Пустошь. Дом страха - Блейк Крауч

Сидя на диване, я ждал, когда к брату в достаточной степени вернется ясность мыслей.

– Ты пришел в себя? – крикнул я.

Орсон пробормотал что-то, но я не услышал его за орущим телевизором.

– Говори громче!

Я чувствовал, что он еще не до конца понимает, где находится.

– Да. Что…

Я увидел, что воспоминания постепенно возвращаются к Орсону: драка, багажник, Уолтер. Он усмехнулся, и я понял, что брат полностью пришел в себя. Взяв с дивана пульт, я выключил звук телевизора.

– Орсон, – начал я, – я задаю вопросы. Ты на них отвечаешь. Быстро, исчерпывающе…

– Где Уолт? Нет, дай-ка я сам догадаюсь. Он в той яме, которая была приготовлена для меня?

Я постарался скрыть свою ярость – мне почему-то казалось, что пытка окажется более действенной, если я сохраню спокойствие. Совладав с собой, я спросил:

– У тебя сохранились видеозаписи и фотографии нас с тобой в пустыне?

– Разумеется.

– Где они?

Орсон улыбнулся и молча покачал головой.

Я снова ткнул кнопку на пульте, и телевизор заорал. Это была та серия шоу Энди Гриффита, в которой Барни Файф пытается поступить в церковный хор, несмотря на полное отсутствие слуха. Когда-то давно мы смотрели ее вместе с отцом.

Поднявшись на ноги, я подошел к стулу сзади. Достав из кармана серебряную зажигалку, найденную в шкафу Орсона, зажег огонек. Пусть мой брат низвергнул меня в преисподнюю, но я поймал себя на том, что мне очень нелегко поджечь его плоть. Однако я сделал это.

Орсон застонал. Через шесть секунд я загасил пламя и вернулся на диван. Лицо брата раскраснелось, на лбу выступили бисеринки пота. Я выключил звук телевизора.

– Ого! – улыбнулся Орсон сквозь боль. – Господи, как же это неприятно! Но ты должен знать, что спина не является самой чувствительной частью тела. Тебе следовало бы поджарить мне лицо. Губы, глаза. Довести их до кипения.

– Орсон, видеокассеты и фотографии находятся в этом доме?

– Нет.

– Они в Вудсайде?

– Зажигай!

Комната снова наполнилась какофонией телевизора. Наклонившись к Орсону, я поднес зажигалку к внутренней стороне бедра. Теперь я уже не так щепетильно относился к тому, чтобы причинить боль.

Сначала Орсон с живым интересом наблюдал за мной, однако когда язычок пламени начал лизать его кожу, он закричал, перекрывая неблагозвучное пение Барни Файфа. Когда участок покрытой волосками белой плоти начал пузыриться, я загасил огонь и отключил звук. Орсон продолжал вопить, закрыв глаза, стуча зубами, задыхаясь.

– Кажется, ты ошибся со своим призванием, – наконец выдавил он, корчась и всасывая воздух сквозь зубы.

Взглянув на его бедро, я увидел, что на пораженном участке кожи расцвел яркий волдырь. Я чувствовал сладковатый запах паленой плоти, отдаленно напоминающий запах бензина.

– Итак, Орсон, – сказал я, – третья попытка.

– Возможно, все это находится в камере хранения в каком-то городке, который тебе ни в жизнь не найти. Возможно…

Заорал телевизор, и я, встав, поднес зажигалку к правому глазу Орсона. Как только появилось пламя, он пронзительно закричал:

– В пустыне! В пустыне!

Отступив назад, я убрал громкость.

– По-моему, ты врешь.

– Энди, – задыхаясь, промолвил Орсон, – видеокассеты, фотографии, все, чем я тебя шантажировал, – всё там!

– Где именно? В твоем доме?

– Отвези меня в Вайоминг, и я покажу.

– Похоже, тебе нравится, когда тебя поджаривают.

– Нет! Не надо! Просто выслушай меня. Если я тебе все скажу, Энди, даже после пытки, ты все равно не сможешь убедиться в том, что это правда, до тех пор пока сам туда не попадешь. И поверь мне, правды ты от меня не дождешься. Так что подумай хорошенько.

– Ты полагаешь, я потащу тебя в Вайоминг?

– А как еще ты собираешься найти мой дом? Дорога, ведущая к нему, затеряна в пустыне. Нужно отмерять мили от определенной точки, чтобы ее найти, и я не собираюсь открывать тебе, где это место. Только не здесь. Даже не надейся, твою мать. Я нужен тебе, ты нужен мне. Давай отправимся в путешествие.

– Я и сам смогу найти дом.

– Как?

– Тебя же я нашел.

– Этот долбаный ковбой! – фыркнул Орсон.

Я подумал о том, чтобы держать пламя у его глаза до тех пор, пока он не выложит мне, где именно в доме или сарае спрятаны атрибуты его кровавого увлечения. Однако он был прав: я узнаю, сказал ли он правду, только когда прибуду на место.

Мне хотелось расспросить его о матери и о том, как он меня подставил, но я опасался, что злость подточит меня, как это произошло с Уолтером, а по-прежнему оставались вопросы, которые я хотел выяснить.

– Где Лютер? – спросил я.

– Не знаю. – В голосе Орсона прозвучала боль. – Он дрейфует.

– Как вы с ним общаетесь?

– По электронной почте.

– Какой у тебя пароль?

Я поймал себя на том, что мне хочется, чтобы он отказался отвечать. Я щелкнул зажигалкой.

– В-Б-А-С – С.

– Моли бога о том, чтобы Лютер пальцем их не тронул.

Встав, я открыл дверь.

– Энди! – окликнул меня Орсон. – Пожалуйста, дай мне то, что давал. Боль просто адская!

– Правильно, и должно быть больно.

Пройдя в кабинет, я включил компьютер. Пароль открыл мне доступ к ящику электронной почты брата. Шесть новых сообщений: пять – спам, одно от ЛК72.

Я порылся в папках удаленных, отправленных и входящих сообщений, однако Орсон не хранил никаких архивов. Распечатав письмо от ЛК72, я вернулся в гостиную.

– Расшифруй вот это, – сказал я, положив загадочное послание Орсону на колени. – Оно ведь от Лютера, так?

– Да, от него.

– Тогда прочитай его так, твою мать, чтобы в нем появился хоть какой-нибудь смысл.

Глядя на лист бумаги, Орсон прочитал вслух уставшим, подавленным голосом: