Кодекс Крови. Книга II - М. Борзых

было стать самым ярким и счастливым воспоминанием детства, а вышло самым трагичным, — Тэймэй уставилась невидящим взглядом в окно, словно заново переживала те давние события, — когда мы плыли на яхте, близ острова Осима случился стихийный прорыв пятого уровня. У нас не было шансов. В наш мир вытолкнуло косяк крупных прожорливых тварей, которые плевались кислотой, с лёгкостью проходящей сквозь магические щиты. Яхта медленно шла ко дну. Наши защитники умирали один за другим, закрывая нас с мамой своими телами. Я видела, как от моего отца остался один скелет. Мышцы опадали с него, как вареное мясо с кости.

— Но как?.. — ошарашенно прошептала Света, представив на секунду настолько страшную картину. Одни посреди моря, бурлящего убийцами. Видеть смерть близких и не быть способными как-то им помочь.

— Овеществлённая иллюзия, — Тэймэй стёрла с щеки катящиеся слезинки, — мы тонули, я испугалась и создала первую в своей жизни иллюзию. Нас с мамой подхватил огромный скат и донёс до берега. Мама закрывала меня своим телом и с тех пор вынуждена постоянно ходить под иллюзией, чтобы спрятать уродливые шрамы от кислоты. Лекари так и не смогли с ними ничего сделать. А ведь это только пятый уровень, что же у них там на шестом?

— Семь лет, — потрясению Светланы не было предела. Она думала, что племянник — уникальный маг, совершивший инициацию в девять лет, то какая же сила дара у Тэймэй? Спрашивать о таком было не принято. — Прости, что напомнила, — искренне извинилась лекарка и обняла за плечи девушку.

Внезапно в коридоре раздался чей-то крик:

— Нужны ещё лекари! Срочно! Тварь затопила один из кораблей!

Светлана отпрянула, порываясь откликнуться на зов, но не решаясь оставить Михаила и Тэймэй.

— Всё нормально, иди! — правильно поняла метания лекарки иллюзионистка. — Мы справимся, а ты, возможно, кому-то жизнь спасёшь!

Света благодарно чмокнула в щёку подругу и выбежала из палаты.

— Вот и остались мы с тобой стеречь его покой, — грустно улыбнулась азиатка, усаживаясь на стул возле койки и осторожно поглаживая кошечку на груди Михаила, — держи его крепче, он нам очень нужен!

* * *

Во дворе госпиталя формировали экстренные лекарские бригады на передовую. Светлана в дорожном платье смотрелась несколько инородно среди лекарей, одетых в упрощённый вариант военной формы. Ещё сильнее она выделилась, стоило в общей суматохе закричать:

— Я — лекарь, четвёртый уровень, специализация военно-полевая хирургия.

— В санитарки, — гаркнул, перекрикивая шум толпы и не глядя на Светлану, мимо пробегающий седовласый старик с бакенбардами и моноклем на глазу.

— Роман Сергеевич, да вы же сами меня учили регенерацию каналов делать, а теперь в санитарки⁈ — что есть мочи возмутилась Подорожникова.

Старик резко остановился, выискивая в толпе, кто посмел ему перечить. Света чуть подпрыгнула, чтобы её стало заметно в толпе.

— Подорожникова, ты-то здесь откуда? — несказанно удивился Аистов Роман Сергеевич, давешний учитель ещё её отца. — Впрочем, неважно откуда! Дуй ко мне в бригаду, ассистировать будешь!

Света с трудом протолкнулась к мэтру лекарского дела, вот уже больше полсотни лет обучающему военно-полевой медицине в Московском императорском университете, а нынче курирующему практику студентов в Кавказском военном округе. Кто же знал, что в этот раз случится прорыв и работы хватит всем, даже студентам второкурсникам.

— Боги, что на тебе за тряпки? — возмутился хирург, увидев пусть и сильно упрощённый вариант, но всё же платья. — Сделай с этим что-то, мешаться будет.

Пока они проталкивались к точке привязки свитков перехода, Светлана остервенело кромсала верхнюю юбку, пока та, наконец, не поддалась и не опала ворохом ткани к ногам, выставляя напоказ стройные ноги лекарки в обтягивающих брюках.

Кто-то из вояк присвистнул, даже в такой ситуации оценив открывающийся вид.

— Твой отец меня убьёт! — притворно возмутился Аистов, — но зато желания жить у больных резко прибавится, как только тебя увидят, — хохотнул старый профессор, протягивая свиток переноса Свете.

