Серена - Рон Рэш

подставку немного хвороста и ясеневое полешко. Вынимая фотографию Джейкоба из нижнего ящика, Пембертон спиной ощутил жар; розоватое свечение пламени в зеве камина усилилось и вскоре разлилось по поверхности стола. Выключив электрическую лампу, Пембертон впервые за много лет подумал о старой гостиной с ее широким камином. В самых ранних своих воспоминаниях он видел этот очаг, чье тепло окутывало его незримым одеялом; отсвет огня мерцал на мраморном фасаде, где странные мужчины с заросшими курчавой шерстью ногами играли на флейтах для танцующих длинноволосых женщин в развевающихся платьях. Если наблюдать за ними достаточно долго, фигуры начинали двигаться в такт колебаниям света и тени. А сейчас, когда Пембертон осторожно открыл альбом с фотографиями, у него возникло ощущение, что он забрался на чердак в дождливый день. Иссохший переплет тихонько скрипел; картонные страницы, переворачиваясь, одна за другой обдавали молодого лесопромышленника запахами спрятанных подальше, давно забытых вещей. Найдя в альбоме фотографию себя самого в возрасте двух лет, Пембертон склонился над ней и замер.

Глава 18

Ночью опять шел мокрый снег, но к утру небо проснулось голубым и безоблачным. Ледок налип на ветви еще не срубленных лиственных деревьев горы Ноланд, затянув их ломким подобием узеньких рукавов, и переливался под пылающим в небе солнцем чудесными оттенками. Карабкаясь вверх по склонам, большинство рабочих прикрывали глаза козырьком ладоней, но некоторые, наслаждаясь красотой, не отводили взгляд, пока веки не начинало жечь от ярких бликов. К тому времени, как на гребень поднялся последний работник, лед подтаял и начал сползать с ветвей: вначале отдельные кусочки, падавшие на мерзлую землю с нежным звоном, затем настоящий ливень из чистейшего хрусталя. Укрыв подлесок, осколки громко хрустели и щелкали под ногами идущих, словно бригада шагала по осколкам огромного разбитого зеркала.

Едва Пембертон успел поставить кофе на стол в конторе, раздался звонок Харриса, голос которого звучал даже раздраженнее обычного.

– Уэбб и Кепхарт сделали предложение по участку в округе Джексон, – объявил промышленник. – Приехали прямо к открытию банка и были готовы уплатить Лакаду названную цену.

– А Сесилы с ними были?

– Нет же, черт подери! Думаешь, эти люди соизволят покинуть свой громадный замок ради такой ерунды? Они сперва дождутся, пока простые смертные не утрясут все бумажные вопросы, а уж потом нарекут треклятый водопад в свою честь.

– Но вы по-прежнему считаете, что за покупкой стоят Сесилы?

– Плевать мне, кто за этим стоит! – гаркнул старик. – Сукин сын Лакаду считает, что деньги у Уэбба и Кепхарта есть. Позвонил мне просто из вежливости.

– И далеко продвинулись переговоры?

– Все документы на первичный взнос уже подписаны. Остался только акт передачи. – Харрис сделал паузу. – Проклятье, я ведь хотел звонить Лакаду еще вчера вечером!

– Это хороший участок, но и земля Таунсенда немногим хуже, – напомнил Пембертон. – Вы сами вчера говорили.

– Мне нужен именно этот!

Пембертон собрался было возразить, но заколебался, опасаясь обратить весь гнев Харриса на себя. Однако ответ на следующий вопрос им с Сереной нужно было услышать во что бы то ни стало.

– Уверены, что не просто хотите утереть нос Уэббу и Кепхарту?

Несколько секунд старик медлил с ответом, и Пембертону оставалось лишь слушать в трубке его тяжелое дыхание. Когда же Харрис заговорил, его слова были более взвешенными, хоть и не растеряли воинственности:

– Если мы не купим эту землю, Пембертон, не будет вообще никакой сделки, и это касается участка Таунсенда тоже.

– Но если дело зашло уже так далеко…

– Мы все еще можем получить землю, если быстро расплатимся с Лакаду. Это единственная причина, по которой он вообще мне звонил. Просто земля обойдется уже дороже.

– Насколько?

– Триста, – бросил Харрис. – Лакаду отвел нам час на принятие решения. Как я уже сказал, или мы заключим эту сделку, или никакого партнерства не будет. Таково мое условие, поэтому решай.

– Сначала мне нужно посоветоваться с Сереной.

– Значит, поговори с ней, – уже спокойнее произнес промышленник. – Твоей жене достанет ума понять, какой вариант выгоднее в длительной перспективе.

– Перезвоню вам, как только смогу.

– Давай, – согласился его собеседник, – только постарайся успеть за час.

Повесив трубку, Пембертон направился в конюшню. Серена была в дальнем стойле, кормила беркута; пальцы у нее покраснели от сырого мяса. Он рассказал жене о звонке, пока та давала орлу последний кусок и снова надевала птице на голову клобучок.

– Без денег Харриса нам не обойтись, – заявила Серена. – В этот раз придется сделать ему одолжение, но пусть адвокатская фирма Ковингтона включит в контракт наше условие: Харрис не сможет начать добычу ископаемых, пока мы не покончим с вырубкой. Он обнаружил там что-то, помимо каолина и меди, и не хочет, чтоб мы об этом прознали. Мы же наймем собственного геолога и выясним, что там такое, а потом откажемся рубить лес, пока Харрис не поделится процентом. Хорошим процентом.

Серена вышла из стойла и, передав Пембертону жестяную миску из-под орлиной трапезы, заперла дверцу на задвижку. Многие лесорубы уверяли, будто Серена кормит своего орла сердцами животных, надеясь придать птице еще большую свирепость, но Пембертону не случалось застать жену за разделкой звериных туш. Такие россказни он относил к общему вороху бытовавших в лагере легенд и мифов о его супруге.

– Пожалуй, пойду звонить Харрису.

– Заодно свяжись с Ковингтоном, – распорядилась Серена. – Пусть наш адвокат присутствует на переговорах Харриса с Лакаду.

– Нам придется отказаться от земли Таунсенда, что, несомненно, порадует Олбрайта, – рассудил Пембертон. – Зато, по крайней мере, Уэбб и Кепхарт от нас отвяжутся.

– Вот уж вряд ли, – возразила Серена.

С появлением второго трелевочного агрегата лесорубы стали трудиться сразу на два фронта. К первому понедельнику апреля северные бригады перебрались за ручей Дэвидсона и двинулись к горе Шанти, а южные последовали на запад вдоль русла Стрейт-Крик. Быстрому продвижению препятствовали недавние дожди, заставляя людей не только терпеть липкую грязь под ногами, но и быть готовыми к несчастным случаям. Бригада Снайпса трудилась на западном склоне Шанти. Поскольку Макинтайр так и не оправился после инцидента с летающим змием, на его место был нанят человек по фамилии Генрисон. Они с Россом приходились друг другу троюродными братьями и вместе росли в низине Беарпен-Коув. Обладатели пытливого ума, оба смотрели на мир и его обитателей с иронией и пессимизмом. Это их общее качество Снайпс не преминул отметить, намекнув, что рассчитывает в будущем сделать уныние предметом интереснейших философских дискуссий.

Накануне шел затяжной холодный дождь, и уже к середине утра рабочие стали походить на свежевылепленных из грязи, но еще не получивших бессмертную душу Адамов. Когда