Куриный бульон для души: 101 история о чудесах - Лиэнн Тиман
Шрифт:
Интервал:
– О чем же, папа?
– О раке, – сказал он.
Может быть, он и забыл о раке, но все остальные помнили. У него был тот тип рака печени, от которого невозможно исцелиться, а из-за пневмонии он не смог завершить пробный курс терапии. Да и толку от этого курса, в общем, не было. Все, кроме папы, понимали, что конец близко.
Однажды вечером муж уехал за продуктами, а я укладывала детей спать. Отец окликнул меня с первого этажа. Я поняла по его напряженному голосу: что-то случилось. Я побежала вниз, дети – за мной.
Отец лежал на диване и дышал так, словно только что пробежал марафон. Лицо его покраснело, глаза округлились от боли. Звоня в службу спасения, я уже понимала, что папе не суждено встретить медленный закат жизни: этот сердечный приступ быстро его доконает.
– Идите в гостиную и ждите «скорую», – сказала я детям, сама удивляясь, как спокойно звучит мой голос. Внутри никакого спокойствия не было и в помине: словно торнадо разрывал меня на части.
Мое сердце стучало так громко, что я едва слышала в телефонной трубке голос медика, который давал мне инструкции по реанимационным мероприятиям. «Я не умею этого делать, – думала я, но откинула голову отца назад, зажала ему нос, выдохнула в рот и стала сильно давить ладонями на грудь. – Не может быть, чтобы это было на самом деле; это просто дурной сон. Где же эта «скорая»?» Наша дорога была проселочной и разбитой; кто знает, сколько еще придется ждать медиков!
Отец умирал, но я должна была поддерживать в нем жизнь. Я прижимала свой рот к его, отчаянно желая, чтобы это не напоминало мне поцелуй, чтобы его дыхание не пахло куриным супом, который мы ели на ужин, чтобы всего этого не было… Нажимая ему на грудь, я почувствовала, как что-то хрустнуло.
– Кажется, я сломала ему ребро! – сказала я незнакомому медику в телефоне.
– Ничего страшного, – успокоил он. – Такое случается.
Я делала искусственное дыхание и массаж и радовалась, что дети избавлены от этого ужасного зрелища.
– Не забудьте сказать мне, когда приедет «скорая»! – окликнула я их. И, Боже, пожалуйста, пусть это случится поскорее.
Когда медики наконец приехали, у них были с собой аппараты для реанимации. Молодой парень в бейсболке с символикой «Ред Сокс» мягко сказал:
– Мы сделаем все, что сможем, но дела, кажется, плохи.
Я в этом даже не сомневалась. Врачи сказали, что я отлично поработала; мои усилия сохранили отцу жизнь. Что бы это в данный момент ни значило…
Муж нашел меня в отделении неотложной помощи. Мы смотрели, как замедлялось дыхание отца. Я не хотела, чтобы он уходил. Меня так и подмывало крикнуть: «Вернись!» – но его тело лежало на столе, точно изваяние, голубые глаза были открыты, но ничего не видели. Краткие вдохи становились все реже.
Его время пришло, но я этого не хотела! Я хотела, чтобы ему стало лучше, чтобы он вернулся в свой домик на побережье, где мы бы его навещали. Мы ели бы лобстеров и мидий, наблюдали, как из моря встает солнце, играли в скрэббл и нарды… Он читал бы свои мистерии и гулял по пляжам, счастливый и довольный жизнью. Я хотела, чтобы папа видел, как мои дети растут и становятся взрослыми; чтобы он пережил вместе с нами все, что еще случится.
У меня кружилась голова, и пол качался под ногами, точно я попала в шторм на корабле. Вокруг ярких больничных ламп я видела черные точки и боялась упасть в обморок. «Ему нужно помочь, – думала я. – Может быть, надо сказать что-то вроде: «Ладно, можешь уходить»? Но ведь я не хочу, чтобы он ушел!..»
Глядя на отца, я вдруг почувствовала, что она стоит у меня за спиной. Как ни странно, мне не нужно было оборачиваться, чтобы увидеть ее. Она была подобна ангелу, чуть выше меня ростом, одетая в текучий золотистый шелк. Ее черные волосы обрамляли сияющее лицо, а глаза говорили мне, что бояться нечего. Она являла собой воплощение самой спокойной – и могущественной – силы в мире. Она обнимала меня так, что казалось, будто я сливаюсь с ней воедино. Мне больше не нужно было держаться на ногах. Когда мой папа испустил свой последний вздох и этот ангел обнял меня, я стала поднимать руки все выше, выше и выше, направляя его дух к небесам.
Тем вечером в церкви у алтаря я была одна. Перед лицом Бога я оплакивала папу, себя, острое чувство утраты. Потом я услышала, что ко мне обращается голос. Это был тот самый ангел из больницы. «Отец пришел к тебе умирать, – говорила она, – пришел, чтобы узнать о Боге. Ты вдохнула в него Бога, когда он умирал». Мой отец при жизни был убежденным атеистом.
На следующий день я рассказала кому-то, как я поднимала руки все выше и выше, направляя дух отца в небо. Мой муж возразил:
– Да нет же, твоя рука лежала у него на груди, а другую ты прижала к сердцу. Неужели ты не помнишь?
Тут я вспомнила свои руки у наших сердец, ощущение, что моя энергия течет к нему, и момент, когда его грудь вздымается в последний раз…
– Да, – проговорила я, – но я видела свои руки, направляющие его вверх. Как такое может быть?
А потом я вспомнила ангела, который обнимал меня. Это были его руки, возносившие моего отца к небесам.
Сие же делаю для Евангелия, чтобы быть соучастником его.
Мне было пятнадцать, когда мой мир совершил мрачный поворот. Маме снова поставили онкологический диагноз. Первый раз это было ужасно. Тогда она перенесла операцию и химиотерапию и победила рак. А потом он вернулся.
Сейчас поводов для беспокойства было больше – и не только из-за болезни. Мама до сих пор платила за прежнее лечение, и новый недуг поставил ее на грань разорения. Мой отец умер несколько лет назад. Мать в одиночку пыталась оборонять нашу семейную крепость. Она зарабатывала слишком много, чтобы получать финансовую помощь, и слишком мало, чтобы самостоятельно оплачивать стремительно растущие медицинские счета. А я была недостаточно взрослой и не могла пойти работать.
Та зима стала худшей в нашей жизни. Денег, чтобы платить за электричество, не хватало, так что мы обходились без него. У нас была маленькая газовая плитка – единственный источник тепла, а сосед позволил подключить удлинитель к его домашней сети, чтобы в доме горела одна лампочка. Я спала на полу, придвигаясь к плитке, насколько было возможно без риска загореться. Мама ночевала в своей холодной комнате, укрытая всеми одеялами, какие мы сумели собрать.
Каждый день и каждую ночь мама молилась и часто просила меня молиться вместе с ней. Она благодарила Бога за блага, которые у нас были, за то, что мы есть друг у друга, и просила Его дать нам сил, чтобы пережить трудные времена. Она никогда не скатывалась до озлобленности, гнева или требовательности. Она верила, что Бог не оставит нас.
Я же совсем не была в этом уверена. Если Бог такой добрый и великий, то почему мы страдаем? Почему мама, которая ходила в церковь каждое воскресенье, как бы ни было холодно и как бы плохо она себя ни чувствовала, снова заболела раком? Иногда у меня не получалось молиться. Я гневалась на Бога и на весь мир. Жизнь просто была несправедлива.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!