Создатели: ошибки отцов - Екатерина Слинкина

– Кайра, я рискнул спросить, хоть и не сразу, но ты молчишь. Скажи, хоть что-нибудь?

Он прав. Только что Марк сказал нечто фантастическое для его натуры, а я даже не удостоила его визуальным контактом и все еще пялюсь перед собой. К тому же вместо того, чтобы выдавить из себя хоть звук и поверить в его способность искренне говорить о чувствах, я все еще думаю, в чем здесь подвох. Как же тяжело мне, да и ему даются откровения. Мы словно сами строим стену между нами.

– Марк, я… – хочу ответить и также от души, но я не знаю, что сказать! Я просто не знаю! Видимо таков мой честный ответ. – Я не знаю, – почти шепотом и, кажется, с застывшей слезой, проговариваю я, наконец, показав свое лицо. – Марк, я давно отказалась думать, какой моя жизнь была бы! – я подчеркнула последние два слова. – Может поэтому, я не могу спроектировать ситуацию, о которой ты говоришь и дать тебе…

– Не надо смягчать или оправдываться. Я сам виноват. Не разумно было спрашивать тебя о таком. Давай просто забудем эту тему и попробуем снова?

Понятия не имею, говорил ли он о нас или всего лишь о нашей «игре», что, по всей видимости, так некуда и не приведет, но я ответила: «Да». Не хочу, чтобы это был тупик, нужно продолжать пытаться. Поэтому, немного подождав, мы подарили друг другу подобие улыбок, наверное, под ней каждый из нас хотел скрыть в эту минуту настоящие чувства. Мы вернулись на скамью и продолжили диалог уже как старые добрые друзья. По крайней мере, мы старались. Но, как ни крути, пробелы не были исчерпаны, и Марк воспользовался уступленным ему правом:

– Кайра, у меня остался еще один важный вопрос. Я намерен его задать, но прежде хочу спросить о другом. Ты говорила, что тебе снилась бабушка, – озадачил меня он.

– Было такое.

– А тебе снились другие члены семьи? Не сейчас, может раньше?

Я не удержалась и окинула его подозрительным взглядом.

– Конечно, – я даже приподняла бровь. Неужели он думает, что я просто забыла об «остальных»? – Особенно первые годы жизни. Воспоминания дочерей, постоянно перебивались с образами дорогих мне людей. Но ни Майя, ни другие дети, ни мои подруги, ни Беллатор с Вестой тебя не интересуют, верно? Тебе важно знать о Виле? – мне казалось, будто я впервые добровольно и с удовольствием произношу это имя в присутствии Марка.

– Если быть честным, то да.

– Марк, я скажу так. А тебе снится Лайла? Или может раньше? – думаю, этот вопрос, куда информативнее любого моего ответа. У меня нет сомнений, что он поймет, о чем я.

– Ты права. Глупо было спрашивать. Но она, признаюсь, уже давно не только перестала мне сниться, но я почти не вспоминаю ее. Я ведь не просто так таскаю за собой ее образ.

– Не удивительно, Марк. А вот мои воспоминания свежи. Я ведь моложе тебя. Гораааздо моложе! – на моем лице родилась улыбка, думаю, довольно искренняя и милая, я не смогла проигнорировать приятную эмоцию.

– Ндааа уж! – заулыбался он. – Что правда, то правда. Мое тело, по человеческим меркам, уже не один миллион раз должно было разложиться.

– Интересно, ты преувеличиваешь или так и есть?! – продолжая улыбаться, проговорила я, положив этот вопрос в свой список. – Как бы там не было, уговор есть уговор, расскажешь мне об этом позже.

– Кайра, я не смог не заметить, как ты упомянула и своих питомцах. И ты не только не забыла, ты ведь считаешь их частью своей семьи. Я и не сомневался, что так будет, – с каким-то восхищением и красивой улыбкой, излучающей добро, произнес Марк. – Твоя семья долго время хранила родословную Беллатора, но что случилось потом? Ты ведь помнишь всё из жизней потомков?

– Помню, – согласилась я и немного расстроилась. – Если я скажу, что мне жаль… Мне чрезмерно жаль! …Но разве ты не догадываешься, что случилось?

– Не совсем, – задумчиво нахмурился Марк.

– Марк, случился отказ от эмоций.

Он отчаянно выдохнул, но я продолжала:

– До этого моя семья поддерживала род Весты и Тори, это было не сложно, учитывая их долгожительство. Бабушка создала традицию, и мои потомки оставляли одного или двух щенков, к концу жизненного цикла любимца, а остальных, раздавали подходящим людям. Но потом… Семита, моя дочь в четвертом поколении, она первая попала под обязанность избавиться от эмоций. Соответственно, она уже не видела в этом смысла, даже история собак не имела для нее значения. К тому же, эмоциональных добровольцев, желающих приютить пушистое счастье, поубавилось. Слава богу, она просто отпустила на волю близнецов подростков Брайта и Зики с их родителями. А могла поставить эксперименты или просто умертвить. Больше эти жизни не представляли ни ценность, ни научный интерес. Но они все, их мягкая шерсть, радость, что они дарили, остались в моих воспоминаниях, и они тоже снились мне, – грусть и радость сейчас смешались во мне, воспоминания о столь милых созданиях не могли подействовать иначе.

– Снова я, причина этому, – смиренно добавил Марк.

– Дело не в этом, мне жаль, что все они остались там, на съедение Игнис. Я знаю, столь умные животные выжили бы без человека, но… Не вернешь, – с этой мыслью, я начала терять улыбку.

– Кайра, ты ничего не сказала про Беллатора. Как он исчез из твоей жизни? Точнее…

– Я поняла, что ты имеешь в виду. А не говорила, потому что… потому что он именно исчез! – отметила я. – Они оба… – вдруг память бросила мне неразгаданные картинки, и я на мгновение задумалась. – Я имею в виду Вил и Тори, я не знаю, что случилось с ними. Я бы все на свете отдала, чтобы хотя бы узнать причины. В один момент, Майя осталась одна! Они оба ушли и больше не вернулись. Я знаю, с ними случилась беда, иначе… – Мне пришлось отвлечься и избавиться от слезы. – Иначе они бы не бросили ее по своей воле. Она была уже взрослой, но… Я думаю, хватит воспоминаний. – Еще несколько раз поморгала я, выжимая подступившую влагу.

– Я вижу, как они действительно дороги тебе и, как ты скучаешь по своей семье. По всей семье, – Марк говорил так, словно просил прощение. – И у меня есть для тебя кое-что. Это подарок. Не знаю, каким чудом я не избавился от него и до сих пор храню его… – тихо, словно самому себе признался он. – Как бы там ни было, я обязан тебе, – заинтриговал меня Марк, и никакой поникший голос не мог изменить этого.

– Как интересно, – отвлеклась я от только что подступивших терзаний. – Сувенир из прошлого?

– Не совсем, но, думаю, тебе понравится. Оценишь позже, хорошо?

– Да… – неуверенно отозвалась я, но добавила: – Конечно, позже. – Что ж, как бы ни распирало любопытство, придется подождать.

– Ну, вот мы и на финишной прямой, – выдохнул Марк. – Думаю, самое время спросить тебя, о чем ты хотела поговорить с Дуцием? Ты говорила, что шла к нему не с пустыми руками. Как видишь, он перед тобой и очень даже заинтересован твоими планами. Впрочем, как и тобой! – Марк очаровательно подмигнул, я же успела бросить только намек на улыбку, уже обдумывая с чего мне начать.