Главная роль 2 - Павел Смолин

воспринимают вверенный им кусок Империи как дойную корову.

Зэк — он тоже подданный, и многие из них попадать обратно в тюрьму не хотят, после освобождения попытавшись встроиться обратно в нормальную жизнь. Получится не у всех, и голодный паёк в обмен на добросовестный столярный труд им точно энтузиазма не добавит.

— А что за история с электричеством? — спросил я. — В «списке» об этом как-то мутно изложено.

— Виноваты, Ваше Императорское Высочество, — устыдился «мути» Емельян Федорович. — Знакомый вам Николай Герасимович Гадалов электростанцию себе выписал — первую в Сибири, как вам известно.

— Известно, — подтвердил я.

— За свои деньги купил, за свои содержит, — продолжил издатель. — Свободные мощности не жалеет — доброю волею своей присутственные места к своей станции подключил, ни копеечки за то не потребовал.

— Так, — кивнул я.

— А потом Леонид Константинович начал с проверками захаживать, мол, почему машина в грязном состоянии содержится, а провода воздушные, мол, ниже, чем надо провисают.

Тоже классика — до получения взятки такие проверки не прекращаются.

— Пришлось, стало быть, Николаю Герасимовичу и до губернаторского дома провода тянуть, к своей машине подключать, да лампочки системы Эдисона из Америки с запасом выписывать — Леонид Константинович, чай, лампочки сам менять не станет. И пес бы с ним, да вместо дома губернаторского театр подключить должны были — к театру Николай Герасимович большое расположение питает.

А вот это уже скорее всего манипуляция — интегрировали мою любовь к театру в жалобу, чтобы усилить. Что ж, после смены губернатора театр получит электрификацию — сами же напросились, придется делать. Заодно становится ясным личность главного смутьяна — собственно купец Гадалов, который, как ни крути, умница — из своего кармана прогресс в масштабах города обеспечивает. Надо будет ему личное дворянство пробить, за электрификацию присутственных мест — машина-то топливо и расходники жрет. Как минимум «присутственные» лампочки за счет казны закупать надо — это распоряжение тоже отдам, китайских денег на ближайшие пять лет оставлю, а то правда нехорошо получается.

— Достаточно, Емельян Федорович, — прервал я поток жалоб. — Доволен я тем, что честные патриоты Красноярска нашли в себе храбрость донести прискорбные сведения о жадности Леонида Константиновича. Теперь давайте о вашей типографии поговорим. Примерно через месяц прибудет в Красноярск оборудование типографическое. Я его вам передаю, для расширения. Газета у вас замечательная, но ёмкость рынка наращиванию тиражей не способствует. Посему будете книгопечатание осваивать — конкретные произведения я вам укажу, финансирование выдам. Книги из вашей типографии должно будет передавать в библиотеки да школы, подданных Его Величества грамоте учить. Не токмо в Красноярске, но по всему Восточно-Сибирскому генерал-губернаторству. Також прибудет еще одна машина электрическая, оную мы к вашей типографии подключим, избыточные мощности запитают женскую и мужскую гимназии, реальное училище да лечебницу городскую.

— Премного благодарен за доверие, Ваше Императорское Высочество! — поклонился Кудрявцев. — В лепешку расшибусь, но оправдаю!

— Расшибаться не надо, достаточно хорошо работать, — улыбнулся я. — Вы, Емельян Федорович, мне симпатичны, и я верю, что оборудование в надежных и честных руках окажется. Ступайте теперь, передайте уважаемым людям, что произволу губернатора конец приходит.

— Премного благодарен, Ваше Императорское Высочество! — повторил он поклон и покинул ресторан.

Грустно — Гадалов «подарки» в числе первых новому губернатору понесет, в надежде занять место нынешних любимчиков Леонида Константиновича. Но это хрен с ним — свято место пусто не бывает. Проблема в том, что воровство, попилы, откаты и злоупотребления воспринимаются всеми как НОРМА. Вот это выкорчевывать придется долго, с большой кровью и с пересмотром жалования — последнее добавит нагрузке казне, но нижнее чиновничество при попытке пожить на одну зарплату рискует физически умереть с голоду. Губернаторам в этом плане не страшно — жалование позволяет вообще никаких подарков не брать, так что жадность и злоупотребления на такой должности никаких оправданий не заслуживают. Я бы вообще каждого второго снял, чисто в воспитательных целях — может «выжившие» задумаются и немного сбавят аппетиты — но такого сделать мне папа точно не разрешит: весь аппарат, который в целом-то работает, рискует пойти в разнос с плачевными для всех последствиями. Ограничимся единичной поркой с сигналом «неприкасаемых нет», может и будет толк.

Нет, ну каков наглец — билеты на меня продавал и даже не поделился, я вам что, зверушка зоопарковая⁈ Отправлю-ка вдогонку к первой еще одну телеграмму папеньке — пусть указ выпустит, чтобы больше таких умных не было.

* * *

Ответ был получен к ужину следующего дня — хорошая погода позволила телеграфным проводам отработать как положено, а не с привычной задержкой. Окинув взглядом «приложение» с одобренными «возвышениями» — всего два, больше давать здесь никому смысла не вижу — я принялся за чтение телеграммы:

«Согласен с тобою — Леонид Константинович избыточно деятелен. Польза от него, однако, перевешивает вред, но я понимаю, что в силу юности твое сердце пылает жаждой справедливости. Должен тебя предупредить — провинциалы любят преувеличивать и врать, и во всей Империи не сыщешь генерал-губернатора, которым были бы довольны исключительно все. Вред от продажи билетов на встречу с цесаревичем, однако, исключительный, и такого спускать нельзя. Высылаю в Красноярск Петра Андреевича Каханова — он блестяще зарекомендовал себя в качестве вице-губернатора Тифлисской губернии, поэтому пусть его юный возраст тебя не смущает. Вы встретитесь где-то в пути: Петру Андреевичу велено дождаться тебя там, где будет удобнее всего. Николай Иванович Гродеков тоже молод, однако показал и продолжает показывать себя исключительно толковым губернатором. Считаю правильным несколько „омолодить“ губернские власти, но прошу тебя воздержаться от дальнейших решений — смена губернатора несет за собою многие проблемы, разбираться с которыми лучше превентивно. В этом твоей вины нет — мне следовало больше привлекать тебя к государственным делам. Поспешность, Георгий, как говорят у нас в народе, хороша лишь при ловле блох. Любое твое решение обязательно приведет к последствиям. Нередко — последствиям пагубным. Прошу тебя, будь осмотрителен и разумен. Також будет не лишним несколько ускорить твое возвращение в Петербург — нам нужно многое наверстать. Важность твоей поездки по стране, однако, неоспорима, посему постарайся придерживаться золотой середины».

Все царь-батюшка прекрасно понимает: и про воровство чиновников, и про любовь к внерыночной конкуренции и интриги вокруг властной фигуры, и о том, что меня к государственному управлению не шибко-то готовили: запаска, что с меня взять? Понимает и важность выращивания «моей», лично лояльной элиты, иначе не напирал