Анти-Суворов. «Ледокол» опровергнут! - Сергей Жевалов

На 458-й странице он продолжает: «И не верилось, чтобы ранее была создана стрелковая дивизия с номером 252, и вдруг после нее сразу – 316. Не могло такого быть. И потому начал проверять другие номера и установил, что 261, 272, 289, 291, 302-я и многие с ними были сформированы в июле 1941 года, но приказы об их формировании были отданы до германского нападения.

Поэтому надо говорить о том, что Сталин за неполных два года сформировал 125 новых стрелковых, 30 новых моторизованных, 61 танковую, 79 авиационных дивизий, а кроме того, до германского вторжения приступил к формированию еще не менее 60 стрелковых, мотострелковых и моторизованных дивизий.

Проверил и танковые дивизии. У Сталина их была 61. Официально. А на деле уже в марте 1941 года номера советских танковых дивизий проскочили цифру 100, и их понесло все выше и выше. И не надо зарываться в совершенно секретные архивы для того, чтобы это подтвердить».

И на 460-й странице делает заключение: «Весной 1941 года „нейтральный “ Сталин формировал танковых дивизий больше, чем их существовало во все времена во всех странах мира вместе взятых».

А на 462-й странице добавляет: «Если бы Сталин нанес удар первым, то производство танков в Советском Союзе могло быть чудовищным. Именно это и имелось в виду, когда в марте 1941 года был отдан приказ о формировании танковой дивизии с номером 112».

Итак, если в составе Красной армии в июле 1941 года было 316 стрелковых, 112 танковых и 30 моторизованных дивизий, то необходимое количество танков для их полного укомплектования составляет: 316 × 16 + 112 × 375 + 30 × 275 = 55 306.

В книге «Святое дело» английский сказочник назвал самую большую цифру количества советских танков: «Некоторые исследователи определяют общее количество советских танков цифрой 25 508»317.

Следовательно, все советские стрелковые, моторизованные и танковые дивизии были недоукомплектованы. Этот вывод подтверждает Г. К. Жуков: «Для полного укомплектования новых мехкорпусов требовалось 16,6 тысячи танков только новых типов, а всего около 32 тысяч танков. Такого количества машин в течение одного года практически при любых условиях взять было неоткуда, недоставало и технических, командных кадров.

Таким образом, к началу войны нам удалось оснастить меньше половины формируемых корпусов. Как раз они, эти корпуса, и сыграли большую роль в отражении первых ударов противника»318.

В этой главе английский мистер снова натужно пытается обвинить Советский Союз якобы в стремлении напасть на Германию. Поэтому он сообщает на 468-й странице: «Разгром случился потому, что германская армия нанесла внезапный удар в тот самый момент, когда советскую артиллерию ночами перебрасывали к границам. Вместе с артиллерией – соответствующее количество боеприпасов. К ведению оборонительной войны артиллерия не готовилась, а начинать наступление 22 июня не могла: артиллерия уже на границах, а пехота еще не подошла. И потребовалось ВСЮ массу советской артиллерии ОДНОВРЕМЕННО отводить от границ. И вот только в этой ситуации нехватка тракторов и их тихоходность оборачивалась катастрофой: артиллерия погибла или досталась противнику вместе с боеприпасами…»

Чтобы подтвердить свои слова, он ссылается на Маршала Советского Союза К.К. Рокоссовского: «Катастрофы можно было избежать, если бы артиллерию и боеприпасы не собрали у границы. Даже за неделю до войны (если бы Сталин действительно боялся Гитлера) еще можно было оттянуть артиллерию. Но шел обратный процесс.

Маршал Советского Союза К.К. Рокоссовский: „Войскам было приказано выслать артиллерию на полигоны, находившиеся в приграничной зоне“ (Солдатский долг. М., Воениздат. 1968. С.8)».

Вот только К. К. Рокоссовский сообщает противоположную информацию, а именно то, что артиллерию в приграничную зону не отправили: «Затем из штаба округа последовало распоряжение, никак не вязавшееся с условиями того времени, с надвигавшейся угрозой вражеского вторжения. Войскам было приказано выслать артиллерию на полигоны, находившиеся в приграничной зоне. Нашему корпусу удалось отстоять свою артиллерию. Доказали, что можем отработать все упражнения у себя на месте. И это выручило нас в будущем»319.

На 473-й странице мистер Резун пустился в пространственные рассуждения на тему «когда Советский Союз якобы намеревался вступить в войну»: «И не мог Сталин и его генералы не понимать того, что осенью 1941 года небывалый призыв 1939 года предстоит отпустить по домам. По закону от 1.09.39 года срок действительной воинской службы для самых массовых категорий военнослужащих – для рядовых и младших командиров сухопутных войск – определялся в два года. Следовательно, массовый призыв 1939 года усиливал армию в течение двух лет, но осенью 1941 года эта сила должна была обернуться резким ослаблением. Призыв 1939 года отработает свое, как вода, выпущенная из запруды, и на смену ему придет обыкновенный призыв. Задержать отслуживших в армии нельзя: упадет дисциплина. Только война позволяет держать в армии миллионы уже отслуживших и требовать от них повиновения. И если Красная армия не вступит в войну до осени 1941 года, то призыв 1939 года отработает вхолостую, на его содержание будут истрачены средства, а после солдаты разъедутся по домам. Собрать их снова вместе не удастся без большого шума и великого непонимания.

Следовательно, проводя массовый призыв осенью 1939 года, Сталин устанавливал для себя максимально возможный срок вступления в войну – лето 1941 года. Если бы Сталин планировал нападение на 1942 год, то массовый призыв он проводил бы в 1940 году».

А в следующей главе на 476-й странице он сообщает: «… на 19 августа 1939 года численность Красной армии достигла 2 000 000.

…1 января 1941 года численность Красной армии составляла 4 207 000 человек».

Из вышеприведенных сведений устанавливаем, что за 1940 год численность Красной армии возросла на 2 207 000 человек, следовательно, массовый призыв прошел в 1940 году. Этот вывод подтверждает В.А. Анфилов: «Численность Красной армии и Военно-морского флота в течение полутора лет возросла более чем в 2,8 раза и к началу 1941 года достигла 4207 тыс. человек»320.

На странице 474 автор «доходчиво» разъясняет что Англия, Германия и Франция в сентябре 1939 года, начав Вторую мировую войну, понятия не имели, что начали эту общемировую трагедию: «Тут самое время меня оборвать возмущенными возгласами. 1 сентября 1939 года – это начало Второй мировой войны. Мудрая коммунистическая партия и советское правительство всеми мерами старались войну предотвратить, но на всякий случай принимали необходимые меры…

Полностью согласен с мудрыми мерами. Но смущает другое. Сейчас мы знаем, что в тот день началась Вторая мировая война. Но тогда этого никто не знал.

Сам Гитлер 1 сентября понятия не имел, что началась Вторая мировая война. 3 сентября Британия и Франция объявили Гитлеру войну. Но и тогда ни Гитлер, ни правительства Франции и Британии тоже о Второй мировой войне не помышляли».