В следующее мгновение она оказалась посреди огромного каменного волнореза, глубоко врезающегося в бурлящее море. Здесь по краям стояли маги, удерживая магические щиты, а мобильные отряды бойцов вынимали погибших и раненных из бушующих вод и передавали в руки магов жизни и смерти, а после лекарям.

Света стала в пару с Аистовым и полностью отрешилась от окружающей действительности. Были только пациенты и она. Лекарка проводила сканирование и сортировала больных на три категории: самые сложные к Роману Сергеевичу, полегче себе, самые простые тройке студентов второкурсников. Сколько продолжался этот конвейер, она бы и не сказала, если бы в какой-то момент крики ужаса и боли посреди боевой магической какофонии не сменились оглушительной тишиной.

Всё вокруг будто замерло, и послышался коллективный вздох. В воздухе отчётливо разливалась паника, пока ещё молчаливая, но готовая вот-вот захлестнуть с головой даже видавших виды боевых офицеров. Света отвела взгляд от очередного больного и взглянула на бушующий водоворот, подсвеченный бирюзовым светом. В воронке медленно уходил под воду второй корабль. Но испугало всех не это.

Рядом раскручивался ещё один водоворот, и на этот раз он светился фиолетовыми искрами. Морская пучина исторгла из своих глубин ещё одного монстра. Первый больше напоминал огромного кальмара с щупальцами на присосках, второй же был полноценным гигантским осьминогом.

— Подорожник, помоги нам всем! — тихо пробормотала Светлана, прекрасно осознавая, что шансы гарнизона на выживание стали минимальными. Две твари шестого уровня, которых не берёт магия? Здесь не было Михаила, чтобы попробовать договориться с ними. Да и действия кальмара очень доходчиво говорили о его намерениях.

Однако твари смогли их удивить. Видимо, появление осьминога стало неожиданностью не только для гарнизона Сухума, но и для кальмара. Тот даже оставил в покое второй корабль, который, освободившись от щупалец-присосок, поплавком вынырнул на поверхность воды.

Боевые маги замерли, боясь спугнуть или, что ещё хуже, спровоцировать на себя агрессию тварей. Было похоже на то, что они общались между собой, и, кажется, кальмар отступился, медленно погружаясь в морские глубины.

Маги переглядывались, не зная, как поступить. Осьминог дождался, пока кальмар уйдёт на глубину, и сам последовал его примеру, не обращая внимания на изумлённых людей вокруг.

— Мне кажется, мы впервые стали свидетелями вполне разумного взаимодействия высокоранговых тварей, — в задумчивости произнёс Аистов, провожая взглядом уходящего на глубину осьминога. — С учётом того, что они относятся к совершенно разным биологическим видам, не исключаю спор за ареал питания и обитания, — профессор почесал лысую макушку, сам не веря, что собирается произнести следующие слова, — кажется, нам несказанно повезло, что за нас вступилось более миролюбивое существо.

— Светлана Борисовна! Светлана Борисовна! — раздалось совсем рядом, и Света обернулась на крик.

К ней проталкивался сквозь толпу ошарашенных людей Сернов. На лице его было чрезвычайное волнение.

— Ваша подруга, Матильда! Она пропала!

— Как пропала? — Света не в полной мере ещё отошла от рабочего транса, потому соображала плохо.

— Выскочила на ходу из автомобиля и сказала что-то о спасении корабельных консервов, — озадаченно постарался повторить последнюю реплику беглянки адъютант Турова.

Света развернулась к морю, где как раз затухал последний фиолетовый отсвет, уходящего на глубину осьминога.

«Не может быть! Этого не может быть! Просто потому, что не может!» — билась у Светланы в голове крамольная мысль.

Не могла подруга Михаила быть высокоранговой тварью. Хотя ведь есть же родовые силы в виде смены ипостаси. Поговаривали, что в Сибири такой дар очень распространён, ведь там прорывы случаются куда чаще, и отбиваться от тварей приходится местами голыми руками. Вот местные боги и подсобили своим последователям, даровав когти, зубы и внушительные вторые обличья. Чисто теоретически, где-то на островах морские боги тоже могли сделать то же самое. Но тогда сколько же лет Тильде? Светлана никогда не задавала подобных вопросов, даже не задумываясь на эту тему.

Скорее, она волновалась на тему ревности, но, наблюдая за Тильдой, приходила к выводу, что та никоим образом не претендует на Михаила. Да и сам Михаил реагировал