Пройдя долиной смертной тени - Роберт Хайнлайн

Все сели, образовав треугольник.

— Вдох, — мягко сказала Винни. — Омм мани пхадме хум. Омм мани пхадме хум. Выдох. Омм мани пхадме хум. Не дышим. Омм мани пхадме хум. Держим…

Омм мани пхадме хум. Заставила его обнажить меч, дорогая?

Заткнись. Сбиваешь с волны. Омм мани пхадме хум.

— Омм мани пхадме хум! — пропел Сэлэмэн голосом, который украсил бы любой собор. — Омм мани пхадме хум!

— Винни, — мягко позвала Джоан. — Проснись, дорогая. Надо будить Джейка.

Сестра очнулась и заморгала.

— Джейк… Джейк, это я, Юнис. Сейчас мы уложим тебя в постель. Ты меня слышишь?

— Слышу, Юнис.

— Как ты?

— Великолепно. Полное расслабление. Слушай, это класс.

— А как же. Сейчас мы с Винни отведем тебя в постель.

— Я могу дойти и сам.

— Конечно, но тогда расслабленность исчезнет. Не спорь, Джейк, мы поухаживаем за тобой.

Они отвели его к кровати, уложили, укрыли, поцеловали — и он уснул мгновенно, как провалился. У двери своей спальни Джоан сказала:

— Поцелуй меня на ночь, Винни, и иди развлекайся. Утром можешь спать, я встану поздно.

—Мое развлечение приедет после полуночи. Ты мне не расскажешь, что было сегодня?

—Конечно, дорогая. Может быть, заберемся в ванну?

—Ой, я только недавно из ванны…

—И уже накрасилась. Понятно. Ладно, я ополоснусь под душем и почищу зубы. Мне кажется, что от меня просто воняет.

—Ничуть!

—Винни, найди пока чего-нибудь перекусить. Стакан молока, печенье…

Через пять минут они уже полулежали на огромной кровати, грызли крекеры и щебетали. Историю дня Джоан отредактировала.

—…а мы гостили у судьи Мака в кабинете, машина ушла без нас, а судья такой лапочка, в жизни таких не встречала, дал нам свой коптер, чтобы мы не выходили на улицу. Даже когда этот опереточный штурм закончился. Мало ли что? И мы долетели до Тихой Гавани и там пересели в машину…

Щадишь ее невинность, сестричка?

О чем ты? Я защищаю репутацию Джейка!

—…но самое смешное было, когда в кабинете судьи я сняла плащ, и они увидели твое «Акапулько». У них тут же стало «полвторого»…

—Полвторого?

—Это старый сленг. Ну, полвторого — стрелка на часах…

—Хм. Но это не наряд виноват — это ты сама.

—И то, и другое. Короче, они оба поцеловали меня — и это было так близко к изнасилованию…

—Лучше, чем доктор Гарсиа?

—Я боюсь, что доктор не слишком старался. Кроме того, там рядом болталась какая-то рыжая медсестра… А эти двое пропустили по паре рюмок — и, думаю, если бы не Джейк, они бы растянули меня на коврике и трахнули в две секунды.

— И ты бы не сопротивлялась?

Скажем ей правду?

Чтобы она перевозбудилась и сама тебя отстрочила?

Ой, да она просто хочет убить время перед свиданием.

— Если руку на сердце… настоящая леди должна бы умереть от такого признания, но не могу же я кривить душой перед подружкой… им хватило бы легкого толчка ладонью, чтобы преодолеть все мое сопротивление. Ну, была бы групповуха. В тот момент я готова была пропустить целый взвод.

Винни задумчиво сказала:

— У меня так раз было…

— Что? Взвод?

— Нет. Групповуха.

— Давай-ка быстренько стряхнем крошки с постели, погасим верхний свет, и ты расскажешь про это своей сестричке. Тебя что, принудили?

— Ой, там такое… я уже краснею… Давай скорее выключим свет, я буду рассказывать тебе на ушко.

— Так хорошо?

— Да.

—Ну, давай. Мамочка слушает.

— Ну, мы отмечали окончание практики. Я была не девушка — да у нас вообще не было девушек в группе, — но такое было в первый раз. Молодые врачи устроили для нас вечеринку. И все было хорошо, но интерны — они же такие кобели… Мы пили шампанское, а еды не было никакой. А до этого я шампанского не пила…

— О-о! Ну, я представляю…

— Да, оно же такое легкое и некрепкое… кажется. И вот я выпила, потом еще… а потом вдруг оказалась в постели — и тут началось представление. Я, конечно, ничуть не удивляюсь и активно во всем участвую, но перед глазами у меня все как-то изменяется. Только что у парня были черные волосы — и тут же стали рыжими, как у меня. Потом смотрю — нет, темные, и усы вдруг выросли. Мигнула — а он стал лысый. Тут я поняла, что дело нечисто. Джоан, там было семь интернов, на той вечеринке. Я думаю, все они меня поимели. И главное — я ведь поняла… но мне хотелось, чтобы это продолжалось. И до сих пор… Я развратная, да?

— Ох, не знаю… наверное, я тоже. Мне хотелось, чтобы это случилось, чтобы не прекращалось, чтобы снова и снова… Рассказывай.

— Уже все. Почти все. Я вдруг проснулась от холода. Никого не было. Оказалось, что я голая. Хотела укрыться или одеться, но ничего не нашла. Вдруг вошел мужчина. Я сказала: «О, Тед! Иди ко мне». Он, конечно, не отказался… и мы выделывали такое, что и сказать нельзя. А потом я уснула опять и проснулась в жутком похмелье. Еле-еле смогла сесть — и вдруг вижу: аккуратно сложенная моя одежда, термос с кофе, полпачки датских крекеров, стакан — а на стакане записка: «Выпей это, а потом слегка закуси. Чабби». Чабби — это который лысый.

— Настоящий джентльмен. Если не считать склонности к групповому сексу.

— Да, он оказался очень милым. Раньше я на него и внимания не обращала…

— Так это имело продолжение?

— Ну конечно. Я оценила тот легкий завтрак — а особенно стаканчик с лекарством от похмелья. Оно просто вернуло меня к жизни. Я собралась, оделась, дошла до дому…

— И все было нормально? Ты ничего не подхватила?

— Ничего абсолютно! Ну, они же все врачи, можно было не опасаться… Слушай, мне было хорошо!Об этом, конечно, все потом трепались, из девчонок ведь не только я в той групповухе участвовала… но по-настоящему понравилось, наверное, только мне. По-настоящему, понимаешь? С тех пор я больше не пью — боюсь, что не смогу удержаться.

— Разве? Ты ведь как-то пила со мной, и не один раз.

— С тобой-то я в безопасности…

Много она понимает…

Юнис, мы просто нежимся, ты же видишь — ничего, кроме…

Но она же просто умоляет тебя: переступи черту!

Я что, отказываюсь? А, пропади все пропадом…

— Винни! Винни! Уже четверть первого!

— Что? О-о…