Из пункта А в пункт Б - Владислав Григоревский

больших усилий карандаш надломился в наших руках, будто калёное стекло. Нас ослепила яркая вспышка белого света, вырвавшегося из сердцевины кусочка, от которой мы зажмурились.

– Бросил меня мёрзнуть на крыше, а сам уже с другой обнимается, подлец. – услышал я знакомый голос юной воительницы.

Глава 7

– Здравствуйте.

Видимо, почувствовав неловкость от слов Василисы, Надя отстранилась от меня. И, поздоровавшись с явившимися ангелами, застенчиво опустила взгляд так, что, будь у неё привычное человеческое тело, щеки бы непременно обагрились румянцем.

По их виду было понятно, что они готовы к бою. Впрочем, с последней нашей встречи у Василисы изменилась только причёска. Теперь вместо распущенных волос, которые ниспадали на плечи, на её голове был пучок, скреплённый тонкими серебреными спицами, которые были связаны между собой тонкой белой цепочкой. Судя по их длине и острию, выполняли они не только функцию аксессуара, но имели и практическое назначение для ведения боя. В остальном же ничего не изменилось, на ней так же красовался серебреный доспех, который при свете солнца, словно зеркало, во все стороны отражал солнечных зайчиков. Михаил, под стать своей спутнице, был облачен точно в такой же доспех. Правда, в отличие от доспеха юной воительницы, на его были видны следы битв в виде вмятин и царапин, оставленных прежде. На груди красовался точно такой же цветок. И единственным отличием было то, что меч у Михаила был лишь один. Хоть и внушительных размеров, держать такой одной рукой под силу только могучему воину. Его волос был распущен, а лицо, излучавшее спокойствие и уверенность, украшала дружелюбная улыбка, которой он наградил Надю.

– Добрый день, милое дитя. – ответил он на её приветствие.

Василиса же ограничилась лишь взмахом руки, всем своим видом показывая отстранённость. И видя её в первый раз, я бы непременно в это поверил. Это было вполне обычным поведением, и только стоит открыть рот, и сказать что-то не уместное, как тут же можно будет оценить всю её вовлеченность. Что я, без задней мысли, и сделал.

– Это она – Надя. Только…

– Мы что, по-твоему, тупые совсем? – воительница перебила меня, выпучив свои глаза, которые сразу же наполнились холодом. – Явились такие сюда и думаем: с кем это наш молодец тут гуляет! Так по-твоему?

– Сохраняй спокойствие сестра. – Михаил подошёл к Надежде и взял её за руки. – Надеюсь, Николай успел Вам рассказать о нетерпеливости моей спутницы?

Василиса привычно фыркнула и отвернулась, принявшись ковырять носком сапога землю. Видимо, это был какой-то ритуал, понятный только ей. Я же, почувствовав какую-то обиду или, точней сказать, ревность, попытался вклиниться между Михаилом и Надей.

– Я хотел лишь сказать, что не вижу никакого следа на ней, и печати тоже нет. Хотя, остальные…

– Ты и не увидишь её, точно так же, как она не видит тьму в тебе. Пока.

Теперь уже Михаил перебил меня и сообщил новость, которая ошарашила меня. И заставил застыть в нелепой позе с открытым ртом.

– Василиса, будь добра, извлеки её.

– С радостью!

Я даже не успел сообразить, что произошло. Не успел Михаил договорить, как воительница оказалась напротив меня. Одним движением она подтянула меня к себе, а вторым, неразличимо быстрым, вонзила свою руку в мою грудь. И в этот миг все мои чувства обострились, и мы стали одним целым с Василисой. Я смотрел в её глаза, и в них видел себя. Не просто отражением, а словно я смотрю её глазами. Все усилия, что прикладывала она, чтобы пробиться в меня, чувствовались мной наравне с тем, как и та боль, которую я испытывал от проникновения её руки. Рука двигалась к маленькому черному спруту в далёком уголке моей души. Ещё недавно мне пришлось заставить себя забыть о нём, и вот теперь воительница настигает его и сжимает своей рукой. Он начинает бешено дергаться и биться в попытке вырваться, и вместе с ним его боль чувствую я. Как и его – меня начинает давить со всех сторон, и в попытке освободиться от оков моё тело мечется во все стороны. Всё моё сознание представляет себя лишь болью, которой нет предела и оценки. Но даже она меркнет с той, что пришла к ней на смену. Рука начинает тянуть, трепыхающегося, спрута наружу, словно тонкая игла по одному вытягивает каждый нерв из тела человека, не давая ему потерять сознание до последнего момента.

