще хочется реабилитироваться перед всеми, кого мы кинули, какими-нибудь добрыми поступками. Пора, пора искупать причиненное нами зло, — говорил Митя, блестя глазами.