Прощение - Ирса Сигурдардоттир

Пока напарник записывал, Хюльдар воспользовался паузой и спросил Хёйкюра, как переносила буллинг его дочь и какую роль во всем играла Стелла. То, что они услышали, произвело самое гнетущее впечатление. Похоже, удивилась даже Фрейя.

В ходе расследования Хюльдар повидал достаточно оскорбительных и уничижительных комментариев, но даже ему пришлось дважды прервать рассказчика и уточнить, не преувеличивает ли он.

Хёйкюр говорил и говорил, почти без остановок, и пальцы так сжимали подлокотники, что костяшки побелели под кожей. А потом вдруг сдулся, как проколотый шарик, осел в кресле и опустил голову.

— …прошлой весной дошло до края. В «Фейсбуке» Адда познакомилась с мальчиком из пригорода, а потом выяснилось, что никакого мальчика на самом деле нет. Это Стелла и ее подруги создали профиль. Нарочно, чтобы унизить мою дочь… поглумиться над ней. Устроить так, чтобы она открылась, доверилась, а потом ее же и высмеять. — Он скрипнул зубами. — Вот тогда Адда и попыталась покончить с собой.

— Да, об этом мы слышали. — Фрейя уже передала им то, что слышала от директрисы, но Хюльдар не ожидал, что отец девочки сам затронет эту тему.

— Ох… — Хёйкюр поежился. Казалось, ему было наплевать, как они воспримут его рассказ. — Нашла в буфете таблетки, проглотила целую пригоршню. Повезло, что ее вырвало, а иначе закончилось бы плохо. Очень плохо.

— Ей оказали психологическую помощь? — В голосе Фрейи прозвучала мягкая, теплая нотка, совершенно лишенная фальши. Хюльдар не выдал бы такую, даже смочив горло маслом.

— Нет. Мы никому об этом не сообщали. Какой смысл? Все равно никто не поможет. Мы всё испробовали. И везде слышали одно и то же: не знаем, не можем, не разрешено. Почему, по-вашему, я сорвался тогда в школе? Из-за отмененного урока исландского?

Фрейя сунула руку в карман, но достала не блокнот с ручкой, а визитную карточку.

— Здесь контактные данные психолога Кьяртана Гейрссона, специалиста по делам, связанным с буллингом. Советую отвести Адальхейдюр к нему на прием. Проблему он, скорее всего, не решит, но справиться с ней поможет. Если ваша дочь пыталась покончить с собой, для нее жизненно необходимо получить психологическую помощь. Если хотите, я попрошу, чтобы ее приняли в ближайшее время. Он очень известный специалист.

Хёйкюр взял карточку.

— Серьезно? Вы рекомендуете этого парня?

— Да. Вы с ним знакомы?

— Вообще-то да. Ходил к нему на пару сеансов. Надеялся, что он подскажет, как справиться с ситуацией, но особой помощи не получил. — Тем не менее он положил карточку в карман, так и не сказав, собирается воспользоваться советом или нет. Пока застегивал карман, Хюльдар спросил:

— Что вы почувствовали, когда узнали, что Стелла мертва? В свете того, что вы нам рассказали.

— Что я почувствовал? — Мужчина горько усмехнулся. — Если честно, я испытал огромное облегчение. Не удовольствие, но облегчение. Странное ощущение. Я понимал, что должен быть шокирован, но ничего не мог с собой поделать. — Он обвел взглядом всех троих, на мгновение задерживаясь на каждом. Они молчали. Ждали. — Но я не убивал ее.

— Где вы были вечером в воскресенье? — Рассказ Хёйкюра прозвучал убедительно, но слов было недостаточно. Лгать убедительно — дело нехитрое, особого умения здесь не требуется. Достаточно сильного желания выйти сухим из воды.

— Я играл в футбол. У нас команда из таких, как я, старичков. Встречаемся каждое воскресенье, играем с семи до полдевятого, потом идем в паб. Если хотите, назову имена. Я бы, конечно, предпочел, чтобы вы не обзванивали всех, но если это нужно, чтобы вы от меня отцепились, то уж лучше пусть будет так.

