Из пункта А в пункт Б - Владислав Григоревский

они попробуют избежать драки, и попытаются найти компромисс. Но, видимо, уже давно, может и не раз, между ними всё было сказано. И эта встреча сулила гибель кому-то из них. Иного для них не существовало.

Первый ход был сделан Михаилом. Он рукой оттолкнул меня себе за спину и достал меч. Без слов и лишних движений Михаил бросился вперед, и нанёс удар. Его взмах мечем был рассчитан на один удар сразу по двум врагам. Но, вместо этого, лезвие столкнулось с невидимым барьером в сантиметрах от цели и выбило из него сноп искр. Сапофи даже не шелохнулся и лишь зло оскалился. А вот его приспешник заскулил псом и, схватившись за груди, повалился на каменный пол. Не будь барьера, Архон бы точно был рассечен надвое клинком, который удлинился перед самым столкновением с защитой, которую, видимо, успел выставить его хозяин. Но, так или иначе, он был ранен, и к нему, обнажив свой меч, направилась воительница. С одной целью – добить тварь.

Лезвие клинка Михаила смотрело в лицо Сапофи. Каждый из них ждал следующий шаг, который будет сделан оппонентом. В этот самый миг я совершил очередной глупый поступок, который мог оказаться фатальным и стать причиной нашего провала. Полный желанием помочь своим соратникам, я кинулся на Сапофи сбоку, целя своим кулаком в его неприкрытую челюсть. Каким же надо быть дураком, чтобы надеяться на успех такого поступка. Ему потребовалось лишь вскинуть руку в мою сторону, и в мою грудь словно ударил молот, который отправил моё тело в полёт, как тряпичную куклу. Остановила этот полёт только колонна, на которую я налетел спиной. Но самое страшное в полёте то, что мое тело сшибло юную воительницу, которая уже занесла свой меч клинком вниз над, застывшем в ужасе перед неминуемой смертью, Архоном. От удара она полетела кубарем по полу и, ударившись головой, потеряла сознание, оставшись лежать без движения, раскинув руки.

Будь я живым человеком, то непременно бы умер. Боль давила на грудь и заставляла всё моё тело дрожать в судорогах. От этого контролировать заданную форму стало невозможным. Сознание, как тогда в кабинете, закружило словно юлой. Всё, что мне оставалось, это смотреть чем всё закончится, не имея никакого шанса вмешаться.

Как только мой бывший помощник, а точнее хозяин, отшвырнул меня в сторону быстрым змеиным движением, он скользнул под лезвие меча. После чего, резко выпрямляясь, нанёс удар своим затылком в подбородок Михаилу. Удар был настолько сильный, что я даже услышал хруст костей челюсти. Но ангел устоял на ногах, лишь выронив свой клинок. Сплюнув кровь, не давая возможности нанести ещё один удар своему врагу, он сам бросился на него, и между ними завязалась рукопашная драка.

В это время Василиса бесчувственная лежала на полу. Заметив это и то, что перевес на их стороне, Архон выхватил из-за пазухи кинжал и бросился к телу воительницы. Его глаза блестели, а с оскаленной пасти капали слюни в предвкушении скорой победы. Сделав всего несколько шагов для разбега, он распластался в прыжке, занеся свою руки с кинжалом остриём вниз, метя в незащищённую шею Василисы.

– Нет! —завопил я, что есть мощи.

От этого крика моё сознание вновь пришло в норму и приняло уже привычную форму. Но, главное, от моего крика глаза воительницы открылись. За мгновение до того момента, как кинжал Архона пронзит её горло, она перевернулась в сторону и смертоносное лезвие лишь высекло искры из камня в полу. Лицо бывшего бармена исказилось в злости от упущенного момента триумфа. Свои буркалы он направил в мою сторону, и в них кроме ненависти читалась досада. А через мгновение и боль. Василиса совершила обратный переворот и со всей силы нанесла удар коленом в висок Архона. После такого он, естественно, отключился, обмякнув, растянувшись на камнях. Но юной воительнице этого было мало. Тут же вскочив, она рывком подняла ослабшее тело, и, предав ему максимальное ускорение, швырнула его о черный камень. По которому от удара пошла трещина. Все колонны вокруг в этот момент задрожали, а пространство за чертой круга наполнилось гулом. Из головы Архона текла кровь, и всё тело стремительно начало разлагаться, превращаясь в иссохший труп.

Даже не бросив на меня быстрый взгляд, Василиса достала свои кинжалы и одним за одним метнула их в Сапофи. Который, в свою очередь, держал одной рукой за горло Михаила, а другой наносил по его лицу удары. От которых то и дело с лица ангела в стороны разлетались брызги крови. Первый кинжал угадил в плечо обезумевшей твари, которая издала дикий рёв. От привычного вида Сапофи ничего не осталось. Он весь покрылся красной чешуёй, которая, казалось, горит, из рта то и дело выскальзывал раздвоенный язык, а в глазах царила настоящая тьма. Второй же нож прошёл мимо из-за того, что, выпустив из своей хватки Михаила, тварь отпрыгнула назад, и клинок улетел в черную пустоту. Сложно сказать, насколько его рана оказалась серьезной, но шипя и изрыгая проклятья, он поспешил вынуть из себя, вошедший по самую рукоять, кинжал.

Хоть и, пришедшее в норму, моё тело отказывалось подчиняться мне. Даже крик стал для меня не доступен. А именно он смог бы предупредить Василису о приближающейся опасности. Казалось, уже мертвый Архон всё же нашел в себе силы и теперь мертвецом полз к юной воительнице, которая не замечала его. Вместо этого она взглядом искала свой меч, который обронила по моей вине. Оказавшись у её ног, мертвец, поднявшись на одной руке, схватил второй левую руку возле локтя Василисы. С лица бывшего бармена исчезли все волосы, и теперь это был просто череп с, натянутой на него, кожей, которая местами лопнула и обнажила белые кости черепа. Его белые глаза казались слепыми, но он точно видел, что делать. На костлявых пальцах, кости которых скрепляли лишь жилы, выросли мощные когти. Без особого труда они пронзили серебристый доспех, войдя по основания в живую плоть. Вопль боли оглушил меня. А рука мертвеца резко рванула вниз и, сорвав часть доспеха, оторвала кусок мясо от локтя до кисти. На морду упыря полилась кровь, которую он с жадностью начал глотать. А крик боли сменился ревом гнева. Василиса подняла ногу, согнув в колене, и со всей силы опустила её каблуком на голову мертвеца. Череп тут же раскололся, словно орех, и от пола поднялась пыль его праха.

Я смотрел не в силах вмешаться. А моей соратнице уже грозила новая опасность. Избавившись от клинка в своем плече, Сапофи оказался возле неё и нанёс ей сокрушительный удар. К счастью, в последний момент ей удалось чуть отклониться, и правое плечо приняло на себя весь урон. От этого удара ноги воительницы ослабли, и она упала на колени, издав глубокий стон. Даже не обращая внимания на своего поверженного слугу, тварь схватила Василису за волосы и нанесла очередной удар кулаком в лицо. Её голубые глаза потускнели. И было видно как сознание начинает покидать хрупкое тело. А тварь, и не думая останавливаться, занесла руку для последнего решающего удара.

Наконец и нам улыбнулась удача. Оправившись от избиения до этого сидевший на полу, Михаил пришёл в себя и, подойдя со спины, обхватил Сапофи, оторвав его от пола. Тот завопил от боли и стал бесполезно размахивать свободной рукой, пытаясь высвободиться из тисков. Не знаю, что это могло быть, но пространство между их телами начало святиться. Видимо, это и приносило нестерпимую боль твари. Свет с каждым мгновением становился всё ярче и уже начинал проникать сквозь их тела, ослепляя мои глаза. Ещё миг, и раздался взрыв, который заставил колоны задрожать так, что лишь незримая сила позволила им устоять. Михаила волной отбросило назад, а тело Сапофи, приняв привычный мне вид мужчины, бросило вперед.

Воительнице тоже досталось. Её ударная волна впечатала в пол, разбив ей голову.