Александр Башлачёв: человек поющий - Лев Александрович Наумов

как с чистого листа. Он был под впечатлением... Такой радостный, от самого состояния, что идет поток, пишется... Говорил еще про корень «сто», что он в разных словах совершенно в разном значении встречается, например, слова «стол», «непристойно»...»

На квартирном концерте, организованном у Ирины Литяевой[179], Александр познакомился с Яной Дягилевой[180]. Вспоминает[181] Анна Волкова[182]: «Пришла она [Янка] на этот концерт и оказалась совершенно в шоке... Он [Башлачёв] вроде бы ни с кем особо не общался, а она подошла, что-то ему сказала, типа: “Хочешь, я тебе лисичку нарисую?” Он говорит: “Хочу”. Она нарисовала ему лисичку, и как-то там завязала разговор. Они с ним достаточно долго говорили. После этого у нее крыша съехала совершенно, все представление о мире кончилось, и началась новая жизнь, собственно говоря... бросила институт, быстро-быстро собралась и уехала. Литяева ее отправила по трассе, сказала: “Едь, тусуйся, набирайся ума”». По свидетельству[183] также присутствовавшего на концерте у Литяевой Александра Рожкова[184], Александр не был смурным и рассказал ему о визите Дэвида Боуи в Советский Союз[185]. Пел он там не только свои песни, но и Высоцкого, и Гребенщикова. Концерт записывал[186] Виктор Чаплыгин. Вспоминает Дмитрий Ревякин[187], присутствовавший на концерте: «Он пел, и у него колокольчики были на правой руке... В потрясающей форме он был. Там много что поражало: помимо литературы, поражала смелость. Это сейчас всё можно... А тогда то, что он пел, — «Абсолютный вахтёр», «Зимняя сказка», «Некому берёзу заломати», «Время колокольчиков»... Мы были подготовлены к тому, что мы будем слушать, но вживую это все прозвучало настолько круто! Причем это было вроде и круто, но и убаюкивало. Диапазон его возможностей потряс, и мы уходили с этого квартирника другими. В общем-то, задача творчества в этом и заключается. Это был даже не концерт, а проповедь какая-то. Помимо искренности, чувствовалось, что за ним и над ним стоит что-то весомое, которое словами не передать. Какие-то ангелы в этот момент присутствовали. Это я сейчас так передаю то состояние: полумрак, свечи горят, Саша поет и люди внимают. Тогда еще люди умели слушать, умели и знали, как реагировать на то или иное словосочетание, на тот или иной образ. Эти квартирные концерты как раз самые благодарные в этом плане».

Марина Тимашева вспоминает[188]: «Когда-то Саша Башлачёв объяснял мне, почему не хочет больше петь свои песни. «Они лежали на столе. Их мог взять кто угодно. Скорее всего — женщина. А взял я. Я украл. У женщины украл...» Все это казалось очередной «телегой», странностью, когда Саша был жив... Но для нас, узнавших ее [Янку] после Сашиной смерти, вышло так: он положил песню обратно. Она — взяла».

21 декабря в Новосибирске состоялся еще один концерт [см. фото 27]. Запись «Егоркиной былины», сделанная дома у Марка Копелева, была издана на альбоме «Башлачёв V» (трек 4). Марк рассказывает: «Когда Саша приезжал в Новосибирск, он несколько раз останавливался у меня, вот тогда мы и устраивали этот «домашник». Писано не мной, но в моем доме. Кто писал, я сейчас не помню. По-моему, кто-то из группы «Ломбард» — была такая в Новосибирске... С записями произошло вот что: в 1988 году обворовали мою квартиру, унесли всю аппаратуру и коллекцию записей, в которой были и уникальные — первые записи «Машины Времени», «Аквариума», «Зоопарка» и, в том числе, записи концертов Башлачёва. Не только того, который был записан у меня, но и других. Мы уже тогда понимали, что Башлачёв — явление уникальное. Как ни странно, вора поймали, вещи и аппаратуру вернули, а записи бесследно пропали... Откуда она [запись] выплыла, не знаю».

Песня «Случай в Сибири» была написана именно в течение этой поездки, и в ее основе лежит реальная история. Вспоминает Святослав Задерий: «С этим человеком я повстречался позже, когда песня уже была написана. Он боялся Башлачёва и не появлялся нигде на наших глазах. Когда я увидел его, то сказал: «Башлачёв про тебя песню написал». «Как про меня?!» — тот был счастлив! Несмотря на весь негатив, который в песне». Позже имел место еще и такой случай, вспоминает Марина Тимашева: «Один наш с Сашей общий знакомый стал его очень хвалить, говорить, какой он гений и какой он великий, что, мол, когда Саша поет, они даже его понять не в состоянии, что это примерно как метать бисер перед свиньями. А тот спрашивает: почему метать бисер перед свиньями? Потому что быдло, они неотесанные, необразованные. Саша спокойно посмотрел на него своими ясными глазами и говорит: «Да ты — фашист»... И с этим человеком они больше не общались».

Во время поездки в Сибирь Башлачёв написал стихотворение «К К...», посвященное Николаю «Коке» Каткову[189], с которым автор познакомился в Новосибирске.

Новый год Александр встречал с Татьяной Авасьевой и сыном Ваней в Свердловске.

Помимо упомянутых выше произведений, в этом году было написано стихотворение «И тебе здесь хватило времени...».

1986

2 января 1986 года Александр устроился «рабочим по благоустройству Новоладожского комбината коммунальных предприятий».

Кроме того, 2 января сестра Елена приехала к нему в Ленинград. По ее воспоминаниям, Александр тогда пел «Ванюшу» чуть ли не по бумажке, эта песня была только что закончена. Вероятно, он написал ее в Свердловске.

6 января состоялись посиделки у Евгении Каменецкой, на которые, в частности, пришел Вячеслав Егоров[190] (см. фото 28].

Александр отправился в Москву. 8 января был день рождения Анжелы Каменцевой. Поздравить Анжелу приехали, в частности, Александр Башлачёв, Константин Кинчев, Майк Науменко, Сергей Рыженко, Сергей «Силя» Селюнин[191]. Возможно, празднование проходило не непосредственно 8-го числа, а в один из ближайших выходных дней (вероятно, 12–13 января). После застолья состоялось выступление приехавших музыкантов [см. фото 29]. Концерт проходил не у Каменцевых, а у их знакомого в Бусиново.

Артемий Троицкий устроил визит Башлачёва к Андрею Вознесенскому[192]. Они отправились к нему вдвоем. Андрей Андреевич был впечатлен талантом Александра и подарил ему свою книгу с подписью: «Пусть никто не топчет ваше небо». По воспоминаниям Артемия, Вознесенский сразу запомнил соответствующую фразу из исполненной Александром песни «Лихо». Когда Башлачёв закончил свое выступление, то поставил гитару к стене. Через некоторое время она с грохотом упала, и гриф сломался пополам.

Также Троицкий сводил Башлачёва, Кинчева и Задерия в гости к Алле Пугачевой[193]. Рассказывает Анастасия Рахлина[194]: