Как правильно разводиться - Ксения Васёва

- Голой и злой ты очень соблазнительна, любовь моя!..

- Елисеев! - всплеснула я руками и вдруг ойкнула от удара косточкой об твёрдую поверхность. Следом раздался характерный "крутящийся" скрип и громкий "бзынь". Об пол. С концами.

Включив на телефоне фонарик, муж приблизился к месту аварии и обличительно поцокал:

- Ваза начала позднего Ренессанса. Раритет. Отец ещё из старого дома привёз, а до этого выкупил на аукционе в Европе. Настоящая заначка на чёрный день, а не ваза...

Дважды ой!

- Очень дорогая?

- Натурой отдавать дешевле, - честно поведал муж, - хм, а это что?

Нагнувшись, он вытащил из черепков раритетной вазы квадратик клеёнки с записями.

- "Ольшанская, мальчик, в. 3500, р. 55" - прочитал Меф, направив на клеёнку фонарь, - это что за папирус? На Ренессанс не похоже...

Оценив "папирус", я расхохоталась.

- Это бирка из роддома, дурень! Твоей матери, наверное.

- Моя мать Стриж, а не Ольшанская, - парировал Елисеев, - странно. Возможно, случайно упало при доставке... - перевернув бирку, он резко замолчал, - да, скорее всего.

... - Кстати, а что было в ячейке? - вспомнила я уже перед сном. Муж широко зевнул и подгрёб меня к своему торсу.

- Акции, документы на участки, деньги в евро, драгоценности. Отец продумал наследство до мельчайших деталей. Акции за восемь лет взлетели в цене, земля как раз понадобилась для очередной застройки, а ситуацию с курсом ты знаешь. В восемнадцать лет я резко перескочил из грязи в князи. Осталось лишь построить базу для бизнеса. Всё, чем я владею - это благодаря отцу и тебе.

- Благодаря мне? - недоумённо подняла бровь.

- Угум. Твоим мужем мог стать только бизнесмен уровня Рудова, а я планировал нашу свадьбу со школы. Был уверен, что не получится, но получилось. Спи, любовь моя.

Озадаченная, я ещё долго глядела в потолок, прислушиваясь к его дыханию.

- Я хочу видеть твоего начальника! - рокотал за стеной отец. - Куда он делся и куда увёз мою дочь?!

При открытой двери в приёмную его было слышно на весь коридор. Уже и аудитория собралась, но на помощь Руслану никто не спешил. Даже Лесана.

-  Я бы тоже не отказался узнать, где мой начальник, - раздражённо отозвался Руслан, - Генрих Яковлевич, проверьте, я знаю не больше вашего!

Прикусив губу, я запоздало вытащила смартфон с тремя пропущенными от отца. Покосившись на меня, Елисеев с видом человека, упустившего какую-то важную вещь, медленно достал гаджет. Количество его пропущенных плавно переваливало за пятьдесят.

- Надо же, - пробормотал он, - насколько ж я тобой увлёкся, что напрочь забыл о телефоне...

Щёки вспыхнули, и я сердито посмотрела на мужа. Это не укрылось от Лески, вставшей у двери в позу "я ждала, а он козёл".

- Ну и где мы были, чем занимались?

Меф с вредной улыбкой поманил её к себе:

- Были за городом, а чем занимались - это тебе потом муж под одеялом покажет, я ему передам.

Нет, это решительно невозможный мужик!

- Я боюсь, дядя Генри тебе сейчас такой мастер-класс покажет, что любой БДСМ-щик удавится! - не смутилась Лесана, нехорошо посматривая в мою сторону.

- Алёна!!!

- Что сразу я-то?! - расфыркалась на отцовский зов. Отче окинул меня строгим взглядом, особо уделяя внимание руке мужа на моей талии.

- Так... - зловеще потянул папа, - и где же вы были?!

- Обсуждали развод и слегка увлеклись, - усмехнулся муж, заставив меня вновь вспыхнуть. Он издевается?! - Это моя вина, Генрих, больше не повторится.

Отец, однако, не успокоился - наоборот, начал раскачиваться к температуре кипения:

- Я ничего не понимаю. Вы разводитесь или нет?..

Настал наш с Мефом черёд переглядываться.

- Я просил месяц на примирение сторон, и суд удовлетворил мой запрос, - вдруг заявил муж, - поэтому пока не разводимся. К слову, пока не развелись, можем отпраздновать свадьбу.

- Свадьбу? - эхом откликнулся папа и зашарил рукой в поисках стула, а мы с Лесой посмотрели на Елисеева с недоумением. Один Руслан остался невозмутимым - видимо, уже привыкший к выходкам босса.

- Ну, у нас же не было свадьбы как праздника. Я помню, ты страдала после Кнесиных, что тоже хочешь платье, огромный торт и Прагу в качестве свадебного путешествия. Давай устроим?..

Это когда я страдала?! Не помню! Хотя на свадьбе у подруги я напилась в хлам, и забирал меня именно Елисеев. Выходит, мои душевные терзания пришлось слушать именно ему.

Ещё несколько дней я бы послала Мефа к чёрту, но - о, Боже - после этой ночи я начала его понимать. Отношение к женщинам, товарно-денежный подкуп, ревность. Его приучили к подобным мыслям, но... Я неожиданно почувствовала в себе силы... нет, не изменить его, а подвинуть эту зацикленность. Смягчить. Показать, что люди многогранее, чем он привык видеть.

- Я подумаю, - ответила и с улыбкой поцеловала мужа в щёку. От моего прикосновения Елисеев вздрогнул и часто-часто задышал, что несказанно порадовало: - Пап, правда, всё в порядке. Мы с тобой поговорим чуть позже, наедине, - и сделав шаг, обняла папу, положив подбородок ему на плечо.

- Лиса-подлиза, - с показным недовольством нахмурился папочка, - смотри у меня, Алён. Мы с мамой ждём объяснений!

- Обязательно, - промурлыкала, - заеду вечером на чай. Пап, вы решайте без нас, мы с Лесой пойдём работать.

И сцапав подругу за рукав, вытянула её из приёмной. Мне жизненно необходим был совет.

- Добрый вечер, - дверь нам открыла степенная горничная лет сорока, - заходите, хозяйка скоро спустится.

Мы покорно прошли за женщиной в дом. Елисеев нервно сжимал мою руку, не отпуская даже для удобства. Сложив то, что выяснили детектив Мефа и Юрков, мы решили поговорить с Хельгой. Две истории в прошлом и настоящем плавно переплетались в одну, создавая ворох проблем. Я не любила оставлять многоточие - натура требовала разобраться до конца.

У Покровских неожиданно оказался светлый и просторный дом с огромными витражными окнами. Мягкие цвета кофе и бежевые оттенки, вкупе с множеством зелени, успокаивали, настраивали на уютный вечер в кругу семьи. Горничная провела нас на такую же мягкую по цветовой гамме кухню с песочным гарнитуром из дерева. Никаких излишеств или чёрно-белой модной палитры. Этот дом очень подходил Хельге. Плавные линии, тёплые цвета, танцующая грациозная лёгкость. В душе всколыхнулась нечто вроде зависти - моя личная квартира, несмотря на все старания, почему-то не вызывала симпатии.

Хозяйка ещё не вышла, зато из арки, отделяющей кухню от холла, выглянуло маленькое остроносенькое чудо с ярко-синими, как у Мефа, глазами.