Сводная сестра бандита - Олли Серж

— Предположим, у меня есть список незаконной застройки вашего города, в которой на данное время процветает различный успешный бизнес…

— Вы предлагаете мне выкупить этот список или заняться рэкетом? — Ухмыляется Дроздов.

— Что вы! Я Предлагаю вам вариант, как сделать «хорошо» всем сторонам в данной неприятной ситуации. По закону даже самому простенькому ресторану в случае принудительного сноса вы все равно будете обязаны заплатить сорок миллионов. Понятно, что земля вместе с бизнесом стоит больше, но вас же найдут.

— Очень интересно, — ухмыляется мужчина. — Так в чем предложение?

— Эти участки земли можно оформить в аренду задним числом, имея ваш административный ресурс. Я думаю, если вы опишите владельцам бизнеса все возможные проблемы, они не откажутся отблагодарить вас суммами, равными размеру неустойки в случае сноса. Справедливо. Вы не находите?

— Предложение, конечно, занимательно. Не скрою. Но откуда у вас эта информация, и в чем интерес?

— Источник я предпочёл бы сохранить в тайне. А вот интерес… Мне необходима ваша поддержка на выборах, ну и небольшой процент от полученной суммы. Всего десять процентов.

— Я вас услышал. — Поднимается со стула мужчина. — Но хочу подумать.

— Ваше право, — протягиваю руку. — Буду ждать вашего ответа до завтрашнего дня. И кстати, думаю, что из Павла выйдет неплохой боец. Весной хочу пятерых на соревнования выставить.

— Благодарю. Всего хорошего. — Жмёт руку мне в ответ.

Дроздов забирает пальто и выходит из моего кабинета.

Согласится, по-любому. Я улыбаюсь сам себе.

Пора потихоньку возвращаться в Москву. Для этого мне нужна депутатская неприкосновенность. Да и Ольга совсем уже одичала в этой глуши.

Ксюше в этом году четыре…

— Пап, — в кабинет заползает Максим со спортивной сумкой на плече. — Мы домой сегодня поедем? Есть так хочется.

— Да! — Я поднимаюсь с кресла, забираю вещи, проверяю все электроприборы и закрываю зал.

По мне, Воронеж ни чем не отличается от Новосибирска зимой. Разве что, раза в два теплее.

Три года в Сибири после Турции казались нам… раем. Неожиданно, да. Ольгу на восьмом месяце беременности переклинило капитально. Она просто собрала чемодан и сказала, что рожать поедет в Россию. Ей не нужно ничего. Она просто хочет, чтобы ее понимали, когда она хочет сказать матом, хочет снега и елку. Советских мультиков и птичьего молока.

В общем, рожали мы своего первого ребёнка в февральские минус тридцать пять, а Сандро с Татьяной за это со мной не разговаривают…

Ну это все так… Лирика.

Сын отрубается прямо в машине. Я их сегодня совсем загонял.

— Макс, приехали, — толкаю его в плечо возле дома.

— Ага, — он кивает и кулем вываливается на улицу.

Морозный воздух немного приводит его в себя, и по порожкам на третий этаж мы поднимаемся вполне бодро.

— Привет, — в прихожую вылетает Ольга. — Вы только тихо. Я уже Ксюшу уложила. Кушать будете?

— Да! — Тихонько вскрикивает сын и смывается в ванную.

Я ловлю Ольгу в объятия.

— Ну привет, жена! — Вжимаю ее в стенку и запускаю холодные руки под халатик.

— Ай! Ой! Холодно! — повизгивает она.

Впиваюсь в губы и чувствую, что Ольга не заводится от моих приставаний с пол оборота, как обычно.

— Что случилось? — Вглядываюсь в лицо и замечаю, что ее глаза заплаканы.

— Ничего… — смотрит в пол и пытается от меня слинять, пользуясь тем, что сын грякает дверцей холодильника на кухне.

— Быстро, — рычу ей в ушко. — Выпорю, если приму за враньё.

— Я сегодня в театр ходила. Они вакансию разместили, что требуется актриса в штат.

— Таак… — тяну, — и чем это закончилось?

— Был третий этап прослушиваний… Меня не взяли, — она пожимает плечами. — Видимо, недостаточно талантлива, — хмыкает.

— И все? — Чувствуя, что жена что-то не договаривает, упираю руки по обе стороны от неё в стену. — Ну-ка давай дословно.

— Он… — Оля заливается краской.

— Ну… — требовательно понижаю голос.

— Директор. Предложил мне стать его любовницей. Мотивируя это тем, что может дать мне гораздо больше, чем неудачник — муж, работающий учителем в школе… — заканчивает Оля тихо.

Последний раз подобную уничтожающую ярость я чувствовал восемь лет назад.

Кулаки вдавливаются в стену так, что продавливают дырки в гипсокартоне. Я глубоко дышу, стараясь как-то успокоить желание убить придурка, даже не разбираясь. Физрук обычный, значит!

— Ничего, детка, — целую жену в висок. — Скоро мы переедем в Москву. Я куплю тебе свой театр, если захочешь.

— Да не хочу я ничего, — вздыхает Оля и прижимается к моей груди щекой. — Просто иногда хочется быть не только твоей послушной женой и мамой. Я ведь больше ничего и не видела.

— Так, детка, — вжимаюсь поцелуем в ее губы. — Все будет. Обещаю. Иди пока Макса покорми, а я машину получше перепаркую. Неспокойно мне. Задница на дорогу торчит.

— Тебе греть? — с сомнением провожает меня глазами.

— Да, — киваю уверенно.

«Мы быстренько», — хмыкаю про себя.

Я уже успел обжиться в этом городе некоторыми полезными связями. Оказалось, что именно через детей делать это проще всего.

Кто там у нас директор местного театра? Казанцев Александр Сергеевич…

Скидываю его данные своему человеку из ГАИ и уже через пять минут имею полную личную информацию.

Главное — не женат. Это хорошо. Гасить семейных — душа не на месте. Сентиментальный я стал.

А главное — ехать до его конуры недалеко. Почти соседи.

Захожу в подъезд вместе с какой-то припозднившейся собачницей. Поднимаюсь на пятый этаж и зажимаю кнопку звонка.

Держу, пока дверь не приоткрывается на цепочку.

— Вы кто такой? — в проем просовывается голова в шапочке с полиэтиленом.

Сбиваю ногой дверь, попадая мужику косяком прямо в лоб.

— Ну привет, Александр Сергеевич.

Захлопываю за собой дверь в квартиру.

— Вы! — От испуга глаза мужика округляются. — Грабят! Пожар! — Начинает истерично вопить. — Помогите.

Подхожу к нему вплотную и поднимаю за шкирку халата, прижимая к стене.

— Ты, сука, мне сегодня привет передавал. Догадываешься, кто я? — Смотрю в маленькие чёрные глазки-пуговицы. — Моя супруга передала. А я вот решил на тебя посмотреть. Кто это такой вежливый?

— Я уважаемый человек! — Он трепыхается в моих руках, как осиновый лист. — Я вас посажу.