Кодекс Крови. Книга II - М. Борзых

на красавицу спокойно, как на давнюю подругу или боевого товарища, но не как на предполагаемую партнёршу или любовницу. Отец Светланы, тот же Сернов, те, не стесняясь, чуть ли не слюну пускали на девушку, но не Михаил.

— Вы другие бригады лекарей проверяли? — уточила Света у Сернова на всякий случай.

— Проверил, такую экзотическую барышню нигде не помнят, — виновато отвечал парень, не глядя в глаза лекарке.

— Ищите дальше, если найдёте, дайте знать!

* * *

Приходил в себя я под тихое кошачье мурчание вперемешку с мелодичными восточными напевами. И это было необычно, ведь я уже давно не различал реальность и моё призрачное состояние. Инари не соврала, последняя нить держалась крепко. Всё это время мою душу по этой связи выбрасывало из тела и снова возвращало стараниями магов жизни и смерти.

Такой себе душевный челночный бег, где реальность превратилась в череду вспышек-образов, возникающих в сознании и в памяти и вновь растворяющихся в небытие при выходе из тела.

Момент, когда стало легче, я чётко ощутил. Стоило моей неприкаянной душе вновь рыпнуться в сторону смерти, как когтистая лапка Имяул вцепилась в меня и затянула обратно, для верности усевшись сверху.

— Моя ты хорошая! Что бы я без тебя делал! — подумал я с нежностью и благодарностью, ощущая пушистый комочек на своей груди. Ощущение это было пока лишь тенью настоящих чувств, но давало надежду, что я заново обживусь в собственном теле. И это было больно, скажу я вам. Словно пришлось натягивать на себя грубую и жутко неудобную оболочку, сдирая до крови кожу и стёсывая себя под новые формы. К боли мне не привыкать. Тем более, что по сравнению с огнём это просто детский лепет. Кстати, насчёт огня.

Как только встану на ноги, найду и выкуплю самые дорогие защитные артефакты против огня, а то уж больно хреновая тенденция вырисовывается. Второй раз чуть не стал шашлыком. Если бы не Имяул, то пепел мой даже не развеяли бы по ветру.

Каждый раз, вспоминая самоотверженность ребёнка, я приходил в ужас. Она готова была умереть со мной вместе. Она умирала со мной вместе.

— Имяул былау боульно, ноу онау не ушлау, — промяукала кошечка, обращаясь ко мне. — Яу оучень испаугаулась! Оучень!

— Знаю, моя хорошая! Я тоже был в ужасе, когда увидел тебя в печи! Не делай так больше никогда! — постарался я мягко приказать эрге.

— А ты неу умярауай! И яу не буду! — произнесла кошечка с такой интонацией, что я сразу понял, будет и ещё не раз, если потребуется. — А лучшау почауще подкармляувай, яу быстряу выраусту, и наус будут всеу бояутьсяу!

Имяул грозно зашипела, но получилось так умильно, что я бы сейчас затискал её, будь у меня такая возможность.

— Обещаю, моя хорошая! Мы тебя подрастим, и ты станешь пушистой грозой изнанки!

— Неут, не гроузоуй, а хороушеуй эргой, как маума, — грустно промурчала кошечка.

— Обязательно! Она гордилась бы тобой!

Какое-то время мы лежали молча. Чувствительность тела постепенно возвращалась, а вместе с ней и восприятие остальных органов чувств. Тихое кошачье мурчание вперемешку с мелодичными восточными напевами были лишь фоном, который периодически перекрывался громкими приказами и воем тревожных сирен.

— Имяул, а что происходит?

— Сюдау проурвалсяу сильныуй эрг, боульшоуй. Тильдау поушлау доугоувауриваутьсяу иляу воуевауть. Как выуйдеут. Светау ушлау ляюдеуй спаусауть, Тэуймэуй поуёут и плаучет, у неуё паупа таук жеу поугиб, — коротко, но по делу отчиталась Имяул.

Я попытался воспользоваться связью с Тильдой, и та сразу же откликнулась.

— Хвала Великой Матери Крови и этому твоему Комаро, живой! Ты нас так больше не пугай! — облегчённо выпалила эрга и тут же не удержалась от подколки, — а то придётся за тебя замуж выходить и неотступно за тобой таскаться, чтоб задницу прикрывать! А оно тебе надо?

— А вот возьму и соглашусь, — повёлся я на подколку, желая посмотреть, как она выкручиваться будет.

— Ещё я в очереди за место в койке не стояла, — хохотнула подруга, — а зная твою любвеобильность и местные разрешённые законы, упаси меня боги от такого «счастья».

