Дракон (не) для принцессы - Татьяна Рябинина

— Интересно, а они чувствуют ее у нэрвени?

— Наверно. Ведь отличают же они как-то нас от себя.

— Может, и бессмертие тоже из-за нее?

Леро посмотрел на Яну с восхищением.

— Может быть! Вы умница, сестра! Теперь мы можем прижать Барвена к стене и дергать за бороду, пока не признается. Если кто-то и знает наверняка, то это точно он.

— И все-таки… — засомневалась Яна. — Как-то это слишком просто. Я здесь чуть больше года — и догадалась. Ну, или хотя бы сделала такое предположение. А никому другому это не пришло в голову? За тысячи лет?

— Трудно сказать, — принц сдвинул брови. — Может, и приходило. А может, и нет. Все-таки вы росли в другом мире и попали сюда уже взрослой. А для тех, кто вырос здесь, такой порядок вещей — нечто естественное. Зачем о нем вообще думать? Его просто принимаешь как нечто само собой разумеющееся.

— И вы тоже никогда не задумывались?

— Всерьез — нет. Во всяком случае, не до такой степени, чтобы заподозрить айдис. Что же у нас тогда получается?

Яна дотянулась до подноса, посмотрела, что там еще осталось, забраковала змеиные яйца под соусом и остановилась на сыре с пряными травами.

— Хотите? — предложила она принцу половину.

— Нет, спасибо. Если мы с вами не ошиблись, получается, что во время первой близости айдис мужчины и женщины вступают в некое взаимодействие.

— Стойте! — Яна застыла с куском сыра за щекой, как хомяк. — Я знаю! Женская айдис как бы гасит мужскую. Или нет, нет, не так! Мужчина отдает свою айдис женщине, чтобы она смогла зачать и выносить ребенка! Не только семя, но и силу.

— А может, мужчина отдает ее независимо от того, кто получает? — предположил Леро. — Неважно, женщина или мужчина.

— Не думаю, — покачала головой Яна, наконец прожевав сыр. — То есть отдает в любом случае, но другой мужчина не получает. Потому что в принципе не может получать — только отдавать. А женщина наоборот — только получать. Поэтому-то и запрещена однополая любовь между мужчинами. Они оба отдают айдис, но ни один не получает. Она уходит куда-то в пространство. Или во время. И поэтому умирают оба.

— Тогда получается, что при близости двух женщин ни одна из них ничего не отдает и не получает. Каждая остается при своей айдис. И поэтому на такие отношения смотрят сквозь пальцы.

— До чего все это странно, — вздохнула Яна. — Я не знаю, как у вени и ройенси, но у людей в мире Тени тоже есть особая сила. Та самая энергия продолжения рода. Иногда она может ощущаться очень сильно. Говорят, что человек сексуален. Ты смотришь на него и чувствуешь возбуждение, желание. Хотя даже не знаешь его. То есть они чувствуют, со мной такого никогда там не было. Во время близости мужчина и женщина обмениваются этой энергией. Бывает, кто-то отдает больше, чем получает. Или наоборот. Но гармония наступает, когда оба отдают столько же, сколько и берут взамен.

— Андраэль, вы понимаете, что сейчас произошло? — Леро посмотрел на нее горящими глазами. — Конечно, может, мы с вами все придумали. Но если нет… Тогда выходит, что мы открыли самую большую тайну мира Света.

Неожиданно он обнял Яну и поцеловал в губы. Она почувствовала, как по спине побежали тысячи мелких мурашек с колючими лапками. Отпустив ее, Леро с трудом проглотил слюну.

— Простите, сестра, — тихо сказал он. — Я не должен был… Мне лучше уйти.

Он встал с кровати и прошел через ванную в свою спальню, плотно закрыв за собой дверь. Яна осталась сидеть, прижав пальцы к губам.

— Да чтоб тебя гарусы сожрали! — пробормотала она, с трудом переведя дыхание. — Вы что, сговорились?

Яна походила по спальне взад-вперед, выпила воды, постояла у окна, уткнувшись лбом в холодное стекло. Махнула рукой и нажала кнопку звонка, вызывая Айту.

Утром Яна встала с постели в таком ужасном настроении, дальше ехать некуда. Мало того, что она всегда просыпалась не в духе после ночных часов, проведенных с Айтой, но сегодня это было мелочью по сравнению с остальным.

Во-первых, Леро. Сначала его дурацкая шутка. Впрочем, если бы не это, вряд ли бы они начали рассуждать об айдис. Так что шутку можно было признать вполне полезной. Но в целом-то… Сначала один смотрит на нее как на пустое место, потом другой внезапно лезет целоваться и тут же с воплями убегает. Да еще с теми же самыми словами, что и Гиор!

Никаких чувств, кроме дружеских, Яна к Леро не испытывала, хотя, надо признать, жаркий образ Гиора в памяти постепенно тускнел. Но одно дело легкое, чуть будоражащее волнение в присутствии привлекательного мужчины — это даже приятно. И совсем другое — несомненное, передающееся, как зараза, желание без возможности его удовлетворить. Вот это ей точно было ни к чему. Не говоря уже о том, что совсем ни к чему было и принцу.

Ну и само их сакральное открытие — если, конечно, это не пустая выдумка. Какой с него толк, если ничего невозможно исправить? Какая, собственно, разница, от чего умирают драконы? Что изменилось от того, что они — возможно! — узнали причину?

Пролежавшие ночь в тепле змеиные яйца истошно воняли сероводородом. Пробормотав себе под нос нечто нецензурное, Яна нажала кнопку звонка.

— Уберите это! — приказала она Айте. — И принесите что-нибудь съедобное.

После завтрака в постели Яна немного повеселела и смотрела на жизнь уже не так трагично. Когда служанка помогла ей привести себя в порядок и одеться, Яна потребовала найти принца и гнома и прислать их к ней.

— Нет, лучше пусть в сад идут, — сказала она, посмотрев в окно. — Вроде, погода хорошая.

На самом деле ей не хотелось, чтобы кто-то их подслушал. В том, что во дворце у каждой стены и каждого уголка есть глаза и уши, она уже убедилась.

Сидя в беседке, Яна машинально ощипывала кисть белых, сладко пахнущих цветов, похожих на сирень из мира Тени. Когда пол покрылся мелкими лепестками, наконец показались Леро и нор Барвен. Принц выглядел несколько смущенным, да и гном заметно нервничал.

— Принц, сегодня же займитесь организацией переписи, — напомнила Яна. — И вот еще что, пока не забыла. Как в королевстве ведется запись рождений, смертей и браков?

Нор Барвен покашлял в кулак.

— Королева, с этим все обстоит не лучшим образом, — сказал он осторожно. — Общей системы нет. Браки записывают только в храмах Лиэдваля. Рождение и смерть — по-разному. В замках — распорядитель хозяйством. В деревнях — глава общины. В городах есть специальные палаты, но записи делают только о тех, чьи родственники придут добровольно. За уклонение нет никакого наказания.

— Прекрасно… Пометьте себе, Леро, — она повернулась к принцу, — запись рождений и смертей сделать строго обязательной. За уклонение — крупный денежный штраф и общественные работы. Родным должны выдавать документ о рождении или смерти. Каждый родившийся… допустим, с начала следующего месяца, должен иметь такой документ. При отсутствии — опять же штраф с родителей.