Драконий пир - Светлана Сергеевна Лыжина

class="p1">— Что ж. Можно и выпить, если делать нечего, — согласился Влад, усаживаясь на табурет.

— Вот и хорошо, — обрадовался старый знакомый. — Теперь ты меня поймёшь. Я ведь говорил, что пью от безделья. А теперь мы станем от безделья пить вместе.

Когда они выпили по первой кружке вина, Влад вдруг спохватился:

— Слушай-ка, молдаванин, я ведь даже не знаю, как тебя зовут.

Тот назвался, но в следующие три часа выпито было столько, что имя вылетело у Влада из головы. Позднее Влад, конечно, запомнил, но к тому времени так привык называть своего нового приятеля молдаванином, что это наименование закрепилось, а затем превратилось в новое имя — Молдовен.

Пили приятели много. Через раз эти попойки оплачивал Влад, но оскудение в кошельке всё не наступало, ведь даже на одну серебряную монету можно было купить много дешёвого вина, а пьянило оно едва ли не лучше, чем дорогое. Пусть на вкус казалось кисловатое, но ведь такое пьют не ради сладости — ради веселья.

— Знаешь, Молдовен, — сказал однажды Влад, — ты не обижайся, но... Вот я с весны тут живу и за это время, кажется, выпил больше, чем за всю предыдущую жизнь.

— Конечно, — согласился Молдовен, со стуком ставя пустую кружку на стол. — А чем тут ещё заниматься? Разве что с женщинами знакомства искать, но тут я тебе не помощник. Сам ищи.

— А кроме этого? — продолжал спрашивать Влад. — Не может быть, чтоб совсем уж нечего было тут делать.

— Тогда что ж ты себе занятие до сих пор не нашёл? — в свою очередь спросил Молдовен и, чтобы ещё лучше оправдать безделье, начал допытываться. — Вот если бы ты со мной не пил, то что бы делал? Женщины у тебя, как вижу, нет. У Александра ты не каждый день. А что делаешь, когда не у него?

— Ещё недавно я коротал время тем, что упражнялся в битве на мечах, — ответил Влад.

— А сейчас почему забросил? — оживился молдаванин.

— Не с кем упражняться, — вздохнул Влад. — Был у меня рослый и сильный слуга, который становился моим противником, но недавно я отправил его по одному важному поручению, и, пока тот не вернулся, мне упражняться не с кем.

— Тогда давай, я его заменю, — предложил Молдовен, — но учти, что я не твой слуга, а воин, и биться мы будем на настоящих мечах.

— Зачем на настоящих? — Влад немного опешил. — Может, лучше заменить мечи палками?

Молдовен засмеялся:

— Да, я так и знал, что настоящий меч ты в руках держишь редко! Пора исправить упущение.

Этот разговор они продолжили на следующий день, стоя за заднем дворе Владова дома, раздетые по пояс и с настоящими мечами в руках.

— Может, всё-таки не надо? Ещё пораним друг друга, — неуверенно произнёс малоопытный боец.

— Нет, надо, — успокаивающе улыбнулся Молдовен. — Пора тебе отвыкать от деревяшек. А после, если вдруг случится участвовать в настоящем смертельном бою, вспомнишь меня и благодарить станешь.

Молдовен вдруг сделал шаг вперёд и со всего размаху нанёс рубящий удар. Влад аж глаза вытаращил, хотел отпрянуть, но его рука сама приняла правильное положение — лезвие меча скрестилось с мечом противника, а затем Влад оттолкнул чужое лезвие в сторону, ведь это движение было много раз им отработано, пусть не на мечах, а на палках.

— Ну, вот — ты же умеешь! — засмеялся наставник. — Главное, чему тебе теперь надо научиться, это не робеть перед настоящим мечом. Научишься — и будешь воином.

Не успев договорить, Молдовен уже нанёс следующий удар — теперь сбоку, скользящий — но и это нападение Влад тоже отразил.

— А сам-то чего!? Нападай! — снова засмеялся Молдовен.

С тех пор они уже не пили, раз нашлось другое дело. Почти каждый день на заднем дворе домика на окраине города слышался звон металла и ободряющие крики наставника:

— Давай, давай! Не робей! Наступай! Видишь, я утомился? Видишь? А зачем мне отдых даёшь, раз у самого силы остались? Это всё равно считаётся честный бой. Давай!

Седая старушка — хозяйка жилища — глядя из окошка на поединщиков, махавших настоящими мечами у неё во дворе, только крестилась и охала.

Так минуло два месяца, а к концу лета у наставника вдруг появились некие дела, не позволявшие проводить поединки ежедневно. В доме Влада он появлялся всё реже, а в начале осени пропал.

Молдовен дал о себе знать на исходе второй декады сентября. Именно тогда Владу, вернувшемуся из Александрова дворца с очередного пиршества, Нае передал кошелёк с серебряными монетами:

— Молдовен приходил, пока тебя не было. Долг вернул, — сказал слуга, а сам уселся у окна и принялся чинить рубаху.

Влад задумчиво подбросил кошелёк в руке и поймал:

— А откуда у Молдовена деньги взялись?

— Сказал, что теперь нашёл себе службу, — ответил Нае.

— У Александра? — не понял Влад.

Нае задумался:

— Кажется, нет. Если б он стал Александру служить, то не говорил бы так запутанно.

— Запутанно?

— Да, господин, — кивнул Нае и добавил. — Молдовен не только долг вернул, но и просил передать тебе на словах... Ой, запутанно как-то говорил, — слуга снова задумался, вспоминая.

— Что говорил-то?

— Говорил, чтобы ты не держал на него зла. Говорил, что он тебе не враг, но ты, возможно, станешь думать иначе.

— А почему я стану считать его врагом?

— Он сказал, что ты скоро сам всё увидишь.

IV

Смена власти в Молдавии не стала для Влада неожиданной. Он даже хотел примкнуть к войску Александра, узнав, что появился новый претендент на молдавский трон — некий Богдан, собравший не слишком большую, но крепкую рать.

Александр, понимая, что войско претендента организовано хорошо, мало верил в свою победу и потому спросил Влада, рвавшегося воевать:

— А если проиграю, поедешь со мной к ляхам?

Земли поляков находились ещё дальше от Румынии, чем Сучава, поэтому Влад задумался. Он вдруг вспомнил: "Мой отец когда-то давно тоже собирался податься к ляхам — собирался от безысходности".

Отцу в те давние времена было примерно столько же лет, сколько теперь исполнилось Владу, и находился родитель в схожем положении — в Румынии престол оказался занят другим князем, весьма склочным,