Даже не могу представить как это могло выглядеть со стороны, но мне казалось, что меня выворачивают наизнанку. Хотя, нет, я сам себя выворачиваю, так будет более точнее. И как только последняя частица меня оторвалась от, вцепившегося в неё, щупальца, меня не стало. В прямом смысле. Я разлетелся по всей галактике каждым своим атомом. Сознание просто разбилось на миллиарды, миллиарды отдельных кусочков и устремилось в разные стороны в поисках того, с чем можно слиться и стать чем-то новым. И на этом пути не было никаких преград, как и времени с пространством, в привычном мне понимании. Я перестал осознавать себя, а значит – меня не стало. Не плохой, в целом, конец.

Было ли это на самом деле или я просто валялся на земле, корчась от боли, не представлялось возможным осознать в полной степени. Во всяком случае, по прошествии какого-то времени я начал чувствовать, как частицы меня, будто притягиваемые мощным магнитом, устремились из разных уголков вселенной в одно целое. И в конечном счёте, терзаемый эхом боли, моё сознание приходило в себя и обретало привычную форму духа, лежащего возле какой-то могилы. Возле меня на коленях сидела Василиса, закрыв глаза и протянув ко мне руки. Из кончиков пальцев тонкими струнами ко мне протянулись потоки света. Он рассеивал боль и дарил тепло. Вместе с ним, меня наполняла благодать и силы.

Почувствовав моё пробуждение, если это так можно назвать, глаза воительницы открылись. Вместо привычных голубых глаз на меня смотрели две абсолютно пустые глазницы. В их черноте, где-то в глубине, угасал яркий свет. Василиса медленно моргнула и окинула меня уже привычными глазами, источающими холод.

– Вставай.

Она спешно поднялась и протянула мне руку. А по её виску заструилась одинокая капля пота, которая говорила об усталости.

– Что это было? – с трудом поднявшись, спросил я.

– Извлечение. Понравилось? – с иронией спросила юная воительница. И, дождавшись моего удивлённого взгляда, вместо ответа продолжила. – Или ты думал мы оставим эту гадость внутри тебя?

– Я думал… – но думал ли я на самом деле. – Не знаю в общем.

– А, я забыла – ты ведь слабоумный.

Обняв меня одной рукой за плечо, она звонко рассмеялась. Видимо, ей доставляло удовольствие оскорблять меня. Хотя мне казалось, что все её уколы носили вполне дружеский характер. Я заставил себя улыбнуться в ответ, и только сейчас понял, что мы одни. Рядом не было ни Михаила, ни Надежды.

– Они ушли прогуляться. – опять, будто читая мои мысли, опередила мой вопрос Василиса. – Ох, и болтушка она у тебя. Пойдем, поищем их.

Но искать их не пришлось. Не пройдя и десяти метров, мы увидели их, идущими к нам на встречу. Они мило о чем-то беседовали и помахали нам руками, заметив издалека.

– Мы задержались? – уточнил Михаил, когда они приблизились.

– В самый раз, мы только закончили. – ответила ему воительница.

– Ты в порядке? – в свою очередь обратилась ко мне Надя.

– В полном. – не желая показывать слабость, соврал я. Хотя, на самом деле, меня всего трясло, и казалось, что я вот-вот развалюсь на потеху всем.

– Теперь тебе станет полегче без этой твари. Прости, что сразу не избавили тебя от неё. Мы не могли рисковать и надеяться лишь на удачу в поиске Нади. А этот спрут и её печать, как магниты тянутся друг другу. И поэтому, рано или поздно, ты бы всё равно нашёл её. Но ты справился и так.

Михаил одобрительно похлопал меня по плечу. От чего я чуть не упал, и лишь присутствие