День гнева - Чингиз Абдуллаев

— Туда нельзя, — сказал по-русски второй, узнавший в Дронгонапарника Сусловой. Он видел, как Дронго подходил к подполковнику в холле отеля«Хилтон».

— Все в порядке, — улыбнулся Дронго, — ничего страшного. Мнетуда и не нужно.

Он повернул к лестнице, поднялся на этаж выше. Остановился враздумье. Дошел до следующего этажа. Здесь было тихо. Он обратил внимание, чтокамера и здесь следит за его передвижениями. Ничего не скажешь. Охрана отеля науровне. Впрочем, неудивительно. Ведь в отелях такого класса частоостанавливаются главы иностранных государств, послы, министры, звездышоу-бизнеса, поэтому служба безопасности здесь должна соответствовать мировымстандартам.

— Извините, — услышал он за спиной голос и, обернувшись,увидел уже знакомую ему молодую женщину.

— Добрый день, графиня.

На ней были темные вельветовые джинсы, светлая футболка ибезрукавка из серой шерсти. Она скорее походила на студентку английскогоколледжа, чем на графиню, остановившуюся в одном из самых дорогих отелейЛондона.

— Странно, — произнесла она, — я думала, вы случайнооказались на улице рядом со мной. Вам поручено меня охранять?

— Нет, я действительно там оказался случайно.

— Откуда вы знаете, что я графиня?

— Мне сказал об этом генеральный менеджер отеля. Очевидно,кто-то сообщил ему, что я вам помог.

Он хотел извиниться и пойти дальше, но она снова спросила:

— Значит, вы не местный?

— Нет. Разве вы не слышите, что я говорю с акцентом?

— Шотландцы тоже так говорят. Впрочем, нет, вы не шотландец.Неужели итальянец?

— Меня часто принимают за вашего земляка, — ответил онпо-итальянски, — но, увы, это не так.

— У вас сильный акцент, но говорите вы хорошо. Вы испанец? —спросила она по-итальянски.

— Нет. Не нужно гадать, графиня. Я не европеец. И приехалсюда в командировку. По-английски я говорю свободнее, чем по-итальянски.Простите меня.

Он снова повернулся, чтобы уйти, когда она обратилась кнему, теперь уже по-английски:

— Подождите. Я хотела извиниться. Я думала, вас приставил комне отец. Он всегда нанимает частных детективов, чтобы охраняли меня. До сихпор считает маленькой.

— Возможно, он делает это из любви к вам.

— Не знаю, меня это то забавляет, то раздражает. А вы живетев этом отеле?

— Да, в четыреста пятнадцатом, — сказал он, посмотрев начасы, и подумал, что надо спуститься в холл.

— У вас дела, — сказала графиня, — извините, что приняла васза частного детектива.

— Что же в этом плохого? По-моему, занятие вполне достойное.Вы так не думаете?

— Так вы все-таки детектив? — спросила она. — Зачем жеморочить мне голову?

— Сколько вам лет? — спросил Дронго.

— Двадцать два. Я уже совершеннолетняя, — ответила она свызовом.

— Прекрасно. Но не думайте, что вы центр вселенной. И чтовсе детективы занимаются только вами. — Он кивнул и пошел к лифту.

«Девчонка. Впрочем, почему девчонка? Ей двадцать два. Вполневзрослая. В двадцать два я уже закончил университет. Это для меня она девчонка.— Он вдруг с грустью подумал, что годится ей в отцы. — Почти в отцы. Семнадцатьлет разницы. Черт возьми, в ее глазах я уже настоящий старик».

В холле все было спокойно. Дронго прошел в бар, сел на своеместо и попросил официанта принести чашечку чаю. Скоро три. Видимо, переговорыв самом разгаре. К шестнадцати должны завершиться.

Дождавшись чаю, он подошел к дежурившему в холле сотрудникуФСБ.

— Как там дела? — спросил Дронго.

— Все в порядке, — ответил фээсбэшник, поправляя микрофон.

Дронго вернулся на свое место. Прошло еще минут двадцать. Онследил за входом, когда заметил вышедшую из лифта графиню Вальдарно. Она явнокого-то искала. Походила по холлу и, посмотрев в сторону бара, увидела Дронго.

«Зачем она спустилась вниз, только девчонки тут не хватало»,— раздраженно подумал он, невольно залюбовавшись ее фигурой.

Она между тем уже направлялась к нему.

— Я не хотела вас обидеть, — сказала графиня.

— А я и не обиделся, — ответил он, следя краем глаза запарадным входом, — не такой я чувствительный.

— Мне надоел постоянный контроль отца, — вздохнула она.

— Понимаю. Хотите чего-нибудь выпить?

— Только не чай с молоком, — ответила она, глядя на егочашку.

Он улыбнулся.

— Чего же вы хотите?

— Джин-тоник, — ответила она и снова спросила: — Выдействительно детектив?

— Похоже, что да. Но далеко не все так считают.

— Значит, вы неудачливый детектив, — заявила она, — такоетоже бывает.

— Джин-тоник, — сказал он подскочившему официанту.

— Почему неудачливый? Как раз наоборот. Очень удачно вытащилвас из-под машины.

— Это не в счет, — нахмурилась она, — надеюсь, вы понимаете,в каком я была состоянии?

— А сейчас в лучшем?

— Нет, — призналась девушка, — хочется куда-нибудь поехать,развлечься. Ненавижу обедать в одиночестве.

— Можно обедать в ресторане, а не в персональном банкетномзале.

— Откуда вы знаете?

— Мне рассказали. Не надо быть такой подозрительной. Честноеслово, я не слежу за вами.

— И я должна делать вид, что вам верю? — спросила она.

— Что вы хотите этим сказать? — Он поднес к губам чашку и неуспел сделать глоток.

— Почему тогда заменили горничную на этаже? Обычно по четнымдням убирает Лаура. Она из Пакистана, и я хорошо ее знаю. А сегодня вместоЛауры прислали какую-то молодую и очень противную. Я дважды пыталась заговоритьс ней, ответить не может по-человечески. Лицо злое — не улыбается. Целый деньиз туалета не выходила. Не знаю, что она там делала, ведь, кроме меня, туда никтоне заходит.

У Дронго задрожала рука, и он осторожно поставил чашку настол.

— Как вас зовут?

— Джил. Джил Вальдарно.

— Вы хотите сказать, Джил, что на вашем этаже сегодняработала новая горничная?

— Ну да. Видимо, заметили, что с прежней у нас доверительныеотношения, и заменили ее.