— Ладно, эту тему потом ещё разок обсудим, а то лучшего способа тебя легализовать в этом мире я пока не придумал, — честно закинул информацию для раздумий подруге, а пока перевёл тему на насущные проблемы, — как прошли переговоры? Нам придётся копать котлован под погребение некоторых несознательных личностей?

— А почему не костёр? — заикнулась было Тильда, а потом ойкнула и замолчала.

— Да-да, дорогая! Именно так. Какое-то время у меня на костры и огонь аллергия будет, наверно.

— Ты удивишься, но я не самая большая и наглая морда в песочнице, тьху ты, местный слэнг прилип, на изнанке, — с некоторой осторожность прокомментировала Тильда результаты дипломатических переговоров. — Вот познакомилась с одним, Эоном величают. Впечатляющий экземпляр, любит в кораблики поиграть. Топит их на раз.

— И⁈ Не томи дорогая, чья взяла? — мне стало действительно интересно, ведь неразумных тварей больше Тильды я встречал, а вот эргов — нет.

— Джентльменом оказался, не стал делить с дамой песочницу, — призналась подруга. — И в этот раз я абсолютно не была уверена, что моя взяла бы.

— А ты вообще где? — осторожно уточнил.

— Сменила ипостась на человеческую и гребу подальше от пристальных взоров военных. Я, в отличие от тебя, не собираюсь становиться звездой местных газет, — утомлённо огрызнулась Тильда, — жди в гости, скоро вернусь, — и оборвала связь.

Так, один вопрос прояснился. Теперь бы понять, что там ещё мои кровники предприняли. Потому как всё, что происходило после появления Имяул, я помнил урывками и пятнами.

— Паук, Жук, Арсений, Борзый, Маркус, не знаю, что вы сделали, но спасибо, что меня успели доставить в госпиталь и не дали сдохнуть, — обратился я к своим командирам по кровной связи.

Несколько секунд ответом мне была оглушительная тишина, которая потом взорвалась криками радости, свистом и искренними возгласами на тему моей жизнеспособной обугленной задницы.

— Нет, вы посмотрите на него! Я тут за него с тремя политическими мастодонтами сошлась в схватке, а он даже не удосужился сообщить любимой бабушке, что очухался, наконец, — рявкнула Агафья.

— И я рад тебя слышать, бабуль, — хохотнул я, вспоминая внешний вид этой «бабули», — спасибо, что вписалась и раскрыла своё инкогнито.

— Должен будешь! — уже спокойней отреагировала вампирша. — Давай приходи в себя, тебя император ждёт на личную беседу.

— А я после этой беседы не окажусь на каторге где-нибудь на изнанке? — осторожно уточнил я, вспоминая обвинение, которое мне коряво, но весьма справедливо выдвинул нюхач.

— Если будешь паинькой, не окажешься, — успокоила меня Агафья. — Я в соучастницы идти не собираюсь, так что не дрейфь, выплывем! Сроку тебе на всё про всё дня три, и на ковёр!

Глава 24

Восстанавливался я, на удивление, быстро. Этому немало способствовала кровная подпитка от Тэймэй. Стоило мне открыть глаза, как песня иллюзионистки оборвалась. Без лишних раздумий девушка резанула запястье найденным тут же скальпелем и подставила горячую струйку к моему рту. Я с благодарностью принял сей драгоценный и своевременный дар.

Выпил я прилично, чистая кровь Тэймэй даже без добавок оказалась питательной, но все силы уходили на восстановление. Отняв от рта запястье девушки, я не удержался и поцеловал его, язычком пройдясь по ровным краям пореза. Рана моментально затянулась, подстёгнутая регенеративными веществами в моей слюне. Азиатка тихо вздохнула, не спеша открыв глаза.

— Так странно, обычно я навеваю эротические иллюзии, а здесь всё с точностью до наоборот, — пробормотала девушка, всматриваясь в меня чуть расширенными от полученного удовольствия зрачками. — Не думала, что кормить тебя так приятно.

— Хм, обычно напрямую из тела я не пью. Всё же не вампир, удовольствия от такого употребления не получаю, — честно ответил я Тэймэй, — но если приходится, то стараюсь минимизировать неприятные ощущения для людей.

— Так и до зависимости недалеко, — она встряхнулась, сбрасывая с себя остатки неги. — Как себя чувствуешь?

— Благодаря тебе, отлично! — я подмигнул девушке, — хоть сейчас в бой!

— Это ты погорячился, — хмыкнула та. — Но, судя по затихшей сирене, бой закончился победой наших.

Я поинтересовался