Пройдя долиной смертной тени - Роберт Хайнлайн

Сэлэмэн вздохнул:

—Неисповедимы пути господни, и нет конца премудростям Его… Джоан, если уж ты ступила на этот путь — то почему бы не пройти его до конца и не постричься в монахини?

—Юнис никогда бы не сделала этого — разве что задумала бы произвести в монастыре сексуальную революцию.

—Да, она могла бы.

—Может быть, и мне придется пойти на это… раз ты не желаешь сделать из меня честную женщину. Или пойти в бордель? Где-нибудь в Бомбее… Будешь меня навещать, Джейк?

—Нет, там очень жарко.

—А вот навещать Юнис тебе бы жара не помешала!

—Юнис никогда бы не пошла в бордель.

—Ну, не пошла бы. Придется оставаться леди… хотя старый Йоханн внутренне против.

—Бедняжка. Да, имея молодость, красоту и денег чуть поменьше, чем у Международного Красного Креста…

—Джейк, у меня еще есть ты. Даже если я потеряю все остальное, я буду счастлива…

Умничка, сестренка! Я смотрю, ты уже обходишься без меня. Не взять ли мне отпуск?

Останься!

Я шучу, босс. Куда я без тебя? Мы сиамские близнецы. Но даже если бы я могла уйти — я не ушла бы. Не хочу.

Юнис, любимая, я так счастлива…

Механический голос произнес:

— Иду на посадку. Пожалуйста, пристегните ремни.

— Ремни пристегнуты, — ответил Сэлэмэн. Посмотрел на Джоан и добавил: — Юнис, застегнись и сядь прямо.

Джоан Юнис надула губки, но послушалась.

На посадочной площадке Сэлэмэна знали и потому пропустили к дому, не проверяя документы. Идти было недалеко. Как это принято во всех частных анклавах высшего класса, соседи делали вид, что не замечают идущих. Дверь открылась по голосовому паролю.

Джоан сбросила плащ на руки Джейка.

— Я осмотрю дом? Не была здесь столько лет. Новая мебель…

— Хочу продать ее вместе с домом. Личные вещи все вывез — к тебе и в Гиб. Кой-какой минимум остался, плюс выпивка и пара пачек бисквитов. И, кажется, копченые устрицы и икра. Нам нужно будет убить час-другой. Впрочем, можно заказать ужин по телефону…

— Тогда я посмотрю, что есть на кухне. С радостью поиграю в домохозяйку. И вообще — интересно.

— Сначала скажи, что будешь пить. Джоан, а ты хоть раз видела кухню?

— Подбери губы, пацан. Я отличный кок. Через мои яблочные штрудели можно было читать газету, а во рту они просто таяли! Впрочем, откуда тебе знать — это было до твоего рождения. Пить я буду шерри или хайболл[10]— шнапс пока не рискну.

— Надо будет как-нибудь дать тебе отведать моей кошерной кухни, девушка, и тогда ты узнаешь настоящую цену вашей баварской тошниловки. Гои никогда не достигнут высот кулинарии, это под силу только избранному народу.

— Заговорили о еде — и в нем проснулась национальная гордость… Джейк, а такое ты пробовал? — мясо, томленное в горшочках, с домашней лапшой… Черт, я жил среди жен, поварих, любовниц — и всегда готовил сам! Может, займемся любовью к еде: приготовим что-нибудь друг другу, а потом обменяемся рецептами? А потом тайно пробираться сюда: если я дома сунусь на кухню, у Деллы будет удар.

— Это было бы забавно. Мы будем есть мою стряпню, когда твое хвастовство пригорит к сковородке. Извини, пойду посмотрю, что есть жидкого в доме…

Джоан Юнис, оглядываясь по сторонам, дошла до спальни.

Юнис, это здесь?

Конечно. Видишь вмятинку на постели? Лишь здесь нам удавалось проводить вместе всю ночь. Это было божественно!

Всю ночь? Значит, охрана не просто догадывается, а знает наверняка…

Ну и что? Чарли не интересуется женщинами, а Рокфор на моей стороне. Он приветствует все, что аморально, нелегально и бесчестно, — а в нашем случае, с его точки зрения, присутствовали все три элемента. Впрочем, по официальной версии, мы выполняли срочное задание нашего босса…

Оригинально! А что ты говорила Джо?

Что встретила парня и хочу провести с ним ночь.

Еще оригинальнее!

У нас так принято… было.

И что же он?

Как что? Продолжал рисовать, естественно. Целовал меня перед уходом и желал приятно провести время. Он очень милый, Джо. Может быть, он даже был рад, что я ухожу: у него как раз была новая натурщица… в смысле, натурщик: такой очень голубой мальчик.

И тебя это никак не задевало?

С какой стати? Ох, босс, ты никак не въедешь в двадцать первый век! Я же говорила: мы с Джо старались сделать друг для друга все самое приятное… А потом — я ведь не уверена, что у Джо с этим мальчиком что-то было. Может, он был просто натурщиком. Но если бы они позвали меня третьей, я бы не стала возражать… хотя я предпочитаю зрелых мужчин. Но знаешь, как это приятно: два самца так тебя любят, что позволяют видеть, что они делают друг с другом…

Юнис, я спекся. Готов. Лапки кверху… Впрочем, знаешь ли, такой аспект мне и в голову не приходил… Да, это лестно. Мужчины все-таки значительно более застенчивы, чем женщины…

Ужасно застенчивы. А мы только притворяемся. Просто у нас внутри есть такая адская машинка, и мы это знаем, и ничего не можем с ней сделать. Ином приходится либо посылать к черту в ад свою застенчивость и делать все, что нравится мужчинам, либо сходить с ума. Так что вот, делай вывод. Пора, пора.

Да, пора…

Ты знаешь, у тебя получается. Правда, иногда ты похожа на маленького мальчика, который кричит: «Я ничего не боюсь!» — потому что готов уже намочить штанишки от страха.

Ну и что? Ты ведь со мной.

Я с тобой.

Джоан вошла в ванную — просто так, из любопытства. И нашла там то, чего никак не ожидала найти…

—Эй, ты где? — донесся голос Джейка. — О, извини, не заметил… Держи, это замороженное шабли, лучше я ничего не нашел.

—Это ее? — в руке Джоан держала роскошное неглиже: две унции тончайшего газа.

Джейк сглотнул.

—Да. Извини.

—За что?

Неожиданно для себя Джоан сбросила с себя все и, оставшись в одних туфлях, надела неглиже.

—Она носила это так, да? Ой, извини, я запахнулась на мужскую сторону… Надо вот так, правильно? Джейк, как ты думаешь, Юнис не было бы стыдно за меня?

—Юнис! Юнис…