Сага о Бриттланде - Наталья Бутырская

Теперь у меня был разговор сразу к двум жрецам, и обоим мне хотелось набить морду: и солнечному, и мамирову.

Арне мягко подвел Волчару к илистому берегу и, как обычно, остался на судне.

— В другой раз тоже пойдешь, — пообещал ему Альрик.

Но Кормчего не особо волновало количество рун в его теле, так что он махнул рукой и принялся перепроверять борта Волчары: не подгнили ли, не треснули.

Уже привычный поход по болоту, только теперь я легко держал гнус подальше от себя, даже малой толики выпущенной рунной силы хватало, чтобы отпугнуть его.

Третий раз на болоте. Третий. И на сердце у меня было неспокойно. С каждым разом тут становилось все хуже и тяжелее. Справимся ли? Не отравит ли ульверов болотный ярл? Не взбесится ли снова Тулле? Придет ли снова та огромная тварь с силой хельта? А может, придет что похуже. Это болото огромно, по нему можно днями бродить и не найти конца. Кто знает, что тут еще водится? Может, и сам болотный ярл выйдет, разозлившись на частые вторжения людей? Почему местные здесь не охотятся, если так легко можно выловить мшин? Надо было у Фарлея спросить, какие слухи ходят в Сторборге об этом месте. Уверен, что такие были.

— Энок, Ледмар, набейте птиц, — приказал Альрик. — Вепрь, Аднтрудюр, рубите по дороге деревья. Нам понадобится огонь.

Я чуть ли не подпрыгнул от радости. Голос хёвдинга звучал так же, как и прежде: уверенно и спокойно. Значит, он все же знает, что делает? И натянутый канат внутри меня немного ослаб. Я встряхнулся, слегка толкнул Тулле в плечо:

— Ну что, догонишь меня или так и будешь топтаться в карлах?

— Хотел дать тебе порадоваться чуток, но если просишь… — улыбнулся друг.

— Если вдруг в бешенство сорвешься, свистни. Я тебя мигом уложу.

— Ага, свистну и мечом помашу.

Снова треклятое место с вырубленными соснами и едва заметными подпалинами. Быстро же тут затягиваются раны.

Из тощих стволов сложили несколько костровищ, уложили внутрь сухую траву — только искру высечь. Подстреленным птицам вспороли животы и положили неподалеку от трясины, там, где мы выманивали мшин. Теперь только ждать.

Я видел движение в воде, видел, как понемногу сплывались твари, но не спешили выходить на берег. Они тоже ждали. Ждали темноты.

Альрик сказал, чтоб первыми стояли мы с ним, дальше трехрунные ульверы, по краям — новенькие. На хускарлов дурман болотного ярла не действовал, так что они должны были приглядывать за карлами, чтобы те никуда не сбежали. Указания хёвдинга звучали разумно, и это успокаивало.

И, как только солнце нырнуло в трясину, твари зашевелились. Первые мшины медленно вытащили свои жирные тела на мох и набросились на сладко пахнущие птичьи тушки. Я чуть отодвинулся, Бьярне с Облаудом вытащили мечи и бросились на тварей. Несколько ударов, и готово. Я сделал знак, чтобы они отошли назад. Новым тварям придется пройти дальше, чтобы сожрать дохлых мшин.

Спустя несколько вздохов выползли следующие. Показались и храпуны. Но их было не так много, как в прошлый раз. Видать, мы с Альриком неплохо проредили их ряды.

Тулле за нашими спинами запалил костер, и в его свете болото стало выглядеть страшнее, чем в темноте. Багровые отблески отражались в глазах тварей и в каплях воды на их телах, от ульверов отходили длинные тени и сплетались друг с другом, шипели и плевались искрами влажные сосновые ветки. Взлетали мечи и на миг загорались пламенем, визги раненных тварей перемежались руганью хирдманов, всхрапывания — треском и звуками разрывания плоти. Это не бой. Это бойня. Бойня ради рун.

Я поморщился. Уж слишком это напоминало Растранд, где я получил первую руну. Что твари могли нам противопоставить? Коротенькие клыки и твердые лбы?

Вскоре мшины и храпуны закончились. Возле трясины и в ней самой лежали трупы. У нас никто даже не был ранен. Вепрь, Облауд и Аднтрудюр получили по четвертой руне. Альрик сказал им отойти за костер, мол, пусть теперь остальные догоняют.

Я ждал. Не может быть, чтобы в этот раз болотный ярл сдался. Почему-то я думал, что он снова пошлет одного-двух драугров, а потом выйдет та хельтова тварь, но ярл решил нас удивить.

Тонкий еле слышимый визг, от которого зазвенели зубы. Быстрые всполохи движения вдалеке. Короткие всплески. На миг показалось, что это очередное видение из-за дурмана, но Альрик вдруг приказал:

— Назад! Делаем стену!

Вот только щиты мы с собой не взяли. Стена мечей?

— Кай — на левый край! Новенькие — вперемешку с остальными. Я справа.

Мы сразу встали в строй. Слева неудобно стоять, особенно без щита: бок открыт, справа мешается Эгиль.

— Вот же Бездна, — выдохнул он. Своим кошачьим зрением он видел больше, чем я.

— Что? — спросил я.

И тут они добежали.

Я еле успел ударить топором снизу наискось, не столько разрубая, сколько отталкивая тварь от Эгиля. Кот вонзил лезвие меча прямо в тулово, и металл мерзко скрежетнул по клыкам. Где же у нее голова? Я видел бесформенный мешок, из которого торчали длинные ноги, походившие на палки, но не находил головы, глаз и всего прочего, что должно быть у любой твари.

Новый взмах. Топор с хрустом влетел в лапу, но не разрубил ее. Мы никак не могли убить первую тварь, а сзади с писком набегали следующие. Четвертая руна? Пятая? Может, даже шестая? И мы ничего о них не знали.

— Сверху! Бить промеж горбов! — крик Альрика.

Горбы? Мешок-тулово нависало надо мной. Я не видел горбов. Эгиль снова ткнул твари в бочину, и пока та отвлеклась, я подпрыгнул и увидел на спине изгибы, будто в мешок напихали неровно тряпья. Где больше — там горб, где меньше — ямка. И вогнал топор в такую ямку. Лезвие тут же ушло по самое топорище и распороло тварь до низу, пока я летел обратно. Меня обдало вонючей затхлой жижей, и я на мгновение потерял тварь из виду.

Когда обтер лицо, мешок уже лежал распоротый, подергивая длинными ногами-палками. Эгиль получил новую руну. И на нас бежали еще две твари.

Мы рубили, резали, кололи. Изредка доносился голос Альрика, менялись в ряду ульверы. Теперь это была не бойня, а сражение на равных. Их — толпа, и нас — хирд. И ульверы снова бились бок о бок. Мы с Эгилем нащупали нужный ритм. Он отвлекал, я рубил сверху, а потом он добивал. И вскоре мне уже не нужно было смотреть на Кота, чтобы понять его действия.

А потом я перестал быть собой и стал всеми. Я чувствовал ярость и спокойствие, страх и жажду убийства, меня опаляла благодать руны, горели раны, хотелось отлить. И стена стала единым существом. Движения одного вплетались в бой другого. Как танец мечей на пиру.

Я перескочил через разрубленную тушу, проскользнул под брюхом другой твари и с размаху влетел в третью, что нависла надо мной. Не мной, а Свартом. Но все же мной-Свартом. Я-Стейн тут же вонзил в спину твари меч. Я-Тулле отвлек тварь пинком в бок. Меч меня-Альрика выплясывал так быстро, что его взмахи едва можно было различить.