Траектория чуда - Аркадий Гендер

— Глеб, поскольку много лет назад здесь же, в этом зале, за этим столом, мсье Дольфур уже один раз оглашал последнюю волю мадам Ольги, то ничто не мешает нам, если вы не против, сократить время процедуры, не зачитывая завещание целиком, а непосредственно перейти к той его части, которая касается лично вас.

Я, разумеется, не был против, да и полный текст завещания я стараниями Лорика уже видел. Получив мое согласие, мсье Серж кивнул мсье Дольфуру. До того безучастный, как истукан с острова Пасхи, нотариус встрепенулся, открыл лежащую перед ним кожаную с золотым тиснением папку и голосом, еще более высоким и противным, чем у Бернштейна, начал читать по-французски.

— В соответствии с законом Швейцарской конфедерации и по праву, данному мне магистратом города Женевы…, - начал переводить Ален.

Я сидел с подобающим случаю серьезно-заинтересованным выражением лица, вполуха слушая монотонное бормотание мсье Дольфура с дубляжом Алена, но мысли мои были далеко. Я думал о Галине с Юлькой, о тетушке Эльмире с ее больным сердцем, о Гохе с контрактом, и даже о Жанне с ее мужем и ремонтом, — в общем, о том, что надо поскорее здесь заканчивать, и рвать домой, разбираться с делами. Я почувствовал не себе взгляд Талии и тоже искоса посмотрел на нее, — видимо, как обычно, тонко почувствовав мое состояние, она посылала мне ободряющую улыбку. Боже, как хорошо, что она здесь со мной! Но тут как раз мсье Дольфур огласил, что в деле имеется секретная клаузула, и я поневоле напрягся.

Нотариус зачитал ее так же монотонно и ровно, как и весь предшествующий документ, видимо, за долгие годы своей практики привыкнув ничему не удивляться, а вот Ален на том месте, где говорилось про сексуальные контакты с представителями своего пола, запнулся, покраснел, и с ужасом посмотрел не мсье Сержа, должно быть, полагая, что ошибся с переводом. Но тот только прикрыл свои полупрозрачные, как у грифа, старческие веки, давая понять, что все правильно, и что-то сказал по-французски.

— По праву душеприказчика заявляю, что ни в моем, ни в распоряжении других известных мне лиц материалов, свидетельствующих о таких контактах наследника, не имеется, — перевел Ален.

— Глеб, мой мальчик, — обратился затем мсье Серж ко мне. — Я, помнится, рассказывал, что в конце жизни разум мадам Ольги подернулся пеленой мрака, и мне кажется, что вы не должны сердиться на прабабку за то, что сейчас вынужденно подвергаетесь столь унизительной процедуре. Мне очень жаль, но в соответствии с завещанием мы должны задать вам один вопрос, к которому я бы просил вас отнестись с иронией, несмотря на то, что суть и форма его может вас шокировать.

Глаза старого адвоката смотрели на меня поверх пенсне с добрым увещеванием. Даже прекрасно понимая, что за вопрос сейчас последует, я весь внутренне подобрался и кивнул:

— Да, конечно, спрашивайте.

Последовала длинная фраза в исполнении мсье Дольфура, и Ален, опять спотыкаясь и пунцовея, перевел:

— Не хотите ли вы сами заявить об имевших место ваших сексуальных контактах с представителями одного с вами биологического пола, то есть с мужчинами, каковые контакты были бы выражены в виде введения вашего пениса в любую часть тела такого представителя на любую глубину, каковое введение сопровождалось бы эякуляцией, или без таковой?

Неожиданно меня чуть не пробрал смех. Как все напыщенно и глупо! Даже если бы я был педиком, при том настолько законченным, что при виде голой Клаудии Шиффер меня бы рвало, и достаточно воинствующим, чтобы в кожаных штанах с голой задницей участвовать в ежегодном променаде геев и лесбиянок по Берлинской Курфюрстендам, — щас, признался бы я в этом, рискуя потерять такие бабки! Весь этот фарс развеселил меня не на шутку, но тут я перехватил взгляд широко распахнутых глаз Таши. Ее скулы были сжаты, а сама она была бела, как брикет пломбира, и я сразу же раздумал устраивать перед ответом эффектную пазу, и неестественно хрипло гаркнул:

— Нет!

— No! — эхом перевел Ален, и со звуком пистолетного выстрела мсье Серж хлопнул ладонью по такой же, как перед нотариусом, кожаной папке, лежащей перед ним на столе.

— Заявляю, что личность наследника установлена и мною подтверждается! торжественно и громко провозгласил в пространство мсье Серж, и вполголоса добавил, обращаясь только ко мне, — Ну все, мой мальчик, дело сделано, только, пожалуй, мне следовало подумать заранее, что некоторые моменты завещания — не для дамских ушей.

Хорошо, что старый хрыч, заметив, что Таше приплохело, списал ее бледность на счет простой женской экзальтации! А на лице Таши тем временем уже полыхал лихорадочный румянец, но мсье Серж, к счастью, больше не обращал на мою спутницу внимания. Он вышел из-за стола, подошел ко мне и, как уже случалось прежде, обнял.

— Как я рад, что наконец-то поиски мадам Ольги Апостоловой-Эдамс завершены, хотя она и не дожила до этого дня, — прочувственно сказал он, и глаза его покраснели.

"Награда нашла героя", — грустно усмехнулся я про себя. У меня попросили паспорт, данные из него вписали в какие-то бумаги из папки мсье Сержа, потом я что-то подписал два раза, и Бернштейн вручил всю тяжелую кожаную папку мне.

— Здесь все для того, чтобы доказать в случае, если вы все-таки надумаете, ваше и вашей тетушки происхождение и княжеский титул, — сказал он, и спохватился: — Да, кстати, а как она?

— Хорошо, — соврал я. — Велела вам кланяться.

— Прекрасно! — расцвел Бернштейн. — И ей мой нижайший поклон! А теперь — в банк!

Началась тихая, но явная предотъездная суета, которой я воспользовался, чтобы переговорить накоротке с Ташей.

— Что с тобой было? — спросил ее шепотом я.

Уже ничего в лице Таши не выдавало недавнего волнения, но голос ее дрожал:

— Глеб, я чуть с ума не сошла, когда услышала это. Я правильно поняла, что если бы эти фотографии каким-то образом попали сюда, то ты мог бы лишиться всего?

— Ну, в общем, да, — кивнул я.

— Но ведь ты сказал, что ты все решил с теми людьми, которые за нами подглядывали? — стал еле слышным Ташин шепот. — Господи, что же они потребовали от тебя?

Я посмотрел в ее глаза, — там плескалась глубокая душевная боль.

— Потом скажу, — закончил разговор я.

Оказалось, что в банк поедет и мсье Серж, поскольку деньги все время после смерти Ольги Апостоловой лежат на специальном счету, которым только он, как душеприказчик, имеет право распоряжаться. Поэтому, когда мы вышли на улицу, у крыльца с колоннами стояли уже два Мерседеса — один уже ставший родным наш, серебристый, второй — точно такой же, только черный с металлическим отливом. Ну да, конечно, у нас, миллионеров, не принято в одной лайбе вчетвером тесниться!

— Дорогой Глеб, вы окажете мне честь, если по дороге в банк составите мне компанию, — обратился ко мне мсье Серж, указывая рукой на черную машину, и добавил, заметив, что я встретился взглядом с Ташей: — Не беспокойтесь, Ален развлечет вашу очаровательную спутницу.