Дорога смерти - Илья Бушмин

Вика покраснела от обиды, но его речь подействовала. Рябцев поспешно двинулся в ванную, нарочито громко захлопнув за собой дверь — он уже как следует вошел в роль возмущенного мужа. Включил воду. Она загремела в трубах, заполнив их гулом, и зажурчала в раковине.

Опер протяжно выдохнул. И посмотрел себе в глаза. Ему было на что смотреть. Он знал, что в зеркале — совсем другой человек. Совсем не тот, который смотрел на него из зеркала еще вчера.

До Рябцева вдруг дошло, что все произошедшее с ним вчера вечером, минувшей ночью и только что в прихожей — все это он задумал уже давно. В тот самый злополучный запой, когда, жалея себя после измены Вики, он строил планы возможной мести.

И Вика была права, пусть и не догадывалась об этом. Это была его месть.

Роль была непривычной. Но он был рад и удовлетворен. Наконец-то Рябцев был удовлетворен. Потому что теперь счет был один-один. Теперь ему было легче.

Красный «фольксваген» без номеров стоял в третьем ряду машин. Около нее прохаживался хозяин, то поправляя картонку под дворником на лобовом стекле, на котором маркером было размашисто выведено «300.000», то хватаясь за телефон, чтобы позвонить и громко говорить «Да я на рынке. Продаю, ага. Решился, ёпт!», то закуривая. И при этом провожая полным надежды взглядом каждого, кто, прогуливаясь мимо, бросал взгляд на красное авто.

— Ха, — хрипнул в радиоэфире голос Головина. — Волгин к нам не с театрального пришел, нет?

— Чего, в роль вошел? — отозвался из рации голос Шахова.

— Я бы купился.

— Так ты ж лох, кончно бы ты купился.

— А иди-ка ты, батенька, нахер.

Голос Шахова хохотнул сквозь незначительные помехи из динамика рации.

Утром в отделе угонов была планерка, посвященная предстоящему оперативному мероприятию. Машину-ловушку начали готовить еще вчера. На совещании, на котором собралась дюжина человек — все опера отдела угонов управленческого уголовного розыска, был озвучен план операции.

— По нашей информации, банда Ворона работает в первую очередь по автомобильным рынкам, на которых продают подержанные машины, — докладывал шеф отдела, довольный тем, что можно забыть о бесконечной текучке хотя бы на время и благодаря Бегину заняться настоящей оперативной работой. — Но не на все рынки они могут соваться. Мы точно знаем, что они работают на авторынке в Образцово. Вторая точка — авторынок на Каширском шоссе, здесь, на южной окраине Домодедово. Третья — рынок в Москве между Варшавкой и МКАДом. И четвертая точка — авторынок в Чертаново.

— Это все? — уточнил Бегин.

— На всех остальных рынках, само собой, пасутся угонщики. Но мы работаем в контакте с Петровкой и точно знаем, что остальные рынки Москвы и Подмосковья контролируют местные группировки. Может быть, не все. Но по конкретно этим рынкам у нас оперативная информация всплывала неоднократно. Если ловить Ворона, то на одной из этих четырех точек. — шеф отдела указал на карту. — Вот они, смотрите, я пометил. Видите? Южная часть Москвы с мгновенным выходом по прямой на М-2 и Варшавское шоссе. Окрестности Домодедово. И Образцово, которое тоже входит в округ Домодедово и находится около родных Белых Столбов, где Ворон с 90-х обосновался и живет до сих пор. По сути это один большой квадрат. Именно это, по нашим данным, территория, которую Ворон застолбил и считает своей.

Сегодня был первый день операции. Решено было попытать счастья именно в Образцово, поближе к логову Ворона. Уйма проселочных дорог, гаражные кооперативы, возможность мгновенно уйти по Московскому малому кольцу или свернуть на Каширку или Домодедово, чтобы затеряться в потоке машин.

Около рынка, не привлекая внимание, собралась группа прикрытия. Головин с двумя операми восседал за рулем потрепанной с виду и совершенно неприметной «девятки» в сотне метров от «продавца» красного «фольксвагена». С другой стороны, у ограды, отделяющей авторынок от улицы, был Шахов и с ним также двое оперативников. У забора с торцевой стороны рынка стояла третья машина оперов, образуя с группами Головина и Шахова своеобразный равнобедренный треугольник, в центре которого на площадке авторынка находился красный «фольксваген».

Но это было еще не все. На другой стороне улицы стояли еще две страхующие машины, которые в случае удачи готовы были подключиться к преследованию, если у остальных возникнет заминка.

Бегин сидел в фургоне вниз по улице, за территорией рынка, в ста метрах от страхующих. В салоне фургона без окон стояла аппаратура. Экран с электронным жучком на карте навигатора, красной точкой отмечавший положение «фольксвагена». Компьютер с выходом в базу данных. И мониторы, на которые выводилась картинка с закрепленных спереди и сзади — одна в решетке радиатора, вторая около регистрационного номера — миниатюрных камер.

На мониторах было видно в человеческий рост каждого, кто проходил мимо. И постоянно мельтешащие перед объективом ноги «продавца».

— Внимание, — прохрипела рация голосом кого-то из оперов.

Сидящий рядом с Бегиным проверил, идет ли запись с передней камеры. Запись шла. Уже два часа без перерыва.

На рынке к «фольксвагену» подошел пузатый мужичок в безрукавке.

— Триста тысяч?

— Триста.

— Какого года? — Волгин ответил. — А пробег какой?

Со стороны было видно, как мужичок придирчиво осматривает машину со всех сторон. Вот он опустился на колени, чтобы разглядеть качество кузова в самом деликатном месте — на днище.

Утром в УВД Домодедово был озвучен общий план операции.

— Мы давно анализируем сводки по угонам, само собой. И вот что касается авторынков. На территории непосредственно ничего не угоняют. Конкретно по нашим четырем рынкам, где работает Ворон и его группа, схема такая. В первую очередь они присматриваются к машинам, уже снятым с учета. Без номеров, ПТС-ка у продавца на руках. Где-то в половине случаев угоняют именно у продавцов. Дожидаются, когда он теряет терпение и уезжает, поняв, что сегодня ничего не продаст. Во второй половине случаев обувают покупателя, когда он уезжает на купленной тачке с рынка. Люди Ворона пасут автомобиль до первой же остановки. Роли в банде расписаны. Одни шуруют на рынке и выбирают подходящие колеса. Другие пасут, выжидая момент, когда машина останется без присмотра. Третьи сканером снимают сигнализацию. После чего угоняют колеса и после проверки на предмет хвоста уводят ее в отстойник.

На мониторе было видно, как мужичок вернулся к «продавцу».

— Кузов вроде нормальный. Только дороговато за триста. Ей же пять лет уже.

— Так кузовщина нормальная! А это считай машина как нулевая.

— Дорого.

— А я никого не заставляю. Ищите, — «продавец» хмыкнул, махнув рукой на длинный ряд других подержанных машин, стоящих на продажу. — Вон, «десятка» гнилая за полтинник, ее возьмите. Вот счастья будет, всего полтинник!