Как правильно разводиться - Ксения Васёва

- Пятачок, ты не прав, - выпалила я, переводя дыхание, - ни покормил, ничего не объяснил, привёз к чёрту на куличики! Я требую объяснений!

- Требуй, требуй, - хмыкнул муж, усаживаясь и притягивая меня. Из вредности подула ему шею и обнажила зубки, чтобы куснуть. - Алёна! Тебе не стыдно?

Замотала головой. Я ощущала себя наркоманкой после дозы, и стыд казался чем-то из области фантастики.

- И где мы, Елисеев? - демонстративно оглянулась. В полутьме я плохо различала цвета и предметы, а света адски не хватало. Кажется, особняк тоже делали с уклоном под средневековую крепость. Напротив дивана стоял мощный камин, а стены вокруг были отделаны каменными панелями. На полу валялся ковёр, сделанный под медвежью шкуру, опять же, лампочки в виде подсвечников. У владельца дома был специфический вкус - и это точно не дело рук Мефа.

- Это отцовский особняк, - нехотя признался он, - он начал строить его незадолго до смерти. Вернее, мы начали строить. Вместе. Дом долго стоял заброшенным, здесь хранились наши старые вещи, всякий хлам. Сейчас я пытаюсь его восстановить, но дело идёт медленно. Даже не знаю толком, что с ним делать - продать или оставить.

- А зачем продавать? - удивилась я: - Устрой себе летнюю резиденцию! Тебе же нравится место?

- Нравится, - кивнул он, - здесь хорошо думается. Я приезжаю в этот дом, когда хочу побыть один. Иногда хожу и словно с отцом разговариваю, вспоминаю. Но восстановливать особняк ради поездки раз в месяц... за домом нужно следить, а пускать сюда мать я не собираюсь.

Я слушала Мефа... и  уже запоздало понимала, сколько нюансов не замечала раньше. Ведь ему было не легче, чем потерявшей семью Леске. Только у Лески оставалась бабушка и я. А кто остался у Мефа?..

- Ты никогда не рассказывал мне про семью. Сегодня я случайно узнала, что у твоего отца была любовница. Разговорилась с одной бывшей балериной, которая дружила и с Элеонорой и Хельгой.

Муж подался ко мне с кровожадностью вапирюги.

- Хельга Покровская была любовницей моего отца?

- Ну да. Извини, наверное, это не самая приятная новость...

- Брось, - он отмахнулся, - ты же видела мою мать. Отец был терпеливым, но он не святой. Элеонора никогда не шла на уступки. Папа долго хотел ребёнка, умолял, просил, сулил золотые горы. Мать даже слушать не желала. Она и забеременела-то, когда отец на полном серьёзе собрался уйти к другой. Значит, к Хельге...

- У тебя высокие отношения с семьёй, - неловко пошутила я.

- Выше некуда, - буркнул в ответ, и его словно прорвало: - пока отец был жив, он следил за нами. За мной, за матерью. Я постоянно находился с папой, как только подрос. Совещания, встречи, поездки - не важно. Мать была счастлива. Она не хотела меня, едва не умерла при сложных родах. Наверное, это причина, по которой он расстался с любовницей - не мог бросить жену в таком состоянии. После смерти отца начался хаос.

- Продолжай, продолжай, - я забралась к мужу на колени, дабы он немного оттаял. Меф был напряжён - это бросалось в глаза. Провела ладошкой по широким, сильным плечам, стараясь сбросить его нервозность, как пелену. Елисеев в таком состоянии меня пугал.  Мой муж - человек в крепкой броне. Я абсолютно не ожидала, что за личиной наглеца и уверенного в себе мачо-мэна он настолько уязвим.

- Хаос, - повторил он, - отец считался богатым, мы жили на широкую ногу, но денег не было. Его "партнёры" зверели и лезли внаглую, но ничего найти не могли. Отец оставил инструкции на случай своей смерти - и мама парой звонков сумела сумела обменять наш первый дом на двушку в городе и получить ещё полмиллиона на первое время. К тому же, папа оставил ей небольшой счет в банке, но это было чертовски мало по сравнению со всем капиталом. Позже пришло наследство - отец завещал мне ячейку в банке, которую разрешалось вскрыть только в мои восемнадцать лет. Если бы я умер, то по закону, ячейка перешла бы ближайшему родственнику, но дата открытия не менялась.

- Вау! - не удержалась я: - Умение выкручиваться у твоего отца потрясающее. Даже после смерти! Правда, через восемь лет деньги бы обесценились...

- Именно, - грустно улыбнулся муж, - но были люди, которые хорошо знали моего отца. Один обрабатывал мать, а второй, когда я сбежал из дома, занялся мной. Если вкратце, матери предлагали убить меня и через десять лет разделить прибыль пополам - мол, зачем этот сосунок-посредник?.. После подобных разговоров и задумчивости матери я испугался и убежал к отцовскому другу. Жил у него в семье года полтора, а потом получил бумагу - мол, либо мы оформляем опекунство, либо проваливай. Понимаешь?.. Я бы стал его приёмным сыном, а он моим "ближайшим родственником". Я не стал ничего подписывать и вернулся к матери. Мы договорились, что когда я получу деньги, я буду её содержать. Взамен она прекращает все контакты с бандитами.

Я испытала нестерпимое желание сжать пальцы на лебединой шейке Элеоноры Стриж. Курица ощипанная, а не мать!

- Сколько тебе было лет?!

- Не помню, лет четырнадцать, а что?

Четырнадцать! В четырнадцать я уплетала пирожки бабушек, тайком листала "взрослые" журналы, боялась, что запутаюсь в платье на сцене и жаловалась Леске на нудных родителей! В четырнадцать я забиралась маме под крыло и жаловалась на прыщи и одноклассника-идиота, и даже мысли не допускала о каком-нибудь вредительстве с её стороны!

От избытка эмоций слёзы полились ручьём. Просто всё это было не с ребёнком войны, не с беспризорником с улицы. Меф. Мой язвительный и ненавистный одноклассник, который уплетал домашнюю еду Лескиной бабушки и всегда провожал нас домой, если мы задерживались. На мои вопросы он отшучивался чем-то вроде "не хочу возвращаться домой". Но разве подобной фразой удивишь в средней школе?..

- Алён? Алён, ты чего ревёшь? - изумлённо спросил он, но обнял в ответ. Прижал, стиснул и успокаивающе погладил по волосам.

- Имей в виду, - посмотрела на мужа, - если я ещё раз увижу твою мать у нас дома - я спущу её с лестницы даже если мы разведёмся!

- Речь шла о больших деньгах, любовь моя, - мягко отозвался Меф, - Элеонора никогда не работала по-настоящему, посвящала время либо себе, либо своей балетной школе. Но дела школы в основном вёл отец. С ним мать привыкла к дорогой жизни. После смерти папы расходы пришлось урезать, чтобы денег хватило до моих восемнадцати. Мать... она родила из-за отца и я считался "его ребёнком". Лично я рад уже тому, что в мои четырнадцать она проявила благоразумие.

Мне захотелось побиться головой об стенку. Я выкрутилась из его рук и выпрямилась перед диваном. В голове не укладывалось!

- Елисеев! Вот представь, у тебя будет сын! Какова вероятность, что ты убьёшь ребёнка из-за моего наследства, например! Господи, ты действительно больной, если считаешь это нормальным!

Я не могла сидеть. Меня колотило, подбрасывало и попадись мне сейчас эта сучка - задушила бы к чёртовой матери!

А мужу ничего, улыбается!