Страсть огня - Екатерина Воронцова

наконец-то не остановился возле маленького домика. Он дышал спокойно и ровно, а Алия совсем запыхалась от быстрой ходьбы и, поправив упавшие на глаза волосы, глянула на воина.

— Будешь жить здесь, — воин повернулся к девушке указывая на маленький дом, стоящий чуть отдельно от остальных построек.

— Благодарю тебя, господин, — кивнула Алия и Хаук поморщился. Он ненавидел это слово в её устах и мечтал услышать совсем другое, если бы она стала его женой.

— Будешь каждое утро приходить в большой дом, управляющий укажет тебе, какой будет твоя работа.

— Хорошо, господин, — улыбнулась Алия.

— Ещё раз скажешь мне это слово, — прошипел мужчина, — и я прикажу выпороть кого-нибудь из рабов, а тебя заставлю смотреть.

Алия с ужасом отшатнулась.

— Вечером ты должна быть на празднике, — непререкаемым тоном сказал хозяин.

— Зачем? — робко спросила девушка.

— Я так захотел, — он наклонился как можно ближе к её лицу, прищурившись глядя в её глаза. — Талы не задают хозяевам вопросов, они исполняют то, что им велено, — процедил воин, делая ударение на "талы" и, круто развернувшись, широким шагом пошёл обратно, в сторону большого дома.

Глава 27

Как хочу я быть с тобой, и чтоб навсегда

Брать любовь, дарить любовь, только вот беда

Нет тебя, ты не со мной, может, ты с другой

Милый мой, желанный мой, долгожданный мой

Нелюбимая, нелюбимая, ну и что, что красивая

"Нелюбимая". Фристайл

Хаук уже успел выкупаться в бане, где тал хорошенько отходил его душистым дубовым веником. Уставшее за много месяцев похода тело, словно заново возродилось. Выйдя из бани и переодевшись в чистую праздничную одежду, он позвал к себе управляющего и осведомился прибыли ли новые рабы. Получив отрицательный ответ, Хаук нахмурил тёмные брови- что могло такое случится, что Алия до сих пор не пришла? Мужчина направился к конюшням. Он подошёл к Ветру, махнув рабу, что он сам оседлает жеребца. Конь радостно фыркал и тыкался мягкой чёрной мордой ему в руки.

— Соскучился приятель? Давно не виделись, — улыбнулся мужчина, похлопав коня по крепкой шее.

Его сердцу дорого было это великолепное животное, как память о его наставника и учителе Вигго, заменившего ему убитого отца. Тот подарил его совсем ещё молодому Хауку, которому как раз минуло двенадцать зим, в день, когда тот получил от короля свой первый настоящий меч. И в ту же зиму наставник, лучший и опытнейший воин погиб, живьём растерзанный гартами, которых было непосильно много. Ветер, серый в яблоках скакун с чёрным раскрасом на носу и на сильных длинных ногах, был единственным напоминанием о старом Вигге, правой руке его отца. Да разве наставник был стариком? Это тогда юному безусому мальчишке, задире и драчуну, крепкий мужчина почему-то казался столетним созданием, а ему было лишь сорок восемь зим. И именно к наставнику в дом так любил бегать Хаук по вечерам, когда тот уже был свободен от своих обязанностей при дворе. Полюбив Алию, Хаук теперь понимал, что и Вигге он по-своему тоже любил, тот был дорог ему. И теперь мужчина в полной мере смог осознать, что любил огромной и всепоглощающей любовью свою большую погибшую семью.

В укромном уголке своего сердца он хранил тёплые воспоминания о тех днях, когда Вигге сидел на лавке, затачивая своё оружие, которого было у него немало, и рассказывал голубоглазому мальчишке много разных историй, правдивых и просто легенд. Вигге незаметно улыбался в свои длинные и чуднО топорчашиеся усы, глядя с каким жадным интересом ловит юный Хаук каждое его слово. Он любил умного и смышлёного не по годам мальчика, как собственного сына, кторого у него никогда не было. Вигге был волком-одиночкой и всю нерастраченную любовь отдавал сироте, но не баловал того, как, наверное, баловала бы его мать, если бы выжила. Кровать Хаука была твёрдой, постель жёсткой. Он постоянно занимался физическими упражнениями, тренировался во владении всеми видами оружия. Рацион воспитанника был весьма скудным, Вигге не поощрял обжорства и не позволял Хауку наедаться до полного насыщения. Он учил мальчика многим наукам и требовал говорить кратко, давать меткие и точные, но при этом глубокие, содержательные ответы. Всё, что умел сам, он учил Хаука. К двенадцати годам парнишка неплохо знал основные языки континентов, географию и точные подсчёты, умел писать, изучал кораблестроение и управление ящерраном. Он учился управлению большим имением, хозяйством и талами. Хаук знал как одному выжить в лесу (Вигге оставлял его одного на несколько дней в чаще), какие повадки у чёрных гартов и многое другое. У каждого мальчика-Инного был свой наставник. И, в основном, это был его отец. Но, если ребёнок оставался без своего родителя, то его обучением занимался ближайший родственник.

Оставшись без Вигге, паренёк какое то время жил один в его домике, пока молодой король Визфолл не забрал его на службу при дворе. И там Хаук показал себя лучшим из своих одногодок. Королю он пришёлся по сердцу, юноша был молчалив, говорил всегда по делу и разумно, показывал блестящие результаты воинских умений. Поэтому Визфолл сам взялся за его обучение и воспитание. В его пятнадцатую зиму стал вопрос кого поставить смотрящим за тренировками меньших Инных: Хаука или его вечного соперника Болли- сына вахнута южной части Севера. Болли вполне оправдывал своё имя: юноша злился и раздражался по самому мелкому поводу. Парни друг друга не выносили. Хаука раздражало баранье упрямство, болтливость и вспыльчивость Болли. А тот терпеть не мог Хаука потому, что только он один во всём опережал Болли. Его отец настаивал на утверждении своего сына в должности смотрящего за боевым мастерством меньших. Советники же короля наоборот, предлагали поставить Хаука. Спор был разрешён тогда, когда Хаук показал блестящее мышление и воинское мастерство, убив первого своего гарта. По приказу короля для поединка с подростками из внушительной, с толстыми железными прутьями клети, выпустили двух огромных тварей. Никто из парней не испытывал страха, к таким годам мальчишки уже не помнили, что это за чувство. У Хаука не дёрнулась на лице ни одна мышца, когда он увидел какое испытание им приготовили. Наоборот, он в предвкушении ждал боя с тварями, оставившими его круглым сиротой. На краткий миг перед глазами юноши промелькнуло воспоминание растерзаных тел его близких и залитого кровью родного дома. Но лишь на миг. Он сцепил зубы и отогнал жуткое видение. Хаук чётко, как своё имя, помнил совет Вигге: "Не поддавайся чувствам, никаким. Держи голову ясной, ум холодным, соберись и всегда думай во время боя. Просчитывай наперёд возможные