«Улыбчивый с ножом». Дело о мерзком снеговике - Николас Блейк

Оказавшись на время в убежище, Джорджия почувствовала реакцию организма на бессонную ночь. Массивная гостиничная мебель поплыла у нее перед глазами, словно сделанная из струящегося тумана, все тело болело, а ноги горели. Заперев дверь спальни и засунув под кровать чемодан, Джорджия потянулась к телефону. Если сейчас она закажет междугородный разговор с сэром Джоном, то можно будет избежать огромных неприятностей. Но Джорджия подумала: «Разговор будет долгим, я должна вести его с комфортом». Поэтому она разделась, умылась и, оставшись в белье, легла в кровать. И упругий пружинный матрас, мягкая подушка пересилили ее решительность. Когда рука Джорджии снова потянулась к телефону, веки ее опустились, и сон отгородил ее от окружающего мира.

Проснулась Джорджия после полудня. Освеженная сном, она встала, заказала кофе, тост и первый выпуск вечерних газет. Да, как она и ожидала, обо всем уже напечатали. Историческое поместье уничтожено. Популярный миллионер пострадал во время борьбы с огнем. «Только пострадал… Плохо. Мы ранили змею, однако не убили. Я становлюсь мягкотелой. Надо было прикончить его прошлой ночью. Боже, мне же необходимо позвонить сэру Джону. При живом Чилтоне, учитывая украденные планы, все мы в опасности. Но я была такой сонной… Никаких извинений, моя девочка. Ты должна связаться с сэром Джоном немедленно, пока не стало слишком поздно».

Но было уже слишком поздно. Когда Джорджия откладывала газету, на глаза ей попалась другая колонка. В ней сообщалось, что сегодня утром по дороге в Скотленд-Ярд сэр Джон Стрейнджуэйс, глава Секретной службы, был сбит автомобилем и находится в критическом состоянии. Машина не остановилась.

«Ясное дело, что не остановилась, – подумала Джорджия. – Мне следовало рискнуть и сесть в поезд до Лондона. Я так долго размышляла, как спасти собственную шкуру, а теперь сэр Джон… О, будь они все прокляты!»

Джорджия так переживала за дядю своего мужа, что не сразу сообразила, насколько ее собственное положение изменилось к худшему. Даже если предположить, что сэр Джон поправится, он выйдет из строя по меньшей мере на неделю, прикинула она. А ей что делать в течение этого времени? Сэр Джон дал ей строгий приказ, что в случае получения жизненно важной информации она должна передать ее непосредственно ему. Джорджия понятия не имела, кому из его подчиненных можно доверять, – настолько широко к этому времени распространилось влияние «А.Ф.». Она не могла даже пойти в ближайший полицейский участок, потому что не была уверена в каждом отдельном страже порядка, хотя большинство их по-прежнему были лояльны властям.

– Девочка моя, – пробормотала она, прихлебывая остывший кофе, – ты в бегах. Они будут загонять тебя. Проблемы только начинаются.

Эта мысль вопреки здравому смыслу приободрила ее. Джорджия и раньше выбиралась из серьезных переделок, и снова выберется, если удача не подведет.

Первым побуждением Джорджии было позвонить Найджелу в Оксфорд и заручиться его помощью. Она отчаянно нуждалась в нем, пусть даже ради того, чтобы просто услышать его голос. Но Джорджия понимала, что это неправильно. Наверняка Найджел уехал из Оксфорда, чтобы находиться рядом с дядей. Кроме того, ее звонок лишь подвергнет его опасности: любой человек, с которым она свяжется, может попасть на заметку «А.Ф.» и подвергнуться безжалостному нападению, как это случилось с сэром Джоном. Джорджия была как человек с заразной болезнью – она должна самоизолироваться от тех, кого любит, иначе они тоже пострадают.

