Год жнеца - Макия Люсье

Лоренца и Вентилласа, качающего головой.

Капитан Лоренц объяснил:

– Я напомнил вашему брату о том случае, когда вы забрались на верх акведука и отказывались спускаться. – Он указал подбородком в сторону высоких арок, поднимающихся справа от них. Даже отсюда был слышен шум воды, текущей по трубам. – Сколько вам тогда было? Четыре? Пять?

Кас об этом не помнил. Он покачал головой.

– Ему было четыре, – ответил Вентиллас, скачущий между ними.

– У меня сердце замирает от одной мысли об этом. – Капитан Лоренц прижал к груди кулак в перчатке. – Вентилласу, получается, было четырнадцать. Ему пришлось взбираться наверх и снимать вас.

– И моей наградой стала взбучка от отца, – добавил Вентиллас. – Это было справедливо.

– Вы должны были за ним присматривать, – сухо произнес капитан Лоренц. – И все же он как-то оказался за городскими воротами, да еще и наверху акведука. Взбучка была милостью.

Они проехали мимо арок с вырезанными в них ступеньками. Кас, видимо, поднялся тогда по ним. Было странно думать о том, что его брат спасал его или оставлял без присмотра в те времена, когда Кас еще был слишком маленьким, чтобы что-то запомнить.

Вентиллас оглянулся на него.

– Ты сегодня какой-то молчаливый. Что не так?

И Кас понял, что не может притворяться.

– Ты знаешь, что не так.

Капитан приподнял брови. Кас не видел причин не говорить об этом при нем. Если Фаро убили, а тело вынесли, капитан наверняка был в курсе.

Руки Вентилласа крепче сжали поводья.

– Я больше не мальчик, Вентиллас. Которого легко обмануть. Я знаю, что Фаро мертв.

Капитан Лоренц повернулся в седле. Прикрыл ладонью глаза от солнца.

– А. Что-то упало с повозки с припасами. Надо посмотреть…

– Останься, капитан, – мягко приказал Вентиллас.

Капитан Лоренц вздохнул, выпрямившись в седле.

Вентиллас спросил:

– Кто тебе сказал?

Кас повернул голову и сердито взглянул на него.

– Ты – только что.

– Кассиа.

– Какая разница, кто? – возмутился Кас. – Я не хотел, чтобы его убивали. Ты пообещал, что не станешь.

Вентиллас отвел взгляд. От следующего ряда солдат их отделяло довольно большое расстояние. Они были достаточно близко, чтобы слышать их смех. И достаточно далеко, чтобы нельзя было разобрать слова. После долгой паузы брат произнес:

– Тогда я так и собирался.

– Я дома меньше, чем неделю, – недоверчиво ответил Кас. – Шесть дней. Значит, вот как долго ты теперь держишь свое слово?

– Кассиа! – рявкнул капитан Лоренц. – Помните, с кем вы говорите.

– Это не я здесь не прав, капитан, – вскипел Кас, ему было все равно. Куда бы он ни пошел, он видел только мертвых. И не хотел добавлять новых к их числу. Больше, чем уже добавил.

– Фаро пытался убить моего брата, – едва слышно произнес Вентиллас. – Моего единственного брата. Он знал, что я люблю тебя больше всех на свете. И потом он три года спал под моей крышей, ел мою еду и тратил мое серебро. – Костяшки его пальцев, державших поводья, побелели. – Вчера я пошел к нему в камеру и заколол кинжалом. – Повернув голову, Вентиллас посмотрел Касу прямо в глаза. – И даже сейчас, видя твой взгляд, я об этом не жалею. И сделал бы это снова.

Кас не нашелся что ответить. Но ему и не пришлось, потому что капитан Лоренц выглянул из-за Вентилласа, чтобы рявкнуть:

– Все, хватит. Возвращайтесь в конец обоза.

* * *

Отосланный назад, Кас поскакал к хвосту обоза, пока не услышал, как его окликнули по имени. Его звала Лина. Она ехала в группе счастливых, смеющихся путников. Кас замешкался, разрываясь между желанием скакать рядом с ней и пониманием, что, возможно, ему лучше остаться в жалкой компании самого себя. По крайней мере, лучше для нее.

– Кас! – Лина снова ему помахала.

Кас подъехал к ней. Он постарался натянуть на свое лицо маску радости, слегка потускневшую, когда рядом возник Биттор, вклинившийся между ними на своей пегой кобыле.

– Прекрасный плащ, – похвалил Биттор, подведя свою лошадь еще ближе и разглядывая верхнюю одежду Каса – настолько темного оттенка серого, что она казалась черной. – Трастамарская шерсть, верно? Хороший выбор. И сшито отлично. А подкладка какая?

– Черная, – ответил Кас.

– Черное что? Шелк? Мех?

– Шелк.

– Это королева для него заказала, – добавила Лина.

– Правда? Впечатляет. – Биттор протянул руку, чтобы пощупать рукав, но отдернул ее, заметив взгляд Каса.

Лина рассмеялась:

– Семья Биттора – торговцы шерстью на севере.

– А ты тогда почему не там? – не удержался от вопроса Кас. – Не на севере?

Биттор пожал плечами.

– Потому что я кукушка в гнезде, как говорит моя мама. Я предпочитаю сражения ярмаркам одежды. – Он снова оглядел Каса. – А эти брюки что, подбиты ватой?

Все головы вмиг повернулись к ним – и женские, и мужские. Кас почувствовал, как лицо его заливает краской.

– Нет, – огрызнулся он.

– Правда? Впечатляет.

Голова Лины была опущена, но плечи тряслись.

– Верни мне мою лошадь, – сказал Кас, из-за чего ее смех лишь стал еще более бурным.

День клонился к закату, они продвигались все дальше на восток, оставив Пальмерин и акведук позади. Они ехали мимо скалистых гор и крохотных деревушек. На большом расстоянии друг от друга появлялись фермерские дома. Кас держался немного в стороне, погрузившись в свои мысли. Леди Мари. Королева Джехан. Но прежде всего Вентиллас. Поначалу ему казалось, что от одного из путешественников доносится музыка. Свирельщик играл погребальную песнь – полную печали и скорби. Он оглянулся, чтобы посмотреть, кто это, но больше никто, казалось, не слушал. И только тогда он понял, что музыка доносится не с обоза, а откуда-то с обочины, из-за исполинского валуна. Снедаемый любопытством, он отъехал от остальных, чтобы посмотреть. Предупреждением стал запах. Он обошел валун и остановился. Это был не только его выбор. Конь отказался идти вперед.

В отличие от Изаро, эти люди умерли совсем недавно. День или два назад, не больше. Мужчина и женщина лежали лицом вниз на траве, одежда и кожа висели рваными лохмотьями, сумки и посохи отброшены в сторону. Над ключицей женщины сочился фурункул. Она прожила слишком мало после заражения, чтобы он вырос больше ногтя на большом пальце.

Возле тел, скрестив ноги, сидел призрак. Мужчина ненамного старше Вентилласа. Кости на его лице выдавались вперед, что говорило о том, что голод стал его верным спутником. Кас не успел притвориться, что не видит его, да и призраку, опустившему свирель, казалось, было все равно.

Кас спросил:

– Что случилось?

Дух опустил свирель на траву.

– Мы с женой остановились отдохнуть. Мы шли уже несколько дней. Рыси… будто взялись из ниоткуда.

Кас всмотрелся в раны на