Сводная сестра бандита - Олли Серж

— Ещё анализы нужно будет сдать. — Внимательно вглядывается в мое лицо врач. — Худенькая, бледная…

Врач задаёт мне ещё небольшой список стандартных вопросов. Когда на один я отвечаю, что не замужем, она хмурится, но никак не комментирует. Да я и сама понимаю, что для беременной женщины без мужа эта страна не место. Так для меня открывается ещё одна причина, почему Танин выбор пал в пользу Сандро.

Я выхожу из кабинета с тонной информации и сомнений в голове, но самое главное — с подтверждённый беременностью от Ивана.

Закрываю дверь и прижимаюсь спиной к стене, пытаясь прочувствовать своё новое состояние.

«Мам, я беременна.» — мне очень хочется почему-то сказать ей первой. — «Ты бы вряд-ли, конечно обрадовалась этой новости. Ты бы тяжело вздохнула, заломив руки и сказала, что это совершенно не означает, что я должна бросить учиться. И что теперь я должна стремиться к чему-то вдвойне сильнее.»

Я все знаю. Получается, правда, пока так себе…

Выхожу к детской площадке и ищу глазами Татьяну с Лией. Здесь их нет. Замечаю красный сарафанчик девчушки, мелькающий в дверях кафетерия и иду следом.

Конечно, ребёнок уже захотел и пить и кушать — мы достаточно долго пробыли в больнице. Дорога, страховая, потом очередь, в общем, конкретно выбились из детского режима.

— О, Сандро, привет, — я захожу в кафетерий и уже через секунду понимаю, что произошло что-то плохое.

Таня зажимает губы пальцами. Сандро держит на руках дочь. И все они смотрят куда-то в стену. Пульс так глушит уши, что я не сразу даже понимаю, что смотрят они все телевизор, который показывает новости на русском языке.

— … Взрыв автомобиля известного бизнесмена Грозного Ивана Васильевича произошёл прямо во дворе офиса. Он и его охранник погибли на месте. Доверенные лица бизнесмена комментировать ситуацию отказываются…»

Воздух резко перестаёт поступать в мои легкие. Щеки окатывает жаром, конечности немеют, и я понимаю, что стоять больше не могу. Аккуратно прислоняюсь спиной с дверному косяку и съезжаю по нему вниз.

— Оля, — от шока Таня теряет бдительность и называет меня настоящим именем. — Сандро, что ты стоишь? — Она трясёт за руку мужа. Ей же плохо. Сделай что-нибудь!

Мне плохо? Нет. Мне не плохо. Теперь мне хорошо. Когда очень боишься что-то потерять это даёт боль. Тупую, ноющую, изматывающую, и вот ты это теряешь… — и тебе становится от этого парадоксально хорошо. Потому что все уже случилось. Бояться нечего. Боли нет… Только… спать очень хочется.

Иван

Поцелуй в губы. До неё я не понимал этого кайфа. Но сейчас, ловя этот вкусный, постанывающий от удовольствия ротик, не могу остановиться.

— Ваня, — всхлип. — Ещё.

Переворачиваю нас, и не выходя из неё, врезаюсь глубже.

По моим плечам идёт дрожь. Впиваюсь губами в шею. Я скучал.

Я голоден.

Вдыхаю тёплый запах ее возбуждения, и мои мозги слетают на хрен! Натягиваю на себя свою горячую девочку резко, жадно, пока в затылке не начинает искрить…

— Ремень пристегните, пожалуйста… Идём на посадку.

«Что? Какой ещё, нафиг, ремень?» — Мне хочется послать того человека, который нас прервал.

Но тело потихоньку начинает приходить в себя ото сна, давая почувствовать затёкшую шею и ноги. Дополняет все эти прелести болезненный стояк. Ну супер!

Месяц без секса для меня — это охренеть как много. Но без неё — ещё хуже.

Сонно озираясь по сторонам, пристёгиваюсь и поднимаю кресло в вертикальное положение.

Через каких-то три часа я увижу Олю. Нужно будет что-то говорить… Запускаю руку в карман и проверяю кольцо. На месте. С оформлением брака, конечно, пока будут проблемы, но важно просто, чтобы на ее пальце было мое кольцо.

Народ вскакивает с мест, едва самолёт касается взлетной полосы.

Русские… иногда мне стыдно за своих соотечественников, вырвавшихся раз в год из столичной рутины. Дети орут, потому что уже устали и хотят побегать.

Я неосознанно завидую всей этой панике и возне.

Я хочу детей? Возможно.

Толстовка, кепка, спортивные штаны и кроссовки. Солнечные очки убираю в карман перед прохождением границы.

Пусть все успокоится. Ближайшие пол года мне путь назад точно заказан. Нужно привыкать к новой реальности.

А Виктор справится там сам, если что — отец поможет.

— Кепку снимите, пожалуйста, — разглядывает мое лицо женщина.

Подчиняюсь.

— Добро пожаловать. — Возвращает мне документы.

Загранпаспорт сделать проще обычного. А если вдруг потом ты снова захочешь стать легальным гражданином, то схема проста.

Получаешь гражданство любой страны, меняя ещё раз имя, и по возвращению получаешь гражданство родной, как иностранец.

До этого нам пока далеко. По последнему разговору с Олей я понял, что поддерживаемая дистанция дала свои негативные плоды.

Моя девочка отдалилась, точнее — закрылась. Но я не мог иначе, потому что предугадать на сто процентов, как сложатся дела было не возможно.

Хотел, чтобы потеря в случае чего, была для неё не такой острой.

Выхожу из аэропорта и сажусь в такси. Прошу водителя заехать в какой-нибудь цветочный магазин. Мне нужно настроиться на встречу. Занять руки.

— Спасибо, — даю таксисту щедрые чаевые, и он помогает мне достать из багажника вещи.

Последний раз я был в доме Татьяны и ее мужа вместе с Виктором. Именно тогда понял, что этот мужик — кремень. Я бы убил ее мужа, разнёс все к черту, но своё забрал.

А Виктор смотрел на ее дочь и разрешал засовывать себе в рот маленькие кулачки. Это была странная неделя, сильно нас сблизившая.

Машина Сандро стоит возле дороги, а значит, все дома.

Поднимаю глаза, вглядываясь за забор, и вижу, как из дома вылетает взмыленная Татьяна. У неё в руках пакет, на животе сидит ребёнок, и она бурно с кем-то разговаривает по телефону.

Чуйка подсказывает мне, что что-то случилось.

Пикнув сигнализацией, Татьяна выходит за калитку, закрывает ее ключом и, не обращая на меня внимания, усаживает дочь на заднее сиденье в кресло.

— Таня… — я окликаю ее.

Она резко оборачивается и вскрикивает. А дальше — вообще происходит то, чего я жду меньше всего.

Татьяна приближается ко мне быстрыми шагами и, хорошенько размахнувшись, влепляет мне пощёчину.

Испугавшись свой вольности, тут же замирает и идёт пятнами.

— Извини… Ооо, Господи. — Закрывает лицо ладонями. — Ты жив! Как же я вас ненавижу!