Украденная память - Кевин Сэндс

Я поднялся наверх, встал на колени рядом с бойницей и выглянул. Человек переместился. Капюшон по-прежнему скрывал его лицо, но теперь лучник стоял на открытом месте рядом с деревом.

Он выпустил стрелу и тут же снова поднял лук. Однако в конце концов прекратил стрелять по башне. Это было нам на руку: если лучник перестал впустую тратить стрелы, значит, наконец понял, что спешить некуда. Сидя внутри, мы не представляли для него угрозы. Или так он думал.

Я положил аркебузу на пол, оперев её стволом о бойницу. Потом открыл флаконы.

Сперва nitrum flammans, – подсказал мастер Бенедикт. – Как следует измельчи её – в порошок.

Я вынул из флакона один белый кристаллик и растёр каблуком на каменном полу.

Далее zincum india.

Тёмно-серый zincum и так был порошком. Я отмерил такое же количество, как и nitrum flammans, и как следует перемешал их.

Теперь насыпь порох на ложе ружья и положи смесь сверху.

Я так и сделал.

А теперь, – продолжал мой учитель, – возьми соляную кислоту и осторожно – очень осторожно! – вылей несколько капель на смесь.

Что потом? – спросил я.

Закрой глаза и молись.

Я вынул пробку из пузырька с соляной кислотой, вылил несколько капель в серебряную ложку и установил аркебузу в нужное положение, наведя её на лучника. Он не двигался с места.

– Том, – окликнул я, – командуй. Громко.

Том выступил отлично. Его рёв прогремел над башней.

– ГОТОВЬСЯ!

Стрелок вздрогнул и вскинул лук, но руки у него дрожали.

– ЦЕЛЬСЯ!

Лучник отпустил тетиву, и стрела полетела к башне. Я слышал, как она ударилась о стену где-то подо мной. Лучник выхватил следующую.

– ПЛИ!

«Пожалуйста, сработай!» – мысленно взмолился я, капая кислотой на смесь. Миг спустя селитра вспыхнула ярко-белым пламенем. Порох под ней загорелся. Дым и свет ослепили меня. А потом…

Аркебуза отлетела назад, сбив меня с ног. Комнату затянуло дымом. В нос ударил едкий запах пороха. Я лежал, полуослепший и полуоглохший, когда до меня донёсся голос Тома:

– Кристофер!

Его ботинки застучали по лестнице.

– Мы это сделали! Сделали!

Я закашлялся.

– Я в него попал?

– Не знаю, – сказал Том, – но смотри!

Я выглянул из бойницы. Лучника больше не было. Я видел лишь цепочку следов, ведущих прочь от дерева, где он стоял.

– Мы его напугали! – сказал Том.

Я привалился к стене и обнял аркебузу.

Мы не стали выискивать лучника среди деревьев, а ринулись вниз и открыли дверь в башню.

– Стойте, – сказал я, – это может быть уловкой. Том, взмахни шпагой.

Вечность тут же оказалась в его руках. Том помахал шпагой в дверном проёме, но на сей раз никто в нас не стрелял. Я высунул голову наружу. Том держал меня за воротник, готовый отдёрнуть назад…

Никого и ничего.

Я рискнул – и очень осторожно вышел наружу. Единственным живым существом была Бриджит, сидевшая на земле под деревьями. Мы и впрямь напугали лучника.

Том пришёл в восторг – и, как никогда, был готов бежать.

– Давайте убираться отсюда!

– Погоди, – сказал я. – Хочу взглянуть на место, где этот лучник устроил нам засаду.

– Зачем? – возопил Том, но устремился за мной, когда я пошёл к лесу.

Он держал наготове шпагу, поэтому на сей раз Крохе пришлось идти своими ногами. Она цеплялась маленьким кулачком за плащ Тома.

Добравшись до дерева, мы увидели, что лучник подготовился на совесть. Я потерял счёт его выстрелам, но после всего осталось ещё четырнадцать стрел с перьями цвета бронзы, воткнутых в снег за деревом. Рядом лежала небольшая кожаная сумка. Внутри я нашёл дюжину полосок вяленой баранины. А снег можно превратить в воду. Итак, у него были еда, питьё и боеприпасы.

– Ты только глянь! – изумился Том.

Он указал на ствол дерева – ту его часть, что была обращена к башне. На высоте плеча в дерево влепился ржавый железный шарик, отколов куски коры.

Я раздулся от гордости. Вот это выстрел!

– За пятьдесят ярдов! – сказал я. – Из двухсотлетней аркебузы! И я почти попал в него!

Том явно был впечатлён, но Салли закатила глаза:

– У нас что, нет дел поважнее?

Салли портила момент моей славы, но я понимал, что она права. Лучник ушёл, но остались его следы. Под деревом было натоптано, но, убегая, человек оставил чёткие отпечатки ног.

– Посмотрим, куда они ведут, – сказал я.

Мы двинулись по следу, прячась за деревьями – на случай, если лучник вернётся. Он делал длинные шаги, и ноги глубоко вдавливались в снег: было понятно, что человек бежал. Отпечатки сапог точь-в-точь походили на те, которые привели нас к башне. Теперь они вели прямо к реке. И, что любопытно, здесь заканчивались.

– Он перешёл на ту сторону, – сказал Том.

Однако, сколько мы ни вглядывались, мы не видели на другом берегу следов, идущих от реки. Они просто… исчезли. Как и от пропавших детей.

– Может, у него была лодка? – предположила Салли.

Он мог легко спрятать её среди деревьев, но река казалась слишком мелкой даже для обычной вёсельной лодчонки. Вдобавок на снегу бы остался след, если бы человек сволакивал лодку в воду. Мы не нашли ни шеста, ни отпечатков вокруг деревьев, к которым можно было бы её привязать. Ничего. Всё выглядело так, словно следы просто ушли в воду и исчезли.

Глаза Тома расширились:

– Вы же не думаете…

– Что это была Белая дама? – докончил я. – Нет. Стрелы в нас летели отнюдь не призрачные.

Наоборот, теперь стало ясно, что наш враг – из плоти и крови. Неясно другое: кто он и почему всё это делал. И куда делся. Зачем человек пошёл к реке?..

– Следы! – внезапно сказал я.

– Какие следы? – спросил Том.

– Те, что привели нас к башне. Давайте-ка вернёмся.

Мы пошли обратно в Хук-Реддейл, двигаясь вниз по течению. Том возражал, но мне теперь было уже почти не страшно. Я помнил, как бешено колотилось сердце, когда мы входили в заброшенную деревню впервые. Я боялся сверхъестественного. Теперь я понял, что накрутил сам себя. В этом-то вся и суть: легенда о Белой даме была пугалом для всех. Мы нашли часть головоломки. А ещё одна отыскалась в деревне…

Я остановился у реки, разглядывая снег, и увидел то, что искал.