Таня Гроттер и молот Перуна - Дмитрий Емец

– Клепа, не грузи! Клепа, мне холодно! Я хочу бусы!.. Атвою Елену Медузия знала лично. Она говорит, у нее был слишком длинный нос.

– Не перебивай! При чем тут нос? Я тебя спрашиваю, причем тут нос? – продолжал Поклеп. – Первая женщина лишила человекабессмертия! О, ваши хитрые речи и искусство лгать… Как ты вчера смотрела наводяного, на это ничтожество, на этот бурдюк с тиной!.. О вероломная! Я сглажуего, потом тебя, потом себя! Гыгли-мыгли-карадыгли!

Милюля сложила губки бантиком.

– Кле-епа, ты у меня такой умный папашка! Такойсолидный! Бу-у-усы хочу! – капризно сказала она.

– Да куплю я тебе бусы, только не перебивай! Ты меня неслушаешь! – взвизгнул Поклеп.

Русалка снова захохотала своим неповторимым грудным смехом.Она уже выклянчила то, что хотела. Поклеп еще некоторое время скрипел,проклиная водяного, а затем внезапно прервался на середине длинного проклятия,и Таня услышала звук поцелуя.

«А вот и примирение! Я бы у этих купидончиков лукипоотбирала, кисти в руки и заборы красить, чтоб за ум взялись! И Цирцейку тудаже!» – с раздражением подумала Таня.

Она уже поднялась на добрый десяток ступеней, когда вновьуслышала голос Поклепа, донесшийся из верхней отдушины «комнаты ссор».

– Умоляю, будь осторожна вечерами! Закрывайся на всезаклинания, хотя, боюсь, это не поможет.

– Почему, Клепа?

– Экгхм… Вообще-то об этом никто не должен знать…Сегодня ночью кто-то похитил из библиотеки джинна Абдуллы книгу тайных имен…Абдулла в бешенстве. Все его тайные проклятия, которыми он защищает библиотеку,не сработали. Точнее, сработать-то они сработали, но без толку.

– Фи, как скучно! Кому могла понадобиться эта стараязанюханная книга? – спросила русалка.

– МИЛЮЛЯ! – укоризненно сказал Поклеп. – Этоединственная книга, где записаны все тайные имена без исключения! Единственная!А понадобиться она могла тому, кто не хочет, чтобы его тайное имя былопрочитано!.. Или тому, кто хочет обрести неограниченную власть.

* * *

Вечером, когда Таня, измотанная после тренировки, на которойСоловей выжимал из них не только все силы, но, казалось, и душу, учила историюПотусторонних Миров, а Пипа читала новый модный роман графа Манова «Поцелуй деМента», в стекло вновь забарабанил купидончик.

И вновь он был не от Пуппера, а от Гробыни:

«Гроттерша, привет еще разок! Я тебе не совсем еще надоела?Почему ответ никак не напишешь?

У меня ничего хорошего. За себя опять до соплей обидно.Ничего у меня не выходит, и еще я зараза. Прилетай, сделаем что-нибудь хорошеедля родины. Прошвырнемся куда-нибудь.

Как там Паж? Не развалился еще от тоски? Ты смотри егобереги, обними разок-другой, что-нибудь приятное скажи, а то он совсемзахиреет. И скажи этому скрипуну, что я по нему скучаю. Он для меня почти какГуня. В смысле, ему мало что светит, но я его все равно люблю.

Да, еще что-то забыла в тот раз написать… Я тут недавно спарнем одним познакомилась. Генка Бульонов. Ты мне когда-то о нем рассказывала.Этому лбу уже четырнадцать или пятнадцать лет! Только он тогда маленький был, атеперь вымахал целый шкаф. Такого на баскетбольное поле не выпустят, потому чтоон об кольца лбом стукаться будет. Я его называю Бульон, а иногда даже Борщ. Онза мной ухлестывает (только Гуне не говори). И еще у Бульона есть мамаша,мелкая такая, но страшно въедливая. Такая даже Шурасика достанет. Бульон еебоится, как Чумиху. Без ее разрешения даже чихнуть не смеет. Разумеется, меняэта мамаша терпеть не может! А я ведь ей ничего такого не сделала. Один толькораз заметила, что у них в квартире бардак и что я, если бы у них жила, все бына помойку выкинула, начиная с ее кровати.

И снова прикол про Бульона. Он, ясное дело, не маг, но намагии сильно подвинутый. В позе лотоса сидит, книжки всякие оккультныепокупает, про астрологию, йогу, космические энергии. Он мне их показывал! Яржала, чуть не сдохла. Я бы этих лопухоидов, что про магию пишут, немедленно вгарпий бы превратила. Полная шиза! Псих для психа кропает, а всякие Бульоныпокупают. И еще кое-что: про тебя Бульон вообще ничего не помнит. И про нашТибидохс тоже. Как зомбировали его тогда, так до сих пор магия держится, хотяпорой он словно в транс впадает и что-то начинает припоминать. У меня когдазудильник сработал – так он прямо передернулся.

А ты, Гроттерша, большая сволочь! Я там забыла свои белыетапочки в комнате, испортишь – получишь по мозгам. Хи-хи! Это вроде как шуткаюмора такая!

Кстати, как там мой Пупперчик? Не ушел еще в магвостырь?Небось снова купидонов присылает целыми тучами. Ты его, подруга, совсем неотшивай. Пущай в резерве будет, вдруг ты когда-нибудь Ваньку разлюбишь? АПуппер ничего, его терпеть можно. Только и причуд, что все время жалеть егонадо и про теток разную лабуду выслушивать. Парни, они больше девчонокжаловаться любят, я давно просекла.

Но все равно Пуппер это тебе не Шейх Спиря, который своейревностью даже такое сокровище, как я, вконец доконает. Кстати, про Спирю. Яему сегодня телеграмму послала, что умерла. Интересно, что он завтра выкинет?

Ну покедова! Твоя Гробулька».

* * *

Концерт привидений удался на славу. Безглазый Ужас выл каккорабельная сирена и гремел цепями. Поручик Ржевский, в угоду Недолеченной Даменадевший адмиральский мундир, назло ей так утыкал его кинжалами, что походил наежа. Сама Недолеченная Дама сидела в Инвалидной Коляске – той самой, которуютак дико боялись все младшекурсники – и томно нюхала давно увядший цветок.

Другие призраки тоже отрывались на полную катушку, каждый вмеру своих способностей и возможностей, пользуясь тем, что пятница тринадцатоевыпадает, в общем, не так часто. Примерно через час Семь-Пень-Дыр поднялся и,зевнув, ушел. За ним потянулись Шурасик, Лиза Зализина и, наконец, всепреподаватели.

Когда ушел Сарданапал, постаравшийся сделать это как можнонезаметнее, Безглазый Ужас расстроился, дико взбесился, стал орать, что еготалант не ценят, и забросал всех своими внутренностями.

– Фи! Ненавижу эти наркоманские истерики! –морщаясь, сказала Недолеченная Дама и растаяла вместе с Инвалидной Коляской.

Воспользовавшись отсутствием жены, поручик Ржевский сразуповеселел и, вспомнив старый как мир анекдот, принялся развешивать где придетсяна просушку свои носки. И это был уже действительно финиш вечеринки.

Когда все уже почти разбежались, Ужас опомнился и принялсязагораживать дорогу Тане и Баб-Ягуну, умоляя хотя бы их остаться и послушатьего последнюю песню. Учитывая, что им еще предстояло сдавать экзамены поистории Потусторонних Миров, они переглянулись и остались.