Гвюдлёйгюр записал трех человек, имена которых Хёйкюр назвал, открыв список контактов в телефоне. При этом телефон он держал так, чтобы никто из них не увидел экран. Если это не паранойя, то что? Гвюдлёйгюр закрыл блокнот.

— Ваша жена, где она была в воскресенье вечером?

— Моя жена? Вы же не думаете, что она каким-то образом связана с этой историей? Вы что, рехнулись?

— Где она была? — перебил Хюльдар. — Я так понимаю, что в футбол она с вами не играла.

— Э… Она была дома. — Хёйкюр помолчал, как будто напрягая память, потом кивнул и уже уверенно повторил: — Да. Она была дома.

— Кто-нибудь может это подтвердить?

— Подтвердить? Нет.

— Ваша дочь? Она тоже была дома?

— Адда? Полагаю, что да. Наверное, они могут подтвердить алиби друг друга. — В голосе мужчины слышалось некоторое сомнение. Он как будто вспомнил что-то, чем не хотел делиться с полицейскими: открыл рот, блеснув зубами, и тут же решительно закрыл.

— У вашей жены короткие волосы? — спросил Гвюдлёйгюр. — Ее фотография у вас есть? Недавняя.

— При чем тут ее волосы? — Если до этого Хёйкюр еще держался более или менее в рамках, то теперь уже не контролировал себя. Взгляд его метался, перескакивал с одного детектива на другого и все чаще цеплялся за Фрейю, которую он, очевидно, считал союзницей. — Моя жена не имеет никакого отношения к Стелле.

— Так у нее короткие волосы? — терпеливо повторил Гвюдлёйгюр.

— Да. Это преступление? — Хёйкюр снова обратился к Фрейе: — Что за чертовщина? Вы что же, не знаете даже, кого ищете, мужчину или женщину?

Вместо ответа Фрейя повторила вопрос Гвюдлёйгюра:

— У вас есть ее фотография?

— Да, на телефоне. Но вы ее не увидите.

Смысла настаивать Хюльдар не видел. Найти фотографию матери Адальхейдюр вряд ли станет проблемой, разве что она — единственная исландка, которой нет в «Фейсбуке».

— Ладно. Думаю, мы здесь закончили. Итак, в воскресенье вечером вы играли в футбол, а ваша жена находилась дома с дочерью. Возможно. Или, возможно, одна. — Он щелкнул языком и поднялся. — Или где-то совсем в другом месте. Полагаю, мы получили что хотели. Пока достаточно.

* * *

Вкус у сигареты был не тот. Может быть, из-за унылой обстановки во дворе за полицейским участком; может быть, из-за того, что он обжег нёбо тостом из новой микроволновки в кафетерии. Так или иначе, Хюльдар продолжал дымить. В конце концов, именно для этого он и вышел сюда, на пронизывающий холод.

Ему срочно нужно было подумать. Чтобы собраться с мыслями, требовались тишина и покой, а суета в отделе поднялась до новых высот и мешала сосредоточиться. Визит к отцу Адальхейдюр не прояснил ничего. Только подтвердил, что этому человеку есть что скрывать. То же самое относилось и к медсестре Аусте. Да и Гвюдлёйгюр вел себя подозрительно. Беда состояла в том, что большинство людей что-то утаивают. Знали бы они, как мало волнуют полицию мелкие правонарушения, когда ведется расследование убийства… Тем более когда речь о пропавшем и, возможно, уже убитом подростке.

Хёйкюр определенно вызывал подозрение. Когда Хюльдар начал вспоминать состоявшийся разговор, то подумал, что это напоминало просмотр фильма на планшете — вай-фай сбивается, тормозит, и изображение внезапно рассыпается на пиксели. Почему бы ему не показать им свой аккаунт в «Снэпчате»? Если он получил или послал что-нибудь компрометирующее, оно уже исчезло бы. Да и вряд ли он стал бы хранить что-то опасное. Нет, скорее всего, Хёйкюр не хотел, чтобы они увидели, на кого он подписан.