Элисон Гроув – совсем другое дело. Элисон сумеет связать ее с теми, кто продолжает выполнять работу сэра Джона Стрейнджуэйса. Ободренная мыслью о разговоре с подругой, Джорджия оделась и спустилась в гостиничный ресторан пообедать. Она полагала, что «А.Ф.» еще не выследил ее, однако безопаснее будет позвонить Элисон не из гостиницы. После ланча Джорджия направилась на вокзал и нашла там телефонную будку. К счастью, Элисон была дома.

– Алло, Элисон? Это Джорджия.

– Здравствуй! Вижу, ты развлекалась поджогом, негодница.

– Я бы и убийством развлеклась, если бы у меня хватило ума… и времени. Послушай, дорогая, пожалуйста, не болтай, теперь нам придется пошевеливаться. План у меня. Ч.К. и «А.Ф.» охотятся на меня. Ты понимаешь, что это они напали на сэра Джона? Как он?

– Хорошо, насколько это возможно. Врачи говорят, что его шансы пятьдесят на пятьдесят. Джорджия, ты сказала, что получила…

– Да. Есть два плана. Один на бумаге, а другой – у меня в голове. У меня нет времени объяснять. Что мне делать дальше?

– Где ты? Нет! Подожди минутку. Ты помнишь Бурую Козу?

– Да. Но какое…

Бурая Коза была учительницей, которая лет двадцать назад учила их обеих латыни. Ее прозвали так из-за цвета лица и начинавших пробиваться на подбородке волосках. Элисон заговорила на подобии латыни:

– Ubi es nunc, amice?[14]

– In urbe castra hominis.[15]

– Джорджия понадеялась, что описала таким образом Манчестер.

– Где? Поняла. Mane ubi es. Curabo auxilium mittendum[16].

«Хорошо тебе предлагать мне оставаться на месте», – подумала Джорджия. “А.Ф.” найдет ее, прежде чем прибудет обещанная Элисон помощь. На такой же латыни она сообщила Элисон, что, если ей придется отсюда уехать, она попытается добраться до Оксфорда.

– Habesne satis pecunioe?[17]

Джорджия вспомнила, что денег у нее мало. Решено было, что подруга вышлет ей 50 фунтов, она сможет получить их в отделении банка в Манчестере. Договорились они и о месте в городе, где Джорджия встретится с сопровождением, которое направит к ней Элисон. Джорджия запомнила имена организаторов «А.Ф.» и различные центры заговора в Англии. Она уже собралась сообщить их Элисон, когда ее взгляд, устремившийся на стеклянную перегородку кабины, упал на Дэвида Рентона.

Безупречно одетый – черное пальто и брюки в тончайшую полосочку, в котелке, с безучастным выражением бледного, пухлого лица, – секретарь Чилтона Кэнтелоу расспрашивал билетного контролера у турникета. Рентон являл собой идеал респектабельности. Как и двое молодых людей, одетых словно для загородной прогулки, в плоских шляпах с загнутыми кверху полями, и отиравшихся у табачного киоска, которым Рентон, отвернувшись от турникета, незаметно сделал знак.

– Отбой, Элисон. Тут кое-кто прибыл, – произнесла Джорджия и присела, скрываясь за деревянной дверью будки.

Она радовалась, что захватила с собой бумаги «А.Ф.». В гостиницу теперь хода нет. Там Рентон будет искать первым делом и обнаружит тот проклятый чемодан. Джорджии надо было быстро решить, покинуть ли Манчестер немедленно с имеющейся у нее небольшой суммой денег или остаться до завтра, когда утром откроется банк. Оставаться опасно, но без денег она будет беспомощна. Проблема не просто в покупке билета до Оксфорда. Она должна как-то изменить внешность, если надеется благополучно добраться туда. Потихоньку выскользнув из телефонной будки, Джорджия села в такси и попросила отвезти ее в маленькую гостиницу в пригороде. По дороге она попросила остановиться и купила дешевый чемоданчик, пижаму и предметы первой необходимости. После оплаты ночлега денег у нее почти не окажется.